Виктор Бурый - Антропогенез [litres самиздат]

Бар представлял переоборудованную столовую при ЖБИ заводе, наверное, еще с советских времен рассчитанную на прием одновременно, как минимум пятисот работников. Деревянные столы, сбитые из поддонов, повсюду пепельницы из консервных банок, и как минимум пятьдесят человек, стоявшие в очереди за рационом. Я встал в очередь, не имея сил проталкиваться и ускорять процесс. Вовремя нашелся Маус, который любезно усадил меня за столик и сам запорхал над столом, за пять минут организовав более или менее приличный ужин. Разлив по граненым стаканам сто пятьдесят грамм водки, Артем тут же, не чокаясь, одним залпом опрокинул содержимое стакана в себя, внутри тут же приятно потеплело, и стал, просто не ощущая вкуса, закидывать внутрь гречку с мясными консервами, обжаренными с луком и какими-то травами. Маус предложил и свою порцию алкоголя, Артем отказался, после чего обратил внимание на то, что тот не ест, а лишь загадочно смотрит на него, как будто что-то хочет спросить, но нарешается. Не выдержав такого молчания, Артем, подтягивая уже вторую тарелку со стряпней к себе сказал:

– Есть что передать Андрею?

– Да, я Галина Петровну видел, она немного воспрянула духом, мы с ней поговорили, она до сих пор не верит, что их бати нет. Но рада, что Андрей жив и что он у нас. Теперь она надеется его увидеть в скором времени, ее тут кроме работы ничего не держит, хотела сорваться сначала, но у нее много тут пациентов и раненых сейчас. Она медсестра с богатым опытом.

– Что говорят тут, есть полезная информация?

– Да, все напуганы, говорят, что мутантов по всем направлениям много, рядом еще какая-то кучка из них тусуется, никого далеко за пределы не выпускают. Мы-то вообще проскочили и практически их не видели.

– Слушай, Маус, Химик меня в какую-то авантюру втягивает, пока подробностей нет, что ты знаешь о нем?

– Артем, честно, я мало что про него знаю, как-то он появился в поселке и остался, при том сначала его воспринимали очень негативно, но он вроде как умеет людей располагать к себе, с ним я

пересекался, но как-то не приглядывался. В науке мужик хорошо шарит, средства всякие на еду и патроны менял, его часто в рейды брали, говорили, он находит спокойные тропки, да к нему всякую новую нечисть тащили, он в ней шарит, детей с мутациями ему показывали. Администрация поселка враз его одним из главным сделала, что странно, всегда и везде продвигает. Вообще, слышал о нем разное, но это женщины болтают.

Артем закончил вторую чашку и достал энергетический батончик, чувствуя, что насыщение так и не приходит, решил на всякий случай Мауса предупредить:

– Знаешь, его лучше опасаться, он мутант-телепат, может легко навязать тебе любые цели и желания, по какой-то причине я мог ему сопротивляться, но все равно мне это очень тяжело далось. Завтра выдвигаемся, от наших поддержки не будет, наши отступают, боюсь, если план Химика будет пустышкой, нам очень сложно будет выбраться от сюда. Связь будем держать каждые два часа, не будем садить батареи сильно, я постараюсь что-нибудь придумать. Я пошел в машину спать, если что там место еще есть.

– Ээээ, тут такое дело сказал Маус, ты знаешь у меня уже давно нет дома нигде, ни тут, ни там, а говорят если тебя нигде не ждут, то и у судьбы на тебя нет планов. В общем, мне Арина очень понравилась, я всегда мечтал такую встретить.

Не дав продолжить Маусу, Артем грозно посмотрел на него, сказал:

– Ты охренел что ли? Из-за твоих блядских дел я на улице и на общей койке спать не буду. Нашел момент для утех!

Маус пошел розовыми пятнами и чуть ли не умоляющим голосом начал просить говорить потише, озираясь по сторонам, он продолжил:

– Ты неправильно все понял, я спать буду с тобой, а Галина Петровна разрешила у себя в общаге разместиться, так я Арине предложу там переночевать.

