Анна Ветлугина - Свидетели Чистилища [litres]

– Вы рискнете предположить, опираясь на размеры имеющихся фрагментов, какой объем может занимать целая грибница?

Смыслов, округлив глаза, посмотрел на перебившего его рассуждения Босса и развел руками:

– Да как же это оценить? Возможно, несколько десятков метров, а возможно, все Куровское зиждется на единой сетке склероция.

Илья чертыхался всю дорогу. Он снова опозорился! И задание не выполнил, и самооценка упала до показателей семнадцатилетней давности. И сколько на этот раз пройдет времени, прежде чем уверенность в себе восстановится? Все Оскар проклятущий! Нет, надо, надо с этим что-то делать!

Мысли все время возвращали его к страшной и одновременно унизительной сцене. Ну какого черта Илья вылез из той избушки?! Нужно было выжидать до победного! Правда, сложно сказать, сколько еще пришлось бы сидеть и реально ли было вообще дождаться. Наблюдательный пост возле окна он покинул через час (ведь гребаный блаженный сам себя не поймает!), и за это время серый страж ни разу не проявил своего присутствия. Ни колебанием листвы, ни шорохом, ни звуками дыхания. Трудно расстрелять мишень в тире даже с самой убойной позиции, если мишени как таковой нет! Но стоило Илье выбраться из своего укрытия и отойти подальше от заброшенного жилья, как…

Мотая головой, он пытался отогнать воспоминания. Гадский Оскар! Все из-за его сумасбродства и самодурства!

До комбината он добрался без приключений. Усиленная после дневного инцидента охрана пропустила его беспрекословно. К счастью, на жилом уровне ему никто не встретился, иначе попал бы под горячую руку…

В личных апартаментах (роскошное по нынешним меркам отдельное помещение из двух смежных кладовок!) он скинул всю одежду, брезгливо упаковал вместе с обслюнявленной волком и залитой его же кровью химзой в пластиковый мешок (не забыть потом сжечь или еще как-нибудь уничтожить!) и тщательно вымылся. Статус помощника Босса означал определенные льготы, одной из которых было лишнее ведро воды ежедневно. Хоть дважды в сутки душ принимай! Чаще всего этого не требовалось, но сегодня Илья льготой вынужден был воспользоваться.

Переодевшись в чистое, он не отказался от маленького мстительного штриха – побрызгался дорогой туалетной водой. У Оскара запасы парфюма давным-давно закончились, а у Илья еще оставался почти полный флакон. Свежий, благородный аромат делал Илью выше Босса. По крайней мере в собственных глазах, поскольку Оскар, кажется, изощренной мести со стороны подчиненного не замечал. Однако скоро все изменится, и неочевидную, но такую существенную разницу заметят все. Надо закончить кое-какие подготовительные мероприятия, и тогда…

Воодушевленный мечтами о скорых переменах, Илья отправился на рабочее место.

Постучав во внешнюю дверь, он отпустил заменявшего его солдатика коротким «Свободен!» и, не успев задвинуть засов, вдруг застыл. «Предбанник» был пропитан несвойственным запахом – не оружейная смазка, не кофе, не свежая выпечка и не сервелат. В ужасе Илья огляделся. Нет, все было в порядке, все на месте, стол, стул, сейф… ничего такого, что могло бы источать столь мощный, дикий, лесной запах. Осторожно приоткрыв дверь в кабинет Босса, Илья сунул туда свой нос и немедленно отпрянул: нет, кабинет не был эпицентром лесного амбре, зато в нем находился кое-кто из леса.

К сожалению, ретироваться было поздно, его заметили.

– Зайди! – холодно приказал Оскар.

Илья вошел и неимоверным усилием воли заставил себя поднять глаза на сидящих за столом.

– Ну, здоро́во, Борода, – сквозь зубы процедил испещренный татуировками язычник.

– И тебе не хворать, Симеон, – расслабленно-нагловатым голосом откликнулся Илья. – Тыщу лет не виделись. Какими судьбами в наших краях?

Босс и волкопоклонник обменялись взглядами, и, по всей видимости, язычник отказался от права вести беседу самостоятельно, занял выжидательную позицию.

– Наш многоуважаемый друг, верховный жрец Симеон, обвиняет тебя в покушении на убийство, – отчетливо проговорил Оскар. – Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Илья попытался избавиться от мышечного напряжения, нарочито пожав плечами. Мышцам это не помогло, но жест вышел достаточно равнодушным, что сейчас играло на руку помощнику Босса.

– Не помню, в каких таких уголовных кодексах есть статья за отстрел взбесившихся животных, – отозвался он, растягивая слова. – Я выполнял ваше задание, на меня напал дикий зверь, я в него выстрелил – какие проблемы?

– Фенрир не дикий зверь! – гневно прошипел Симеон. – Фенрир – прямой потомок Вольфа!

– Да хоть потомок волка из «Ну, погоди!», – вновь пожал плечами Илья. – Факт остается фактом: я шел по вашей территории, никого не трогал и уж тем более не дразнил хищника. А этот монстр вздумал гонять меня по полю, как зайца! Я сделал несколько предупредительных выстрелов в воздух, чтобы отпугнуть его. Не помогло, он лишь еще больше рассвирепел. Босс, – повернулся он к Оскару, – вы прекрасно знаете, у меня с самого детства фобия: мне настолько неприятны собаки, что я всячески избегаю общения с ними.

– Давай скажем проще – ты их безумно боишься.

– До усрачки, – тихо добавил Симеон со злобной гримасой, но Илья предпочел не расслышать этой ремарки.

– Боюсь, – легко признал он, – и это еще одно доказательство моей невиновности. Сам бы я в жизни не подошел к Фенриру или как его там. Я бы постарался спрятаться, обойти стороной и все в таком духе. Только прямое нападение могло спровоцировать меня на выстрел в упор. Прошу заметить: в упор! Он меня повалил, попытался вцепиться в горло…

– Неправда! – вскинулся жрец.

– …и я вынужден был применить оружие. Самозащита, Босс.

Оскар поднялся, прошел до настенной полочки и провел пальцами по кромке горловины любимой вазы: по часовой стрелке, затем против, затем снова по часовой.

– Что скажешь, жрец? – отбросив пафос в обращении к равному себе, спросил Босс. – Твое слово против слова моего человека.

– Есть еще Фенрир, – напомнил язычник. – Он, слава Одину, был жив, когда я уходил, и если боги будут расположены к нему, раны быстро затянутся. Тогда он сам сможет рассказать тебе, что произошло. Волки не умеют выдумывать, Фенрир скажет правду. Это будет еще один свидетель. Если ты не веришь мне – тебе придется поверить нам двоим.

Илья поморщился. Он знал о способности волков-мутантов к ментальному общению, но не верил в нее, поскольку не понимал механику этого процесса и никогда не испытывал на себе. Разговоры о разумности Фенрира и ему подобных он считал байками, а их умение мысленно делиться информацией не только с особями внутри стаи, но и с людьми, полагал такой же нелепицей, как общение ясновидящих с духами умерших. Съешь пару особенных грибочков из Волчьего леса – и ты не только голоса волков в своей голове услышишь, но и на орбиту Земли слетаешь без скафандра.