Тимур Машуков - Гром над Академией. Часть 2 [СИ]

— Я приношу свои извинения… — прошептал он, боясь даже моргнуть.

— Не слы…

— Я извиняюсь и больше так не буду!!! — заорал он, и под ним стала растекаться вонючая лужа.

— Запомни этот день, — прошипел я ему в лицо. — Когда на тебя смотрел сверху вниз Громов. И мог спокойно убить за твой поганый язык, но не убил. Побрезговал. И каждый раз, когда будешь произносить фамилию Громов, вспоминай ту лужу, что растеклась под твоими ногами.

Брезгливо отпустив его, я создал воду и, ополоснув в ней руки, высушил их воздухом. Потом, как ни в чем не бывало, подошел к своему месту, внутренне досадуя на себя за эту вспышку. Видимо, огненный эфир, что я недавно слопал, до сих не переварился. — А ведь мог и убить, — запоздало спохватился я.

— Прошу прощения, — обратился я к присутствующим, глядя, как обоссаныш убегает из кабинета. — Не терплю грубости и шепота за спиной. Но это, безусловно, не может служить оправданием моего поведения. Видимо, стресс последних дней сказывается. Поэтому я еще раз прошу прощения, — и, поклонившись, сел на стул.

— Тыловики совсем обнаглели от безнаказанности, — сказал Болконский. — Пихают своих сыновей на хлебные места, и никто им не указ. Не обращайте внимания. Давно пора была его поставить на место.

И да, мне очень приятно, что старый род Громовых обрел в вашем лице столь могущественного родственника. Но об этом мы поговорим после, а теперь — расскажите нам вашу историю, я уже умираю от любопытства!

Мой рассказ не занял много времени, тем более что я рассказывал далеко не все. Их очень заинтересовала возможность перехода из одного мира в другой. И хотя порталами они умели пользоваться, но вот открыть их в другой мир не могли.

После нашего разговора Афанасий Павлович предложил мне отправиться в столицу, где я буду представлен императору. Мой рассказ должен его заинтересовать, да и насчет порталов нужно было поговорить с их теоретиками от магии. Возможно, совместно мы сможем что-нибудь придумать. В сопровождение мне выделили Григория, который должен был проводить меня в столицу и оставаться там, вплоть до особого распоряжения.

На мой вопрос о Пожирателях он отмахнулся, сказав, что они постоянно пытаются проломить барьер. А после той взбучки, что я им задал, еще не скоро очухаются. По его прикидкам, тысяч десять я точно грохнул.

Порадовавшись такой замечательной цифре, мы с Гришей сели на коней и отправились в сторону военного городка, что стоял дальше. Вблизи барьера порталы не работали, как и другая техника. А телефон, что сжимал в руках Болконский при встрече, оказался каким-то одноразовым артефактом для срочной связи.

Сев на коней… Как лихо это прозвучало!!! Ага, щаззз! Пятнадцать минут неспешной скачки — и у меня возникло стойкое желание убить эту скотину, которая все время норовила куда-то свернуть! Отчаянно работая поводьями и матерясь сквозь зубы, я постоянно пытался направить тупое животное туда, куда мне нужно, а не туда, куда нужно ему. Под конец плюнув, я слез с него и отвесил мощного пинка под зад, отчего он возмущенно заржал, после чего, поднялся в воздух и полетел рядом с Гришей, игнорируя его восхищенный взгляд.

Переход был обычным: шагнули тут, вышли там, да и все. Ничего не почувствовал, как будто в другую комнату зашел. Гриша вызвал транспорт, и мы поехали по Москве, направляясь в его родовое поместье. По пути мы не разговаривали, и я мог насладиться видами из окна. Отличалась ли эта Москва от той к торой я привык? Безусловно, хотя отличия не особо бросались в глаза. Хотя одно главное было. Очень много военных на улицах. Причем, форма была самой разнообразной. От привычных мне мундиров, до кольчуг и мечей, напоминавших о средневековье. Встречалось много патрулей. Все они были смешанными. Часть солдат была в современной одежде, часть — при мечах и копьях.

До поместья мы добрались минут за сорок и, войдя внутрь, я поразился легкому запустению, что царило вокруг. Нет, за домом и поместьем ухаживали, и хорошо. Но видно было, что с финансами у рода туго. Там краска на заборе облупилась, где-то проступала ржавчина на железных петлях. Все это не бросилось бы в глаза, если бы я не присматривался внимательно.

Старый слуга, что открыл ворота, изумленно уставился на нас, подзависнув в недоумении, пока Гриша не обнял его и не попросил приготовить ванну и накрыть на стол. На звук его голоса из глубины дома вылетели трое детей разных возрастов и повисли у него на шее. Вслед за ними появились две красивые девушки, что с радостной улыбкой поприветствовали парня. Я сначала не понял, что меня смутило, а только потом допер. У одной из них были остроконечные уши!!!

— Эльфийка, мать ее!!! — я чуть не задохнулся от пришедшей в голову мысли. — Вот теперь точно все, как у нормальных попаданцев, а то я уж думал, не видать мне эльфиек и грудастых орчанок! Хотя, насчет последних не уверен, что мне это надо…

Не успели мы войти в дом, как следом вбежал слуга и сообщил, что у ворот стоят дознаватели из Тайной канцелярии и настоятельно просят нашего гостя проследовать за ними.

Резко развернувшись, Гриша рванул вперед меня к воротам, кипя от злости. Он что-то сразу стал выговаривать служакам, но его заверили, что гостю никакого урона нанесено не будет, и его требует к себе император. После чего он в целости и сохранности будет возращен обратно.

Я ободряюще хлопнул по плечу нового родственника и сел в машину. К счастью, ехать пришлось не долго, и вот мы уже вошли во дворец в сопровождении стражи и магов, держащих наготове активированные боевые плетения.

— Его Императорское Величество Павел 2, -громко провозгласил мужик в смешных панталонах, стукнув тростью об пол.

Император оказался парнем чуть старше меня, высоким, темноволосым, с хитрым прищуром глаз. На меня он смотрел с интересом, особенно тщательно разглядывая мою одежду. Под его прощупывающим взглядом я ощутимо напрягся, да и сверлящие спину взоры магов охраны настроения не добавляли.

— Чего так напрягся Громов? — поинтересовался император, — Мне уже доложили о тебе, вот и решил сам посмотреть, а то потом делами завалят, что ни выпить, ни с девчонкой погулять, ни с хорошим человеком пообщаться. Так что, не вешать нос, гардемарины, — неожиданно сказал он.

— Дурна ли жизнь иль хороша, — на автомате прошептал я.

— Писец!!!

По моему, это слово мы произнесли в унисон, ошарашенно глядя друг на друга…

Владислав Громов

— Та-ак, — задумчиво потянул он. — А ну, пошли за мной. Всем спасибо, все свободны, — крикнул император присутствующим, а сам, развернувшись, пошел в сторону трона, за которым оказалась неприметная дверь.

С опаской зайдя в нее, я увидел еще одну, которую открыл Павел и, пропустив меня впереди себя, запер на ключ. После чего, повернувшись ко мне, протянул руку: