Екатерина Кольцова - Ген Ангела [litres]

Девушка подняла на нее взгляд.

– Хилый у него пароль, и защита – фуфло, – проговорила она без энтузиазма. – Ирина0309.

– Что «Ирина0309»? – не понял Адам.

– Новый пароль Пита. Наверняка 0309 – это ее день рождения, – сказала Тася, кивнув на изумленную Ирину.

– Да, третье сентября, – растерянно проговорила Ирина. – Не похоже на него.

– У тебя и с ним роман был? – ядовито спросила Тася.

Ирина растерялась. А Тася держит удар. Молодец, вопрос в традиции лучших стерв.

– У Пита не было романов, – сказала Ирина спокойно. – Он женат на работе. Но, может, его заставили сменить пароль, а он поставил такой, чтобы я смогла догадаться?

Тася фыркнула. Адам пристально посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Ирину.

– Давайте проясним наши отношения, – сказал он. – У нас одна цель – это спасение людей. Мы все друзья, относимся друг к другу с пониманием, стараемся поддержать, а в бою – прикрыть. Мы заботимся друг о друге. Мы не язвим, не высмеиваем и не подставляем друг друга. Да?

Лаки громко чихнул, разрядив накалившуюся обстановку. Тася положила ему в миску недоеденную овсянку, и он принялся с аппетитом уплетать ее, чавкая и хрюкая. Девушка села на пол возле него, сложив ноги по-турецки и прислонив голову к стене.

– Вы хотели знать, как найти «джинн», – сказала Тася. – Так вот. Я слышала, что «джинн» образуется там, где множество людей восторгаются смерти невинных. Где на смерть смотрят как на представление. Изо дня в день. Чем дольше, тем лучше. Но увидеть артефакт может только святой. Кажется, среди нас таких нет.

У Ирины возникло дежавю. Она уже слышала о чем-то подобном. Но что это было? Когда и где? Ну конечно, в Петровском лагере! Сердце бешено заколотилось.

– Я знаю, где он может быть! Когда мы с Питом были у Монаха… Он говорил, возле картины «Иван Грозный убивает своего сына» должен возникнуть редкий артефакт. Он называл его «Просите, и дано вам будет». И увидеть его может тот, кто не делает мерзость душе Господа. Это ведь похоже на «исполнитель желаний», да? И место подходит. Тысячи людей восторгаются картиной, на которой изображена смерть невинного.

Ирина вскочила и забегала по кухне.

– Да, это наверняка он, наверняка! – повторяла она.

Тася ухмыльнулась.

– Артефакт может быть возле картины, но увидишь ли ты его? Что значит «не делает мерзостей душе Господа»?

Ирина напряглась, вспоминая.

– Какие-то «Притчи», что-то вроде заповедей, но не совсем так. Там не было «не убий, не прелюбодействуй». Как-то менее конкретно. Руки, не делавшие зла, не лгущие губы – в этом роде. Но в целом это тот, кто не грешит. М-да…

– А как те люди на ипподроме собирались увидеть «джинн»? – спросил Адам у Таси.

– Таскали с собой пленного священника. Днем он нам, гладиаторам, помогал, лечил как мог, утешал, молился, просил за нас. Хороший был человек, светлый. Они к нему прислушивались. А вечером брали его на представление. Он сказал бы им, если бы артефакт увидел, просто чтобы гладиатора спасти, – ответила Тася.

Тем временем Лаки доел овсянку, вылизал миску, некоторое время поразмышлял о съеденном и пришел к выводу, что порция маловата. Он потыкал мордой сначала Тасю, потом Адама, потом Ирину, но никто не откликнулся на его мысленный призыв о добавке. Тогда он стал носом двигать миску по кухне, стуча ею по кафелю. Когда и это ни к чему не привело, он осторожно взял ее в зубы и поставил Адаму на колени.

– Лаки! – воскликнул Адам.

Ирина замерла. Она поняла, что он имеет в виду. Пес не лжет, не злодействует, не завидует и всех любит. Немного обжора, но, кажется, в «Притчах» ничего не было про чревоугодие.

– Он, конечно, хороший мальчик и очень умный, но все-таки не человек. Думаешь, «джинн» явится ему? – засомневалась она.

– Однажды я спасался от «черной дыры» в его сознании. Смогу снова в него нырнуть. Попробую увидеть артефакт через него. Или придется отбить у тех людей священника, – ответил Адам, с улыбкой принимая у пса обслюнявленную миску.

Старик пришел в себя в башне «Нордстар-тауэр». Кто-то тряс его за плечо. Тело отозвалось болью.

– Попей воды, – сквозь туман услышал он голос Артема.

Пить действительно хотелось страшно. Старик попытался открыть глаза, но на веки кто-то повесил гири. Он помог себе пальцами. Артем склонился над ним с флягой. Старик отпустил глаза и схватился за ее прохладный корпус.

От попытки сесть в голове зашумело, он на мгновение потерял равновесие. Артем поддержал его.

– Как ты?

Наконец Старику удалось разлепить глаза и посмотреть на Артема через узенькие щелочки. Тот еще красавец этот Артем. Лицо распухло, как старый гриб.

– Сколько я провалялся? – прохрипел Старик.

– Часов двенадцать, – ответил Артем. – Сейчас уже день. Роб и Серж ушли с собакой по следу. А мы с тобой в лагерь вернемся, здоровье поправлять.

Сейчас Старик рассмотрел синяк на щеке Артема. Неужели и ему досталось от наемника?

– Кто он такой, этот Роб? – спросил Артем, заметив взгляд Старика. – С самого начала он пришел в лагерь именно за Адамом, ведь так? Он не врач, хотя и разбирается в медицине. Почему ты с ним?

– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил Старик. – Ты лучше скажи, детектор у нас есть? Отсюда до вашего лагеря недалеко, но без детектора никак.

– Есть у нас детектор. Только я больше тебе не помощник, если не расскажешь. Доведу до лагеря, и баста. Что-то мне кажется, этот Роб еще похуже мутанта будет.

Старик вздохнул.

– Однажды пришлось оказать услугу одним людям, – ответил он. – Ничего такого, просто информацию передал. Они платили щедро. А потом пришел от них Роб, сказал, охотятся они за вашим мутантом и его подружкой. Отказаться нельзя, пригрозил жену и сына убить. Вот и все.

– Что за люди?

– Не знаю, Артем. Они не представились. Просто дали денег за работу, и все.

– Почему к тебе обратились?

– Потому что я знал Ирину.

Артем недоверчиво покосился на Старика, но продолжать расспросы не стал. Вот и хорошо, пусть делает выводы сам.

Роб был вне себя от злости, когда вернулся в Петровский лагерь ни с чем. Этим утром они вышли по следу, оставив Старика и Артема в башне. Псина довела до «тоннеля» на Ваганьковском, они последовали за беглецами на Митинское кладбище, там дошли до шоссе, и собака потеряла след. Пришлось возвращаться обратно.

На Ваганьковском Роб оставил Сержа под надзором военных, а сам навестил Профессора. Тот с утра был чем-то занят, так что пришлось беседовать с ним онлайн. Профессор посетовал на то, что, по-видимому, Адам все вспомнил, раз воспользовался «тоннелем» на Ваганьке, и пообещал усилить охрану. Затем сообщил, что в базу данных Пита было совершено несанкционированное проникновение.