Руслан Михайлов - Инфер-4 [СИ]

Опять у него резкая смена настроения. От «сынка» к «отсосу и ушлепку». Зевну, я плеснул себе еще кофейка, со скрипом открутил крышу серебряной фляжки с водкой. Установленная на колене чашка с горячим кофе опасно покачивалась, пока я тянулся за фиолетовым сахаром в поцарапанной стальной крышке от чайника. Все же у них вполне можно жить.

— У меня нет таких денег… у меня вообще денег нет! Это моя кожа! Часть меня! Я всю жизнь эти узоры набивал — они моя жизненная линия! Показывают, что было раньше и будет позже!

— Да? И где здесь в районе твоей жопы изображение тюрьмы Розмаунтин? — удивился Кен, обходя дрожащего Боба — Не вижу набитой на коже испачканной в дерьме дубины… не вижу твоих слез…

— Вы не можете!

— Я все могу, отсос! — прошипел Мэт, упирая дубину в подбородок заключенного — Здесь ты моя покорная сучка! А я твой бог! Ты на коленях освежеванных стоишь — а я расстегиваю ширинку над твоим слюнявым лицом! Запомни это! Я с тебя всю кожу разом сдеру, как только что содрал транспортировочный мешок! Потом вытру твоей шкурой свою жопу и брошу в стирку!

— Вы не… Господи….

— Пока тебя готовят к операции по… временному изъятию неположенного личного имущества…

— Это моя кожа!

— Закон считает иначе. Так что придется сдать. И пока тебя готовят ты подумай вот о чем, Бобби — тебе ведь еще заживляться придется… без мощного обезболивающего ты можешь и не вытянуть. Да даже с ним шок будет слишком сильным… Но мы можем провести операцию максимально качественно. И на целую неделю погрузить тебя в искусственную кому. Ты будешь спать и видеть приятные сны. А когда проснешься, у тебя уже почти ничего не будет болеть. А ведь потом еще надо платить за процедуры по сохранению кожи в состоянии доступной к обратной трансплантации. Обратно же пришить… это тоже деньги — тюрьма тебе шкуру обратно не пришьет. Тут нужны большие деньги. Они у тебя есть?

— Нет… Господи… у меня ничего нет почти… кореша кинули. Мать что наскребла — отправила. Продала последнее… едва хватило на смягчение приговора… даже комнатушка наша в капсульном доме продана…

— И где твоя мама сейчас? Где живет несчастная?

— Она пока у соседей, потом…

— Да мне посрать. Я даю тебе шанс, Бобби. Подпиши добровольно согласие на отказ от этого… личного имущества… избавь меня от лишней волокиты. И за это я тоже окажу тебе небольшую услугу — отправлю твою расписную кожу туда, где за нее отвалят неплохие деньги. В тот самый музей… Когда освободишься — сходишь полюбуешься. Может даже выкупишь… А пока сидишь — будешь жить на вырученные деньги. Сможешь покупать себе сигареты и конфетки… ты любишь сосать конфетки, Бобби?

— Я… я…

— Ну вот и договорились — кивнул Кен, хлопая трясущегося Бобби по плечу — Молодец. Ты принял правильное решение. Вот только… зря ты себе член краской испачкал…

— Что?!

— Да ты не бойся. Не бойся, Бобби. Мы только кожу срежем. Шкурку заберем, а мясную начинку обернем синтет-кожей, а сверху бинтов и клея. Сделаем тебе хотдог… но не давай никому кусать!

— Это мой член!

— Был твой… стал музейным. Вот тебе еще один совет, Бобби — пока тебя крепят к столу… успей договориться с дежурным техномедиком. Наркоз, обезбол, регенерация… скажи ему, что ты уже перекинулся парой слов со старшим надзирателем Кеном и деньги будут. Он поверит тебе в долг…

— Послушайте, сэр. Это же мой член… это моя кожа! Это часть меня!

