Виктор Бурый - Антропогенез [litres самиздат]

– Я конечно не специалист в планировании таких операций, – сказал Принц, – но вам не кажется странным то, что рядом с нашей точкой доставки техники одна точка обстрела, где вроде бы и нет скопления больших городов, поселков и вообще людей. Горы, да леса, какие-то поля. С остальными точками обстрела все ясно, а вот эта конкретно – и опять у Принца возникла мысль, что им надо туда попасть.

– Точка, как точка, может там просто какая-то была военная база, а сейчас зараженные все, а может еще чего другое было. – предположила Мелкая. – Вот и решили взорвать. Я как-то искала в одном доме схрон с деньгами, была сумма внушительная. Банду одну накрыть хотели, маячок на машине точно до этого дома довез, так вот три дня дом ломали, почти все стены и крышу с полами разобрали, а ничего нет. Соседей всех опросили, уже бросили эту задачу, везде прошлись ультразвуком и тепловизором, нет и все. В дело вмешался случай и простой прораб. Посмотрев чертежи дома, он нашел небольшое отклонение от проекта, которое заключалось в наличии скрытой полости, находившейся в погребе дома, вход в которую скрывал электрический щиток, не подключенный к основной системе дома. Там и нашлись деньги, оружие и много чего другого, что позволило надолго посадить бандитов. Так что я думаю, если что-то хотели бы скрыть, скрыли бы у всех на виду, а не просто местом возможного авиаудара.

– Пастырь, а ты что думаешь? – все почти разом спросили.

Пастырь, слегка улыбнувшись, прочитал:

– Всевышний, облегчи путешествие наше и сократи дальность его. Ты – руководитель путешествия и гарант спокойствия моих бойцов. Я прошу защиты у тебя от трудностей пути и уныния, которое может постигнуть от увиденного.

Время подготовки пролетело незаметно, словно муравейник, база приобрела нездоровый темп сборов, а собирали всех и вся, вооружали даже тех, кто по идее должен был как минимум хотя бы протий курс молодого бойца. Увы, времени оказалось куда меньше, чем все предполагали. Враг брал одно за другим места укрепления, от людей со всех точек шли экстренные сигналы о помощи, даже некоторые рейдерские группы передвинулись к выходам у бункера, стараясь тем самым переждать нахлынувшую атаку противника. Строительные службы усиленно возводили оборонительные кордоны и поток беженцев навалился на базу рекой, число которых уже перевалило за несколько тысяч.

До карьера добрались почти без происшествий. Не встречались крупные группы и зараженные, лишь изредка мутировавшие стаи собак бросались из-за кустов на автомашины, но тут же получали по морде. В одной деревне пришлось пару часов задержаться. Там местные жители, увидев технику и солдат, выбежали на дороги и просили забрать с собой детей, женщины бросались на автомашины, грустные местные мужики лишь завистливо смотрели на новые автоматы, сжимая в руках охотничьи винтовки и еще дедовские мосинки. Отгрузили часть провианта и дали заявку в штаб для эвакуации мирных жителей, предложили также добраться своим ходом, показав направление лагерей, которые местные строители клепали на скорую руку. Второй острой проблемой становились топливо и еда, уже сейчас все понимали, что такое количество людей нужно кормить и лечить, а близлежащие склады уже показывали дно. По звукам, доносившихся от городов, бомбежка действительно была массированная, другие отряды, брошенные на мобилизацию и зачистки, уже поломали зубы от орд зараженных, и лишь авиация как-то справлялась, некоторые минометные расчеты в спешке покидали точки, бросая снаряжение и боеприпасы. Группа Мексикоза попала в осаду и, оставшись без снаряжения, вынуждена была бросить эвакуированных. О случившейся мясорубке все шептались недобро, хотя крайним умом понимали, что, если бы выбор стоял перед командой своих бойцов и группой неорганизованных гражданских, возможно он и правильно поступил. Бойцы на руках не смогли бы вынести всех тех, кто сам не смог за себя постоять или у кого не хватило бы здоровья добраться до точки поддержки. Обиднее было тем, кто через пару часов вышел к точке эвакуации, а колонна автотранспорта уже выдвинулась к следующей точке, так как квадрат к тому времени уже считался небезопасным и малой группой сдержать натиск было невозможно.

На вторые сутки группа заняла первый карьер, снайпера переоборудовали под свои нужды автовышки, которая идеально позволяла отслеживать ситуацию в большом радиусе действия. После закрепления и зачистки территории техники начали ремонт и обслуживание карьерной техники. Работы у них было выше крыши, аккумуляторы сели, часть техники была не в лучшем состоянии. Но ребята усердно делали все, что могли. Бастион взял периметр на себя, организовав сигнальные ленты и посты. Определили несколько направлений эвакуации в случае нападения.

За организацию полевой кухни взялась Мелкая и отряд за это был ей несказанно благодарен, так как все остальные давились сухпайками. Косой подстрелил живность, а на заброшенной карьерной кухне получилось приготовить мясо в казане, так что аромат шел одуряющий. Бастион, отведав приготовленное блюдо, отрядил раненого бойца на помощь Мелкой, ожидая вечерний ужин для всей группы. Мелкая же чётко обозначила границу ее кулинарных возможностей, напомнила, что лучше, если бойцы не будут есть от пуза. А то в случае нападения врага все будут заняты другим чем-то. В общем, на один ужин она согласилась.

Собравшись вместе на импровизированном столе, собранном из поддонов, все не сговариваясь, начали уплетать жареное мясо.

– Всё-таки, Мелкая, ты молодец, эх дали бы тебе еще лук и картошку, получился бы шедевр, – накладывая очередную порцию сказал Магадан.

– Хочешь сам приготовить шедевры? – сказала Мелкая.

– Я бы с радостью, там откуда я родом пища не разнообразная, но по-другому там не выжить: плотная пища должна согревать едоков в морозную погоду. Природа на Колыме красива по-своему, но не балует разнообразием гастрономических изысков. Но если захочешь, я могу тебя местными деликатесами побаловать, – добродушно ответил Магадан. Немного погрустнев, продолжил, – если там что-то осталось. С детства большего деликатеса, чем «Кульни», я не пробовал, это напоминает варенье из брусники с красной икрой. Бабушка иногда готовила «Нимын» или по-другому кровяная каша. А еще «Уман» и «Гиннэ».

– Стой, стой, хватит Магадан, все поняли, что твои гастрономические интересы кардинально отличаются, и вкус к ним привит тебе через родовые корни. А еще он лежит далеко за пределами нашего восприятия, – улыбнувшись сказала Мелкая. – А вот теперь сложилась картинка: когда ты ел бутерброд с красной икрой и сверху вареньем полил, я списала на то, что ты был пьян. Как ты сказал «Кульки»?