Константин Назимов - Мятеж в империи [СИ]

— Привал! — объявил я, а потом знаками приказал остановиться Анзору.

Н-да, взаимодействие экипажа во время движения и боя у нас плохо отработано. Стоп, назад, влево, вправо, полный газ и стрельба из того или иного оружия – это все условные знаки. Необходимо оснащать машины радиоаппаратурой, хотя бы для общения между экипажем. С другой стороны, при небольшой скорости передвижения мы друг друга вполне сносно слышим, если затычки из ушей вынуть.

— Господа офицеры, задача у нас одна – дойти до столицы и помочь в обороне резиденции императрицы, — объявил я, когда собрал командиров двух бронемашин. — В продвижении к цели желательно выбрать единый маршрут.

— Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, разрешите вопрос? — обратился ко мне капитан Женгов.

— Спрашивайте, Семен Андреевич, — разрешил я.

— Как нам поступать, если, не дай бог, поймем, что одна из бронемашин отстала и сломана? — спросил капитан.

— Отставших не ждем, — пожал я плечами. — Темп у нас, к сожалению, не тот, на который рассчитывал. Этак мы сутки в пути проведем. Тем не менее, необходимо следить за окружающей обстановкой и установить определенные сигналы связи между машинами. Нам в этом поспособствуют люди на броне. Если возникнет заминка у кого-то, то условным стуком сообщить экипажу.

— Будем надеяться, что поломок, тьфу три раза, — поплевал на землю капитан, — не случится. Как действовать на улицах Москвы? Думаю, по улицам мы не пройдем походным маршем, наверняка выстроены баррикады. Нам их таранить или сперва из пушек расстреливать?

— По обстоятельствам, — пожал я плечами. — Если есть опасность застрять, то стрелять.

— Понял! — кивнул капитан.

— Перед входом в столицу нам бы остановку сделать, — проговорил поручик Мальцев. — Залить горючее в баки и избавиться от бочек, которые могут загореться, если по ним начнут стрелять.

— Согласен, — принял я предложение Мальцева. — Через каждые четыре часа делаем короткий привал, а потом продолжаем движение.

— Иван Макарович, — вмешался Анзор, — ночью мы двигаться не сможем, есть риск угодить в какую-нибудь яму и погубить машину.

К сожалению, фар на бронемашинах нет, это еще один недостаток.

— И тем не менее, нам необходимо продолжать движение, — вздохнул я. — На привалах пусть солдаты наделают факелов, а ночью пойдут впереди, осматривая дорогу.

— Скорость окажется совсем никакая, — осторожно заметил Анзор. — Может нам следует отдохнуть от дневного перехода? На следующий день наверстаем, а так только измотаемся.

Понимаю, что он прав, скрепя сердцем согласился. Отдых будет необходим, да и пройти за ночь мы сможем всего-то пару десятков километров, что световым днем легко наверстаем со свежими силами. И вновь дорога, опять тряска. Радует одно – техника, по дереву постучать, не подводит. Нам улыбнулась удача, небо к ночи расчистилось от облаков, полная луна сносно освещает дорогу, и мы почти до полуночи двигались, правда, сбросив скорость. Порядка шести часов простояли, дожидаясь утра и рассвета. Нами никто не заинтересовался, верховых наблюдали, но отнести их к мятежникам или войскам императрицы не смогли. Не препятствуют на пути и ладно, а разбираться чего это конный отряд пару часов пытался скакать параллельным курсом – нет времени.

— Иван Макарович! — прочитал я по губам, обернувшегося ко мне Анзора, который вытащил беруши из ушей.

— Что? — спросил я, повторив его жест и освобождая уши от затычек.

— Впереди город Владимир, — доложил мой советник. — Мы через него пойдем или обогнем?

Топлива у нас достаточно, поэтому принял решение не терять времени и пройти мимо города. Однако, на перекрестке дороги нас поджидали наваленные поперек бревна, огневые точки и десятка три суетящихся солдат, которых сложно отнести к одной из противоборствующих сторон.

— Нас поджидают? — хмыкнул Анзор, замедляя движение бронемашины.

— Стоп! — скомандовал я и вылез из танка, знаками показав экипажам двух машин, чтобы встали справа и слева от нас.

От баррикад, с поднятым белым флагом переговорщика, в нашу сторону направилось двое верховых. Это оказались два офицера, без бантов на груди, что порадовало.

— Кто такие? — останавливаясь и с интересом рассматривая машины, спросил подполковник.

— Сами мы не местные, — усмехнулся я. — Вы-то чьих будете?

— А мы сами по себе, — вернул мне усмешку подполковник. — Заместитель гарнизона города Владимира, Степнов Игорь Анатольевич, — соизволил он представиться.

Хм, звание-то неполное назвал. Пытается хитрить? Впрочем, мне без разницы. Пушек не вижу, а данную баррикаду мы преодолеем на раз.

— Наместник Урала, Чурков Иван Макарович, двигаемся в столицу, для подавления мятежа. Если вы на стороне эсеров, то предлагаю сложить оружие и разойтись, — заявил я.

— Переворот в городе нам удалось ликвидировать, мы подчиняемся генеральному штабу и императрице. Имеем приказ никого не пропускать по направлению к Москве, так как возможно пойдут воинские части на подмогу эсерам, — ответил мне подполковник.

— Вы нас хотите задержать и обвинить в пособничестве мятежникам? — поразился я.

— У меня приказ, — отвел взгляд в сторону подполковник.

— Через сутки-двое, сюда прибудет эшелон с казачьим войском под командованием атамана Ожаровского, — медленно процедил я, чувствуя, что закипаю. — У него будет еще несколько аналогичных бронемашин, которые с вашим гарнизоном справятся за пару часов. Или его тоже объявите пособником?

— Простите, ваше высокопревосходительство, — твердо посмотрел мне в глаза подполковник, — у меня приказ. К сожалению, связи с генеральным штабом нет, пропустить вас не могу. Честь имею! — он козырнул, развернул коня и отправился к баррикаде.

— Вот же дебил! — ругнулся я и поморщился.

— Что будем делать? — поинтересовался Анзор.

— Думать, — вздохнул я.

Дилемма – прорываться с боем или искать обходные пути. Эти два варианта мне не нравятся, а вот делать нечего, предстоит совершить непростой выбор.

Стоим, ждем, когда подполковник со своим сопровождающим окажется за баррикадой. Как ни крути, а начинать действовать пока парламентер не оказался в расположении своих никак нельзя, нарушим неписанные правила поведения. Впрочем, мы не на войне, открывать стрельбу не хочу, вроде бы офицеры и солдаты гарнизона честно пытаются выполнять распоряжения генерального штаба. Допускаю, что подполковник с ними не согласен, а вот сделать наперекор или исходя из очевидных фактов – не позволяет упрямство или преданность, хотя, возможно и его «узколобость».

— Медленно двигаемся вперед! — стал давать я указания, подошедшим офицерам. — Ни в коем случае не стрелять, только если по нам откроют прицельный огонь. Пару автоматных и пулеметных очередей дадим поверх их голов, — кивнул в сторону укрытия гарнизона. — Можем пугнуть из пушки, выстрелив в поле.