— Вот здесь подпись давай. Ага… сюда… теперь, глядя в камеру, скажи, что отказываешься от личного имущества, заключающегося в нательных татуировках. Вот так… ну давай, Бобби. Удачи тебе.

— Послушайте…

Визгнувшая мотором лебедка утащила орущего Бобби в операционный бокс, а Мэт, сияя кукольной улыбкой, зашагал ко мне. Сделав глоток водки, я протянул флягу психопату. Тот не ограничился одним, влив в себя глотков пять. Усевшись напротив, шумно выдохнул, вопросительно воззрился на меня:

— Так чем могу, бывший босс?

— Неплохо ты легализовался — признал я — А начинал с того, что обслуживал старушек и старичков…

— Пока ты не научил меня убивать, а не сосать. Я помню. Зачем ты здесь?

— Татуировки. Расписная шкура. Только не заливай мне про музеи. До меня дошел слух, что ты тут наладил неплохую торговлю кусками расписной кожи. Кто и для чего их покупает?

— Я не могу…

— Ты можешь — моя улыбка стала чуть шире и столь же холодной, как и водка в умной серебряной фляге — Ты сука можешь. Иначе я с тобой за день сделаю то, что ты делал с заключенными последние пять лет.

— Босс…

— Уже не бывший?

— Такие как ты бывшими не бывают….

— Ты сходишь с ума.

— Я знаю. Мне в кайф.

— Кому нужны шкуры, Мэт? Но сначала ответь на главное — для чего они им?

— Они богаты. Очень богаты.

— Для чего?

— Босс… не поверишь… но я слышал, что они ее… едят… Если кожа чулком — как у Бобби — она ценится в разы больше. Но я тут наладил пошивочный цех…

— Это как?

— Подбираю подходящие куски и даю медблоку приказ сшить все это воедино. Умные машины творят чудеса, босс — создают настоящий кожаный скафандр. Как гондон, только с руками и лицом… Готово для начинки. А тут уже дело вкуса…

— Ясно…

— Понятно, что это как бы подделка, но я не обманываю, назначаю цену пониже. Так что… Босс… они их жрут! Набивают вкуснятиной, запекают и… жрут…

— Ага…

— А ты не удивлен… — хмыкнул Мэт, вливая в себя остатки водки и роняя флягу на колени.

— Не удивлен — кивнул я — И ты не удивлен моему появлению. Кому ты уже сообщил о моем прибытии, Мэт?

Улыбка принца потускнела, а затем исчезла. Прежде чем он успел нажать на дубине скрытую кнопку, чтобы послать мне в горло заряд картечи, я отдал мысленную команду через нейроинтерфейс и лежащая на коленях Мэта фляга лопнула, тут же вбивая острые стальные когти в его тело. Оживший серебряный таракан выстрелил, превращая надзирательскую мошонку во взбитое суфле. Пока хрипящий Мэт сползал с кресла, я забрал у него дубину, неспешно поднялся, разворачиваясь к бегущим ко мне охранникам. Глянув на корчащегося у моих ног принца, я тихо сказал:

— Не умирай пока, Мэт. Надо закончить разговор.

— Я тоже жрал… и мне было вкусно!

— Ну да…

— Ты не понимаешь их величия… их испорченности… будь грешен, будь умен, будь осторожен… мать твою…

— Хороший девиз — заметил я, находя на дубине кнопку и простреливая пареньку с электрошокером живот — Хороший…

— Мужик! Эй! Мужик! — заорал подвешенный Бобби — Помоги мне! И я отплачу!

— Что ты можешь?

— Быть верным! Я никого не сдал! Сам сел! И тебя не сдам! Не предам!

Хмыкнув, я перехватил второго охранника. Сломав ему шею, взглянул на камеры и тут же поморщился, когда воздух разорвали тревожные звуки сирены. Любят же они протяжные вопли и мерцающие красные огни. Присев рядом с трясущим Мэтом, я посмотрел на копошащегося в него в затылочном импланте серебряного таракана, я повторил: