Айя Сафина - Падальщики. Книга 4. Последняя битва [litres самиздат]

– Генерал Аль-Махди, я думаю, они будут атаковать. Предлагаю отдать приказ на подготовку отрядов к отражению атаки.

Чужестранные полковники смотрят на меня озадаченно, немного смущенно, а еще надменно и с ухмылкой. Я для них молодой сопляк, который в два раза их моложе и который не видел и половины того, что пережили они. Да, это так. За эти две недели их пребывания здесь они не упускали ни единого момента, чтобы напомнить мне об этом. Я же молча сносил оскорбления моей чести. Но теперь, когда на карту поставлено слишком много, я готов сойтись с ними в драке, защищая свои убеждения.

Генерал Аль-Махди – мой второй отец в этом мире – долго изучающе смотрит на меня, я не вижу этого, но чувствую его тяжелый взгляд.

– Аль-Махди, нам не нужны паникеры среди руководства, – выплевывает Полковник Триггер и продолжает смотреть на центральные мониторы, выслеживая признаки решимости врага.

Они больше не обращают на меня внимания. Они снова смеются надо мной.

Я внутренне молю Генерала Аль-Махди вернуться на нашу сторону, сторону Нойштадта, и не идти на поводу чужаков, потерявших свой дом по причинам, которые нам до сих пор неведомы.

Аллах милосерден, Аллах протягивает руку просящему.

Генерал Аль-Махди подходит ко мне, чтобы взглянуть в глаза.

Он видит мои слезы.

И ничего не говорит.

Но он все понял. Он понял, что слезы мои не свидетельство страха. Они – свидетельство того, что я потерял что-то очень дорогое этим днем. Не знаю, понял ли он всей глубины потери, узрел ли последствия изоляции солдат от мирян, испытал ли отвращение лишь от мыслей о притче Лута 13 13 Лут ( араб. لوط) – исламский пророк . Аллах послал его к садумитам, которые вели распутный образ жизни, занимались гомосексуализмом , чтобы образумить их и воспитать. Аналог притчи о Содоме и Гоморре. . Мне было все равно. Я познал любовь на краткий миг своей жизни, а потом Аллах отобрал ее у меня для какой-то цели, которую я еще не постиг. Я не гневаюсь, и та чужачка, что ходит среди шайтанов, как своя, не вызывает во мне желание мстить. Я хочу лишь защитить невинных людей от несправедливой незаслуженной смерти.

– Почему ты считаешь, что они нападут? – наконец спрашивает Генерал Аль-Махди.

Я отвечаю, сглотнув:

– Интуиция, Генерал Аль-Махди.

Полковник Триггер усмехается.

Но Генерал Аль-Махди продолжает исследовать мое лицо, мою осанку, мою позу, словно оценивая.

– Думаешь, они прорвутся? – спрашивает он.

Я снова смотрю на экран монитора, откуда на меня в ответ смотрит та, которая верит, что ей больше нечего терять. Я знаю этот взгляд. Любой опытный солдат узнает его.

– Да, – коротко отвечаю я.

Генерал Аль-Махди нахмурился, закивал собственным мыслям в ответ и произнес:

– Объявить военное положение на базе. Боевым отрядам приготовиться к отражению массированной вражеской атаки. Жителей подготовить к началу экстренной эвакуации.

Он отдавал приказы четко, все, как по инструкции. Диспетчера тут же реагировали на его приказы и вот уже в коридорах базы зазвучала сирена.

– Какого черта, Аль-Махди? – выругался Триггер.

– Интуиции Амира для меня достаточно, – голос Аль-Махди спокоен.

Мне кажется, он испытывает удовольствие от того, что дразнит Триггера своей властью в этих краях.

– Моего опыта недостаточно? – ревел Триггер. – Я говорю, наша база выстоит!

Глаза Аль-Махди сверкнули яростью и он прошипел:

– Не твоя база, а моя! Твою ты потерял. По ошибке, из-за предательства или мести – мне неведомо. Но месть не рождается на пустом месте. Предательство всегда имеет причину. А ошибка опасна, если ее не исправлять.

Лицо Полковника Триггера искривилось в злобе. Но Генерал Аль-Махди уже не обращал на него внимание. Он подошел ко мне и сказал:

– Аллах ведет нас. И твоя интуиция – его нашептывания. Я верю.

А потом положил мне руку на плечо и дал мне цель, которая затмила боль и скорбь:

– Иди. Защищай людей.

– А вы?

– Я останусь здесь до тех пор, пока не начнется атака. Нужно понять их стратегию. Держи со мной связь.

Я развернулся и побежал прочь из центра управления. В ангаре северных ворот уже идет подготовка тяжелой боевой техники, и я намеревался быть в центре сражения, потому что интуиция мне нашептывала, что сегодня мое место там.

27 февраля 2071 года. 11:00

Доктор Август Кейн

Тесса уже полчаса лежала в неестественно выгнутом состоянии: тело прогнулось вперед, ноги выпрямились в длительном спазме, руки и пальцы скрючились, глазные яблоки запали, рот раскрылся в безмолвном крике, брови сошлись на переносице от нестерпимой боли. В последние секунды перезапуска организма ее забила сильная судорога, в ней она и застыла.

Тесса умерла прямо передо мной.

Я периодически проверял ее пульс, дыхание, реакцию зрачков на свет: ни первое, ни второе, ни третье не соответствовали человеческой норме. Она была в коме, которая по всем параметрам демонстрировала нетипичные характеристики. Я все больше укреплялся в вере в то, что мы понятия не имеем, с чем столкнемся.

– Ну чего она там? Окочурилась или нет? Ходячий жмур или мертвый жмур?

Мы с Арси перестали отвечать на вопросы Фунчозы уже давно. Он задавал их каждую минуту:

– А теперь?

– А сейчас?

– Да нет?

– Уже или еще нет?

Ребята нервничали все больше, неведение пугало их, отсутствие команд заражало паникой. Они тоже спрашивали меня, не очнулась ли Тесс, сколько времени ей нужно, предлагали попробовать ее пробудить.

– Потыкай в нее зубочисткой! – кричал Фунчоза, а потом добавлял, – а лучше ножом. Ножом в нее потыкай!

Я не мог ответить ни на один из вопросов ребят, потому что то, что мы здесь делаем, никто не делал прежде. Мы снова прокладываем путь в неизвестном направлении, и шансы ошибиться немногим меньше шансов оказаться правыми.

Но вот Тесса сделала глубокий вдох, как если бы не дышала все эти полчаса. От неожиданного хрипа мы с Арси отпрыгнули к стенам БМП, а потом продолжили наблюдать за чем-то невероятным.

Тесса открыла глаза, глубоко внутри в них горел синий огонек – ровно так трансформируется глазное дно у зараженных. Зрительный нерв, сосудистая оболочка и сетчатка теперь острее реагируют на смену тьмы и света, различают до десяти миллионов цветов, фокусировка усовершенствовалась настолько, что она способна улавливать движение в километре от нее.

Медленно Тесса разогнула конечности: сначала одну руку, потом вторую, вытянула ноги. Она как собранный робот, который впервые пользуется частями тела. Из глубины грудной клетки доносилось странное клокотание, как у льва. Тесса неуклюже перевернулась на живот, оперлась о пол руками и тяжело поднялась на ноги, словно на плечах у нее была штанга. В этот момент она сделала глубокий вдох и простонала. Наконец она взглянула на меня.