– Ну понятно с тобой все, Маус. Поверь опытному ловеласу, она циничная тварь, чернее смолы ее сердце, душа ледяная, а голос, как сталь, глаза ее тебя заманили – невинный младенец!

Маус же пошел еще большими пятнами, то бледнея, то краснея, найдя в себе силы, разочарованно продолжил:

– Я думал, что ты меня, как мужик мужика поймешь, а ты смеёшься надо мной, а до войны у меня была только одна девушка и она работала на местном рынке, мясо свежее продавала, мы ей с отцом часто поставляли наш скот. Так я и познакомился. Хотел даже жениться, но она была простой и однобокой. Не о чем мне с ней было поговорить, а я много читал и мне хотелось, как мне казалось, делиться полезной информацией. Слава богу не женился. Мне хочется, как у классиков, эмоциональный, интеллектуальный и сексуальный союз, союз двух душ, которые признают друг друга личностями, готовые разделять свои самые сокровенные и высшие ценности, надежды и желания. Вот как-то так.

– Миша, ладно, понимаю я тебя, я часто таких встречал, как Арина, огонь бабы, но максимум на что их хватает, так это на пару горячих встреч, а тебе, как я понял, нужны отношения, при том, что больше хочешь сделать для этих отношений ты. Забудь об этом всем, мой совет. Война сейчас, война.

Маус смущаясь спросил:

– Можно один личный вопрос?

– Ну задавай! Совет про первую ночь хочешь?

– Нет, о другом, только не пойми неправильно, в отряде болтали, что твое желание помочь связано как-то с промывкой тебе мозгов на задании «ретранслятором».

– Вот оно как, говорят, ну да ладно, собаки лают, а караван идет. Мы с Серегой летчики резерва, не лучшие выпускники, не самые дисциплинированные, по протекции моего отчима, лётчик второго сорта, тоже летчик. Нас бы с удовольствием взяли в гражданскую авиацию, мы как раз перед тем, как все началось, туда и хотели. А тут самая заварушка началась, многие из летчиков с семьями сбежали, как пошли первые мутации, тогда все мы видели распавшиеся семьи, депрессии, самоубийства. Был даже случай, один из наших на таран пытался взять корабль, хотя знал, что защиту не пробить. Кто-то в семье переродился у него. Были погибшие по вине оборудования, там возле кораблей техника иногда гнать начинала, а авиапарк был потрепанный, что тоже мешало нормально летать. Не знаю, как в других похожих частях, наши, как попали в очаги заражения, сразу летать отказались, тем более их эвакуировать было очень сложно. А мне некуда бежать, дома на меня насрать, Серега тут, он-то как раз во всем этом и увидел наш шанс ближе к авиации держаться. Ну так нас везде и на задания и таскать стали, а там мы бомбили коровники, очаги заражения, ну к слову все, на что нам указывали.

Артем сделал паузу, сглотнул, поиграв желваками, продолжил:

– Мы летали в небесах, нам было далеко до дел земных, начальство нас стимулировало различными лозунгами и патриотическими настроениями. Не второго уровня пилоты, а прям элита, пока мы не узнали случайно от одного доброжелателя, что по случайности нами разбомблены были пару сараев с гражданскими, более десяти семей были убиты. Руководство же спокойно отреагировало на обвинение, мол идет война и бывают несчастные случаи, нашей вины в этом нет. Было острое желание разбежаться и головой об стенку, да так, что все мозги по ней размазать. Все навалилось разом и, когда человеку собственно незачем жить для себя, он ищет способ свести счеты с жизнью. Вот и подписались на то задание, где спасли Машу. У меня дочка могла быть ее возраста, я ее мать предал, когда не пришел ни на годик ребенку, а лишь исправно платил, ведь для меня гулянки важнее были. А когда осознал все, кинулся искать уже было поздно, мать ее меня не приняла, а потом все это дерьмо случилось. Я по спискам проверял, нет их в живых. Для себя я не сразу решил, зачем это все мне, а потом понял, можно жить и ради других. Это и стало моим спасением, так я глушу муки совести и искупаю свою вину!