Даниил Тихий - Треск Цепей III: Расправив крылья

Перешагнув костяки, я вошёл в катакомбы. То, что раньше представлялось мне погребом на самом деле им не являлось. Помещения, заполненные какими-то ящиками и бочками быстро остались позади, уступая место настоящей тюрьме.

Я ожидал увидеть следы какой-нибудь жути. Пыточные инструменты, следы ужасных ритуалов и преступлений против человечности, но всё было на удивление однообразно. Забранные ржавыми решётками, сухие каменные мешки чередовались друг с другом не более сорока метров уходящего во тьму коридора и заканчивались ещё одной караулкой и лестницей вниз.

Если бы не ИскИн — я бы умер.

Самая обычная, но добротно исполненная ловушка поджидала всякого, кто попробует войти в караулку перед лестницей. Дверь решётка была открытой, но не распахнутой. Требовалось приложить усилие и раскрыть её, но только лишь затем, чтобы тонкая, практически невидимая нить, привела в действие механизм самострела, сокрытого в темноте лестничного прохода.

Несмотря на своё «ночное» зрение я просто не заметил эту нить, что стелилась у самого пола и исчезала в глубинах лестничного пролёта. Зато заметил ИИ.

Чтобы понять, как это всё работает — пришлось уйти в ближайшую камеру, привязать к решётке мокрый после обтирания бинт и тянуть. Дверь распахнулась, раздался щелчок, а просвистевший мимо болт с глухим звуком оцарапал стену и улетел дальше. По моим прикидкам он бы вошёл мне в район солнечного сплетения и наверняка бы пробил однослойную кольчугу вместе с нагрудными пластинками, прикрывающими этот участок моего тела.

Правда я ушёл в ближайшую камеру и спрятался там, не за этим. Просто не ожидал что прилетит банальный болт. Склонялся к мыслям об атакующем заклинании и потому — перестраховывался.

Дальнейший спуск прошёл без сюрпризов. Кроме того, я начал понимать почему тюрьма выглядела такой пустой. А кого тут сажать-то? Это по местным меркам такая крепость целый населённый пункт, а по факту, тут народа жило раз-два и обчёлся.

Лестничный виток закончился новым подземельем. Жаровни и давно потухшие свечи окружали гипсовые постаменты и статуи, изображающие неизвестных мне людей… я не сразу понял, что пришёл в склеп.

Я попал в необычное место. Здесь хоронили немногих. Возможно местную знать и приближённых к ним. Но меня удивило другое. Здесь не было толстого слоя пыли, который пятнал пол наверху.

Саркофаги покоились в своих нишах. По одному за каждым из постаментов. Внутри было тихо. Никто не скребся в каменные крышки истлевшими пальцами, не хрипел и не щёлкал как подобает низшей нежити.

Коридор с шестью такими постаментами — могилами, привёл меня на широкий перекрёсток. На котором покоился самый массивный саркофаг.

Здесь меня встретил страж.

Если существует низшая, неразумная нежить… то почему бы кошмару не обрести разум и не переродиться во что-то ещё более ужасное?

Он дремал под потолком, охраняя зимний сон своего гнезда. Рождённый человеком и перерождённый в алого воина, одного из верных слуг вечности. Обласканный жрицей павшего бога, белозубой Маратис, и испивший её крови, он получил невиданную силу и бессмертие. Благословление, навсегда изменившее его облик и притупившее тлен эмоций.

Дрёма стража была нарушена аккуратными шагами, запахом человеческого пота и дрожанием магии. Бывший оруженосец самого Головы, открыл огромные, красные глаза, шевельнул многочисленными носовыми складками и взглянул на пришельца.

Сердце добычи стучало ровно. Так, как если бы тот и вовсе не подозревал в каком опасном месте находится. А ещё от него пахло неизвестным составом… эликсир? Наркотик?

Этим можно объяснить спокойное поведение.

Упырь разжал свои нижние конечности и перевернувшись в воздухе приземлился на саркофаг. Ещё в полёте он развёл руки в стороны, разворачивая складки крыльев и захватывая ими застоявшийся воздух подземелья.

Приземление вышло эффектным. Мелкая пыль поднялась в воздух, а он сам, оседлав постамент, припал на все четыре конечности и оскалился на пришельца.

Кровь и плоть пахнущие страхом, всегда вкуснее.

Через мгновенье нарушитель нанёс свой удар. Алый страж ожидал ужаса и жаждал упиваться произведённым эффектом, но к атаке всё равно был готов. Поднял руку, прикрылся своим крылом как щитом, концентрируя тёмную энергию в подставленном под удар участке тела.

Человек оказался удивительно быстр и спокоен. Но не мог соперничать с упырём в скорости реакции. Вот только разумный мертвец не ожидал почувствовать того, чего в принципе чувствовать не мог.

Боль…

Перекованный бездной меч стража защитника, с лёгкостью отсёк руку и разрезал крыло, укрытое за тёмным щитом магии. Повинуясь воле своего хозяина и его же усилиям, он немного вернулся и набирая разгон ударил вновь, в этот раз коля и метя прямиком в бледную грудь.

Стража подвела его уверенность в собственных силах. Никогда прежде он не встречал человека, владеющего подобным оружием. Привык что обычный металл без вреда соскальзывает по его коже, а раны, нанесённые освящённым оружием, почти мгновенно схватываются, не причиняя боли.

Но убить себя первым же ударом, всё равно не позволил.

Упырь отпрыгнул прочь, разрывая дистанцию и избегая смертельного, колющего удара. Наделённый сверхъестественными способностями и невероятно ловкий, он приземлился на вертикальную поверхность стены, прижался к ней спиной и завизжал…

Звук, который исторгла его глотка, был пропитан магией. Сильнейший акустический удар, должен был накрыть всякого, кто окажется в непосредственной близости по направлению выброса.

Оглушительный крик ударил в постамент и заметался по перекрёстку, но воина с волшебным мечом на нём уже не было. Хладнокровный боец без труда понял, что у открытого с четырёх сторон перекрёстка его разорвут в клочья, и потому бросился в сторону, сразу же, как только враг ушёл из-под удара.

Страж кинулся следом…

Не осознавая до конца свою звероподобную суть, спровоцированный бегством противника, упырь бездумно рванулся по пятам. В этом он напоминал пса, что бросится за всяким, кто покажет ему спину.

Слыша лишь топот чужих сапог и биение крови в венах нарушителя, он шипел и рвался следом, перепрыгивая со стены на стену и стремительно сокращая дистанцию.

Царапая камень когтями и прижимая к себе культю, упырь едва не срывался вниз, когда по привычке пытался управлять своими прыжками с помощью рук-крыльев, одна из которых ныне — была искалечена. Лишь эта небольшая потеря в скорости, не позволила ему догнать беглеца в первые же секунды.

Но это не помешало ему настигнуть нарушителя в коридоре, уходящем к подножию башни.