Дмитрий Шилов - Дедагеймер

— Идите за мной, Николай Васильевич.

— Да иду, Вадик, иду.

Мы миновали с десятка два разных летающих мамонтов… Не, как-то по-другому… Мармонов? Не, тоже не то… Маунтов! Точно! Миновали маунтов и зашли в широкие стеклянные ворота правого крыла-небоскреба. Я даже не успел осмотреть высоченную проходную, как мы сразу же свернули за угол и зашли в просторной зал с большим деревянным, покрытым лаком столом посередине. На стенах висели светлые жалюзи до самого пола, а сам пол и потолок были сооружены из мутного стекла.

— Да, задумка со стеклом классная, но не все должны видеть, чем занимается начальство на планерках, — улыбнулся Вадик, глядя на то, как я таращусь по сторонам.

— Чо-то жалюзи с общим настроением всего мира как-то не вяжутся.

— Ну, мы — тут главные, можем себе позволить небольшие удобные неточности в антураже.

— А почему на первом этаже? Шишки ж обычно сидят на последних.

— Ну, здесь мы все солидарны: никто из нас не любит лестницы.

— Вадик, ну ты меня поражаешь, человечество давно уже придумало лифты.

Гавриил ничего не ответил, лишь насмешливо улыбнулся. Его крылья медленно растворились в воздухе, и он сел во главе стола на удобное деревянное кресло, спинка которого была выполнена в форме пера. Заскок у него на птичьей теме, что ли…

— Николай Васильевич, скоро все придут, садитесь рядом со мной. И я вас очень прошу… Нет, я настоятельно рекомендую и даже настаиваю — просто молчите. Отвечайте, только если к вам кто-то обратится. И делайте это максимально тактично и кратко. Я понимаю, что ввиду вашего скверного характера это почти невозможно, но я вас очень прошу. Да, я терплю ваши выходки и небрежное обращение, сам на это подписался, но вот другие…

— Да не сцы, Вадик, всё будет хорошо. Я вообще думал, чо ты тут один главный.

— Да, я — генеральный директор, но помимо меня есть еще несколько инвесторов и начальников отделов, которые также имеют веский голос в Мирантире и с которыми надо считаться.

Буквально на секунду на его лице промелькнула недовольная и натянутая улыбка. Ах, Вадик, Вадик. Я хоть старый и глупый во всех ваших современных фишках и технологиях, но вот людей повидал за свой век достаточно. Не умеешь ты эмоции свои скрывать, ой не умеешь.

Кто-то справа деликатно покашлял.

— Не обо мне ли часом шушукаетесь, голубки?

— Э, ты кого…

— Да, как раз о тебе я и рассказывал нашему новому сотруднику. Познакомьтесь, это Алекс — наш главный инвестор, а это Николай Васильевич — новый сценарист.

— О, тот самый старпёр, о котором ты рассказывал.

— Эй, а ничо, чо этот старпёр стоит прям перед тобой?

Я, честно, хотел выполнить просьбу Вадика и молчать, но это уже не в какой сарай не спрячешь. За такие слова и по морде схлопотать можно.

— Старпёр еще не доказал свою полезность, чтоб я его считал за участника беседы.

Алекс самодовольно хмыкнул и сел с другой стороны стола, прямо напротив Гавриила. Я насупился, под тяжелой улыбкой Вадика, которая умоляла просто заткнуться, и молча сел по правую руку от него.

Этот главный инвестор обладал телом человека, одетого в черный плащ с металлическими пластинами на руках и груди, а вместо человечьей головы у него была мохнатая головенка паука. Восемь черных глаз, заостренные желваки. Глядя на этого персонажа в голове витало только одно слово — мерзость.

— Здравствуйте, — прозвучало со стороны двери.

— Ах ты ж… — я вовремя захлопнул варежку.

К нам присоединилось это. Мужское тело… в белых штанах… в коричневых ботинках… есть руки… но вот нет головы… но есть лицо. И лицо это — на животе. Огромная раскормленная харя, бывшая украшением внушительного мамона.

— Привет, Зазикин. Ты вовремя.

Пузоголовый пожал руку Алексу, затем поздоровался с Гавриилом, а потом и я пожал его ладонь. Зазикин вновь вернулся к паукомордому и что-то зашептал ему на ухо. При этом Алексу пришлось наклоняться ко рту пузатого. Я сделал тоже самое, но обратился к Вадику.

— А это у него фамилия такая? А имя есть?

— Это его игровой ник, и он просит обращаться к нему именно так.

Я кивнул и вновь облокотился на спинку своего стула. От понапридумывают же…

— Гавриил, у меня к тебе будет пару вопросов после планерки, ты не против?

— Конечно, готов ответить на все.

— Спасибо.

Зазикин сел за стол возле Алекса, понял, что ничего не видит, ударил себя ладонью по груди, что в данном случае скорее являлось лбом, и встал со стула, отодвинув его в сторону.

— Отвык сидеть за столом и каждый раз забываю об этом.

— Нам все равно, Зазикин, можешь хоть вообще лечь на пол и сдохнуть. Приветствую! — властный женский голос со стороны дверей.

Все повернули головы в ту сторону. В комнату вошла женщина. Высокая, стройная, с фиолетовой кожей, которая, к тому же, немного светилась. Длинные голубые волосы каскадом спадали на плечи, на которых висели бретельки платья. Одеяние было длинное, в пол, темно-синего цвета, так же имелся внушительный, аж до пупа, вырез в районе декольте и само непосредственно внушительное женское достоинство.

Я невольно засмотрелся на всё это великолепие, а когда дело дошло до лица, то меня аж передернуло. Усы?! Пышные моржовые усищи?! Какого хрена Петровича?

— Иззи, добрый день, проходи дорогая, — сразу же с новой силой заулыбался Гавриил.

Женщина проигнорировала обращение к ней и уверенно направилась ко мне. Её глубокие и такие заинтересованные глаза прям-таки пожирали меня.

— Иззи, для всех остальных, Елизавета, для тебя, — протянула она мне свою изящную ладонь.

— Николай, — ответил я уверенно, и пожал руку в ответ, не сводя взгляда с её голубых усищ.

— М-м-м, какой мужчина. Всем телом чувствую опыт. Не обращай внимания на усы, это социальный эксперимент. Но если тебе нравится, могу их специально оставить.

— Женщины с усами никогда не были у меня в почете.

— Какой прямолинейный. М-м-м-м. Верес! Запомни его ник. Я тебя обязательно найду, мой хороший.

Иззи наконец отпустила мою ладонь и села по левую руку от Гавриила, прям напротив меня.

Только сейчас я заметил, что возле нее крутился небольшой синий зверек, размером с десятилетнего ребенка, но совсем без одежды, лохматый, с огромными слоновьими ушами и мышиной мордочкой. Над его головой висела полоска жизни и имя: «Верес». Он тихо умостился в углу комнаты и влюбленными и преданными глазами смотрел на женщину.

— Верес, вина.

Зверек в ту же секунду подбежал к столу, поставил на него хрустальных бокал, ножка которого была выполнена в виде обнаженной девы, и налил напиток рубинового цвета. Иззи взяла в руку бокал, покрутила его и сделала небольшой глоток, при этом прикрыв глаза от наслаждения.

— Ну, Антон и Дромед, как обычно опоздают или вообще не придут, так что, думаю, можно начинать, — улыбнувшись всем присутствующим произнёс Гавриил.