Руслан Михайлов - Инфер-4 [СИ]

Заправившись так, что у самого в пузе забулькало, я взял паузу, выбравшись из кокпита и тяжело спрыгнув рядом со входом в капсулу. Прыгал я прямо на голову Хвана, что с грацией хищного насекомого утек в сторону и не выказал никаких эмоций. Пригнувшись, я перешагнул кучу нарубленного салата и вдвинулся в капсулу. Огляделся. Кости… очень много костей. Если мысленно добавить сюда мясную составляющую, то получится, что гоблины набились сюда так же плотно как рыбешки в консервную банку. Вплоть до потолка. И вот в этой спрессованном еще живом беконе вдруг ожил колючие лозы, что принялись терзать не могущих даже шевельнуться избранных ушлепков. Что ж… сукам сучья смерть.

— Командир! — на миг мне показалось, что эта прежняя Джоранн — чуть сумасшедшая, всегда оживленная, упертая… но я отогнал эту тупую мысль и просто взглянул на экран старого планшета, подключенного к батарее в руках Джоранн.

— Она идет за нами! — проорал в экран толстяк с трясущимися щеками — Она сошла с ума! Матушка! Спаси и я больше никогда не предам тебя! Никогда больше! Спаси нас! У-О-О-О! — он протяжно застонал, а затем и захрипел, когда его стиснули ломящиеся в капсулу орущие придурки в белых туниках. Прямо в экран полетел содранный кем-то цветок. Кто-то предостерегающе крикнул:

— Она идет! Идет!

Планшет сместился и я в дверной проем капсулы я увидел стремительно катящийся по полу вал тонких быстрых стеблей. Они выглядели как морская пенная волна, только вода была зеленой, а вот цветочная пена — вполне белой. Побеги двигались точно к цели, настигая бегущих гоблинов, хватая их за ноги, валя, вонзая бегущим острые концы побегов в спину, что проходили насквозь и настигали следующих жертв, в то время как предыдущие еще были живы и, насаженные на вертел, продолжали бежать и кричать, пока в них не втыкался еще один побег, что тут же уходил в сторону, разрывая тело на куски.

— Матушка! — визжал толстяк-оператор — Матушка! Матушка! Матушка!

— Закрывайте двери! Закрывайте!

— ДВЕРИ!

— Еще бегут наши!

— ЗАКРЫВАЙ!

Дверные створки вздрогнули, начали смыкаться и… ожидаемо отошли назад, когда умная автоматика обнаружила помеху из живых тел в проеме. Начали опять смыкаться… и снова разошлись.

— Не идите сюда! Просто умрите! — заорал толстяк — ПРОСТО УМРИТЕ, СУКИ! А-А-А-А!

Пробив шею визгливой девки, тут же подавшись вверх, войдя под подбородок и, раздвоившись в ее черепе, побеги вышли через ее лопнувшие зеленые выпученные глазища, метнувшись к осекшемуся толстяку. Планшет упал, но не вырубился и следующие несколько секунд я наблюдал за умирающими, пока на экран и камеру кто-то не выронил комок своих вырванных кишок и сам не упал сверху. Мог бы и подождать, ублюдок…

— Что-нибудь еще? — поинтересовался я.

— Нет, командир — доложила Джоранн.

— Запись — системе. Обыщите здесь все!

— Лично тебе интересно что? Не считая спятившего винограда.

— Имена! — бросил я — Имена тех, кто еще жив, кто еще Высший, кто еще правит в Запретных Землях. Рано или поздно мы придем туда с добрым словом и канистрой бензина… мне нужно заранее знать, кто там просто курица бессмертная, а кто гнида коварная… так будет легче выпалывать.

— Вряд ли такое отыщется… но мы отыщем.

— Про бой не забывать! Когда скажу — идете первыми!

— Впереди шагоходов огнеметчиков?

— Если бы я хотел убить тебя сегодня, Джоранн — я бы это уже сделал. И сделал бы это сам. Ищи!

— Есть!

Вернувшись в кокпит шагохода, я рявкнул:

— Рэк! Уснул там что ли?!

— Можно из жопы на волю, командир?

— Лезь ко мне! В кокпит. Даю тебе час, чтобы чуток освоиться в гражданском шагоходе — дальше поведешь сам — рявкнул я

— Час? В смысле — лезу!

— Тут автоход — поморщился я, глядя на все навороченные удобства — И даже автоматические протоколы пожаротушения… Автоматический возврат к любой назначенной точке… Разве что жопу самому чесать придется. Три кнопки на управление… Эта модель куда продвинутей тех, что я видел раньше.

— Лезу!

— Иди посиди у папочки на коленках, ушлепок — не удержалась от тихого шипения Джоранн — Поплачься ему про свой маленький хрен и обиды от девочек…

Никак не отреагировав, я дождался, когда орк заберется внутрь, буквально влипнув спиной в меня, а оружие и рюкзак запихнув в щель сбоку. Закрыв кокпит, я двинулся к коридору, откуда попер столб густого серого дыма. Странный протяжный звук пролетел по стальному залу — будто короткий злой выдох готовящегося атаковать хищника.

Во втором зале сработала система пожаротушения — настоящая. Но очень топорная… те, кто создавал ее, просто подрубили потолочные трубы к мощным разбрызгивателям и этим ограничились. Получилось несколько фыркающих водопадов и еще с пару десятков жалких струек изливающихся на шипящий металл. При это вентиляция продолжала работать, подавая внутрь свежий воздух. В результате клубы пара и медленно оседающий пепел превратили внутренне пространство зала в подобие снежной ядерной зимы.

Нас это не остановило.

Продолжая сжигать и расстреливать все живое, мы очистили зал от всего растительного дерьма, не забыв спалить коллекцию иссохших кактусов на длинном и кажущемся бесконечном стенном выступе на уровне глаз среднерослого гоблина. Чисто на всякий случай.

Задержавшись в затапливаемом зале, я опять выбрался наружу, а мой шагоход, шатаясь, ударяясь о стены, двинулся заправляться горючкой. Причем о стены машина ударялась явно только тогда, когда неумелый орк пытался получить прямое управление. Автопилот победил и шагоход не упал — к явному сожалению внимательно наблюдающей Джоранн, что ненадолго оторвалась от изучения еще одной груды костей. Из-под массивного рухнувшего памятника — мужик с воздетыми руками — рванулась хищная лоза и тут же упала, рассеченная ударом ручного лезвия Хвана. Защищенный двумя слоями брони богомол стоял над своей хозяйкой молчаливой статуей, не обращая внимания на бьющиеся под его ботинком опаленные листья. Он уже успел показать себя, мельницей лезвий пройдясь вдоль стены, где некоторым растениям удалось выжить. Гнида опять нарезал салата, он же собрал все электронное, оттащив Джоранн. Рыжая недолго сидела в луже, решив перебраться на капот подъехавшего внедорожника. Внутрь Хорхе никого не пускал — особенно в заднюю часть салона, где хранились все мои пожитки. Каппа же уже давно облюбовал себе переднее место, сделав его своим складом. Сидеть он там не сидел — первым заметил, что это глупо, когда оба высших командных гоблина сидят в одном салоне. Напорись мы на мину или на ракету… отряд окажется на распутье четырех дорого с отсеченной головой. Почему четырех? Потому что это слово созвучно со словом смерть. А почему не сказать перекресток? Потому что не созвучно… любит узкоглазый все усложнять.