Александр Изотов - Мера зверь [калибрятина]

Да я и сам был свидетелем этого. Ведь старый Зужел нашел меня посреди леса, а я ведь еще только въехал сюда. Эх, знал бы я раньше, в какое место я еду — Драм ведь не просто так чувствует себя здесь вольготно.

— Ладно, — вздохнул я, — Чему ты там еще хотел меня научить?

— Ты ведь прячешься только за счет стихии земли? — спросил Макото.

Я кивнул.

— Ты можешь скрыться в десять раз лучше, если будешь использовать другие стихии.

* * *

У нас было еще два дня, и я опять учился.

Обучался заглушать огонь души стихией воды, или, говоря проще, понижать температуру тела. Вдобавок к слиянию с окружающей средой это делало меня еще незаметнее.

Но особенно трудной была маскировка с помощью стихии духа. Я должен был смазывать свое изображение в глазах смотрящего. При этом следить, чтобы не произошло погружения в разум, оставаясь только сторонним наблюдателем.

Буру вбил нам в подкорку, что попробуй я управлять хоть одним шершнем — матка сразу почует. Рой был единым разумом, и от него можно только прятаться.

Бедный Пламя был объектом моих тренировок. С трудом зацепляя сознание коня, я все же умудрялся увидеть из его глаз меня, Макото и Буру.

— Ты смотришь, но не должен мыслить… — говорил Макото, — Иначе твои мысли услышат.

— Откуда ты все это знаешь? — со злостью спросил я, когда в очередной раз хитрющий Рогач вдруг вытащил из-за спины пучок цветочков… таких вкусных, пахнущих…

Мои мысли резко смешались с желанием Пламени отщипнуть хоть один лакомый стебель, и я резко вылетел. В другой раз я погрузился в сознание слишком глубоко, обрел власть над телом коня, и это тоже было плохо.

Сам Макото владел только стихиями духа и воздуха, но, как оказалось, в теории знал множество практик.

— Каждый Рыжий Лис должен уметь научить другого, это залог выживания стаи, — сказал Макото.

Поэтому мой набор стихий дарил мне кучу возможностей. И я пытался овладеть ими в срочном порядке.

В конце концов у меня получилось спрятаться в самой близости от Пламени. Более того, я смог разок скрыться и от Макото, поразив его. Такого от третьей ступени Лис не ожидал.

Так вот она была какая, маскировка с помощью стихии духа. На тебя смотрят, но ты им неинтересен. Тебя нет…

— Теперь понятно, почему я с Буру не смог справиться, — ревниво сказал Макото, когда я неожиданно возник перед ним, — Ведь до этого я и не встречал последних из стаи. А тут сразу двое.

Дополнительно мы разучивали карту, ведь будущая авантюра должна была иметь хотя бы подобие плана. Макото с Буру начертили карту Шмелиного леса, и я понял, что мы не так уж далеко от Норы.

Я задумчиво изучал начерченные в пыли линии. Осиный водопад, где находимся мы. Нора — скала, окруженная деревьями, как раз возле деревни Жалящих Ос. И дальше, немного выше — бывшая деревня Рогачей.

— Значит, тащим яйцо с личинкой к Норе, за нами летит армия, — задумчиво сказал Макото, — Шуруем там, ты ищешь свои бумаги, я ищу то, что нужно мне.

Он решил не говорить, что будет, если нас догонит «наша же армия». Тем более, участие самого Рогача вообще никак не обсуждалось. На все вопросы Буру так и отвечал — «старые кости, вы это бросьте».

— А что тебе нужно? — с ходу спросил я у Макото.

— Следы другого Рыжего Лиса, а так же схемы, чертежи — все, что может подсказать, что там копают возле деревни Рогачей.

— А если не найдешь?

— Придется лезть туда, на раскопки…

— Мне нужны только бумаги, Макото, — я покачал головой, — Дальше наши пути разойдутся.

— Чему быть, того не миновать, — пожал плечами Лис, — Я сам не знаю, что будет дальше.

Я вздохнул. План был ужасен, но другого не было.

Буру с грустью посмотрел на нас, и я поморщился — не нравилось мне, когда клыкастая совесть грызла. Но, в любом случае, больше половины работы я сделаю, ведь огромная куча разбойников поляжет в битве с шершнями.

* * *

Полная луна висела высоко над нами, и рой разнокалиберных ос пересекал ее диск. Они и вправду кружили над гнездом, будто совершался какой-то обряд. Оглушающий гул стоял над долиной тысячи ручьев.

А внизу, на сотовом гнезде, восседала она. Королева, такая огромная, что жвалами могла раскусить Пламя. В темноте было плохо видно ее огненно-рыжий цвет, но размеры просматривались отлично. Жалко, меру не посмотреть — могла почуять.

Мы с Макото подкрались к зарослям низких кустов и оглядывали. Лис держал в тряпице замотанную деревянную трещотку, которую мы сделали сегодня.

Я оглянулся в последний раз на Лиса. Тот едва заметно кивнул. Ну все, дальше идти одному, и пробовать навыки, которые только пару дней как обрел. Самый дурацкий, самый ужасный план в моей жизни. Но, опять же, другого не было.

Оружие могло меня выдать, и пришлось оставить копье у Макото. Сливаясь со стихиями, я бесшумно прыгал между ручейков, стараясь держаться в тени редких деревьев.

Мои чувства были напряжены до предела, я рассеял свое внимание, пытаясь уловить сознание хоть одного шершня. И вот я увидел мир, разрозненный на множество осколков. Сложные глаза осы были для меня непривычны, но я даже не думал об этом. Ни о чем не думал, просто смотрел.

И тень-фигурка, бегущая внизу между деревцов… Нам неинтересно, да и нет там никакой тени. Игра света. У кого хватит духа проникнуть в самое сердце Шмелиного леса, в гнездо к королеве, которая дает начало новой жизни?

Матка урчала, рычала, напрягалась, выдавливая на свет яйцо. Она была ко мне боком, и по ее брюшку прокатывались волны судорог. Видимо, процесс был довольно мучительным.

Меня на миг охватили сомнения. Если она выкатит на свет яйцо размером с бочку, то как я его попру? Ну да, силен, как бык, но с такой ношей я дальше водопада не убегу.

Вот брюшко сократилось, огромная матка издала пронзительный визг. И на свет явилось небольшое, с арбуз, белое семя, а старая королева вдруг упала и затихла, тяжело дыша.

Я так обрадовался, что яйцо оказалось небольшим, и на миг потерял концентрацию. Поэтому до меня не сразу дошло, что уже сотня осиных взглядов направлена на кусты, где распростерлась фигура человека. Так занятно в свете луны поблескивают наконечники двух копий.

Макото!

Я, понимая, что это может все испортить, попытался заставить рой посмотреть в другую сторону. Там неинтересно, а вот луна светит там маняще. У меня чуть перед глазами не потемнело, я упал, упираясь ладонями в ручей, и связь с насекомыми оборвалась.

— Макото… — прошептал я, пытаясь втянуть силу воды. Стало намного легче.

Королева устало подняла голову, защелкала жвалами — то ли услышала, то ли почуяла. Тревога росла, и сотни взглядов заметались по округе — рой заволновался.

Матка стала разворачивать голову, понимая, что опасность совсем рядом. Ее слуги еще не видели меня, я продолжал сливаться со стихией, но мое вмешательство в разум почуяли. И вот фасетчатые глаза королевы, отсвечивая гранями в лунном свете, уставились на меня.