Анни Кос - Регент. Право сильного (СИ)

— Мы приедем к вам, как только сможем, — пообещала Арселия.

— Знаю. Буду ждать с нетерпением.

Хальвард и Йорунн задержались в столице до окончания зимы, пролетевшей, казалось бы, в одно мгновение. Однако когда с юга потянуло ласковым теплом, наступило время расставания. Проводить герцогов Недоре высыпала едва ли не половина города, и в этот раз в спины северянам летели не угрозы, а пожелания спокойной и легкой дороги.

— Мы ведь встретимся с ними вскоре? — спросила Арселия, доверчиво прижимаясь к плечу мужа. — Я хочу увидеть горы, а Адилю не терпится пройтись по улицам Кинна-Тиате. И, кстати, я обещала Сурии взять ее с собой в эту поездку. Она все волнуется и на месте не может усидеть, когда кто-то начинает рассказывать истории о путешествиях.

— А как же, — тепло рассмеялся Ульф. — В юности даже день ожидания тянется длиннее года. Ликит тоже волком смотрит за ворота. Чувствую, не сегодня, так завтра, они оба сбегут.

— Позволим им?

— А можем запретить?

— Пожалуй, нет. Да и не стоит.

Они долго еще стояли на высокой городской стене, наблюдая, как тают вдали сине-черные знамена.

— Где-то там за этими стенами лежит целый мир. Я хочу узнать о нем все, что только возможно.

Ульф склонился и поцеловал жену. Осторожно и легко, будто впервые.

— Мы сделаем это все вместе.

— Обещаешь?

— Клянусь.

Шелест одежды из шёлка и звон золотых обручий…

Сердце не дрогнет того, кто с властью навеки обручен.

А у тебя тихий голос и тонкие, нежные ручки.

В гареме вас много, но ты снова плачешь в сторонке.

Больно? Пожалуй, нередко бывает и больно, и страшно,

Тем, кто тобой управляет, как куклой, всё это и правда неважно,

Взрослые входят в игру и играют под страхом шантажа,

А ты среди страха и боли — всего лишь простая девчонка.

Стены дворца всё слышат, и слухи летят, как птицы.

Кто-то готовит яд, а кто-то его боится,

Кто-то молчит под пыткой, но боль — наяву, не снится,

И после такого сна вполне можно и не проснуться.

Утром танцуешь, смеёшься для многих, а ночью кричишь в подушку

,Рот зажимаешь ладонью, рыдая, не слышали чтоб подружки

Хотя — какие это друзья? Такие же власти игрушки,

Которые верят наивно, что в жизни чего-то добьются.

Лорд регент — суровый, холодный и мрачный, как отблески стали.

Минуту-другую, глядя в глаза друг другу, вы оба молчали.

Последнее, что ты помнишь — как ты на коленях стояла,

Моля лишь о том, чтобы было тебе прощенье.

Пятнадцать… Как мало и в то же время как много!

Ты взрослая, ты уже знаешь свою дорогу,

Ты думаешь, что умеешь быть мягкой и строгой,

Но слишком цепляет страх и сковывает уважение.

Оруженосец, чужак-северянин, уж больно гордый и дерзкий!

Нет ни одной вам больше встречаться причины веской,

Но в галерее вы снова столкнулись. Взял за руку, резко,

Больно, и слёзы из глаз, и тёмный синяк, как вены.

Законы родного гарема не объяснить и не спрятать,

Больше не можешь при нём ни сдерживаться, ни плакать,

Страшно и за себя, за то, что снова придётся падать,

Быть может, тебе перед кем-нибудь на колени.

Молить о пощаде, выслуживаться — как же всё-таки стыдно!

«Лгунья!» — пощёчиной, жаркой и очень обидной.

Но только такая твоя, девочка, доля, видно —

Срываться со скал, ошибаться, теряться и только стараться расти.

Быть может, он понял, не сразу, но это не так теперь важно,

Как ты волновалась, боялась, как было неловко и страшно,

Он тоже такой же, как ты — вспыльчивый, но отважный,

Достаточно смелый, чтоб первым тихонько сказать: Прости.

Ты послушай, Арселия, ангел небесный,

Север в сердце моем дивно песню слагает!

Он поёт: в Недоре’, в час спокойный, вечерний

Ветер треплет пшеницу, волнами качает…

Ты послушай, Арселия, дочь пустыни народа.

Лунный лик над Дармсу’дом восходит, сияя…

Но милей мне луч солнца, бежит он с востока,

Островами Зелёными путь завершая…

Говорят, мои волосы вьются красиво,

Что крылом вороным ниспадают на плечи.

Я порою мечтал, что играешь шутливо

С ними ты, коротая со мной целый вечер…

Ты послушай, Арселия, ангел небесный,

В моем северном сердце, израненном болью

Образ девушки нежной — сестры моей — светлый

Вечной скорбью остался, истлевшей любовью…

Ты послушай, Арселия, ангел небесный,

Над Империей ты воссияла звездою,

Я — захватчик суровый, и долг ненавистный

Разлучит нас навек… А я — сердце открою!

Защитив от предателей трон королевский,

Чёрный Волк побежит к счастью вместе с тобою!