Виктор Бурый - Антропогенез [litres самиздат]

Молодой солдат с шевроном связиста пытался тщетно вырвать руку у дедка, и все бы выглядело комично, если бы парень не торопился, а старичок не видел в нем последнюю надежду, и тут парень увидел Шрама и, радостно приняв стойку и отдав ему честь, произнес:

– Генерал-лейтенант, с выздоровлением, рад вас видеть в здравии, разрешите известить командование штаба о вашем появлении.

Пять баллов парню за находчивость, но Шрам за секунду все понял и, довольно расплывшись в подобии улыбки, только и смог, что сказать:

– Разрешаю!!! – и на душе стразу стало как-то тепло и легко, словно Шрам был на месте этого парня, который незамедлительно воспользовался открывшемся ртом старичка и, выдернув руку, скрылся в направлении связистов. А старичок, увидев новую жертву и слегка припрыгнув от радости, хромая, пошел к Шраму. Дедок, не вписывающийся в местное окружение, своим изрядно потрепанным костюмом-тройкой и потертым саквояжем, в котором явно хранились вещи на черный день, рад был своей улыбнувшейся удачи и сразу решил взять быка за рога, начал привычно тараторить, явно докучая окружающим своими рассказами:

– Абрам Исаевич Халла, археолог, академик, автор более ста пятидесяти научных статей, неоднократный лауреат государственной премии, являюсь разработчиком теории развития Севера, хорошо знаком с культурой каменного периода финно-угорской народности.

Шрам, опешивший от такого напора, решил сразу прояснить ситуацию:

– Прошу прощения, Абрам Исаевич, я совсем не Генерал. Я летчик, по стечению сложных обстоятельств, сам себе пока не могу помочь, приятно было познакомиться.

И Шрам постарался быстро развернуться и уйти, но Абрам Исаевич, не растерялся и резво зашагал рядом:

– Эта не ваша вина, что вы себе не можете помочь, уделите мне пару минут и я вас больше не побеспокою.

Шрам молча шагал еще минуту и, остановившись, выдал:

– А, черт побери. Времени у меня полно и изображать занятого человека нет желания, почему бы нет, ладно, давай вон там присядем на ящики и поговорим. Я весь внимание.

И, не обращая внимания на подготовительную деятельность, Шрам и Абрам Исаевич, усевшись напротив друг друга, начали неспешный диалог, из которого Шрам узнал, что археолог получил от государства огромную стипендию для изучения расселения современных и древних финно-угорских народов на территории России, ранее никому не интересных. Что ему запретили публиковать труды и взяли расписку о неразглашении. По находкам он составил атлас древних предметов финно-угорского Севера. Данный Атлас содержал более трех тысяч рисунков древних предметов от Северного моря до Средней Волги и от Балтийского моря до Монголии, которые систематизированы по трем доисторическим периодам и согласно этнографическим принципам классификации, но попадались и предметы, выбивавшиеся из понимания современной науки, которые тщательно скрывались от общественности и являлись артефактами того времени.

Много находок представляли рунические надписи, которые находились в могилах непростых людей, отмеченных символом «Уробораса» или змея, пожирающего собственный хвост, тамже находились и артефакты, представляющие золотые и серебряные инструменты для тонкой работы. Кроме драгоценностей, у многих из которых нет аналогов, в последнем кургане нашли коллекцию оружия внеземного происхождения, обломки древнего механизма, предметы быта и останки инопланетного боевого костюма. Только благодаря этой находке и организовали экспедицию по вызволению Абрама Исаевича. По его мнению, находки из царского кургана, который был частично разграблен еще в древности, имеют более значимую ценность сейчас и скорее всего сам курган расположен в этом месте неслучайно и располагается на более древнем захоронении или скрывает более ценный артефакт намного глубже, чем они копали. Так вот с помощью карты и был найден курган. И все более или менее ценное Абрам Исаевич уже передал военным.

– Очень занятный рассказ, так Вы уже на полпути к эвакуации, ваши труды и экспонаты тоже забрали, так чего вы еще хотите? – спросил Шрам.

– Знаете, я всю жизнь посвятил науке, так и не создал семью, родных мне заменили друзья и коллеги, они меня оберегали все это время, кормили и защищали, морально поддерживали, а вот пришли в город ваши, и я голову потерял. Знал бы, что у вас эвакуация не в приоритете, пешком бы до своих друзей дошел, а так я даже не успел их предупредить, – смешно жестикулируя, говорил Абрам Исаевич.

Шрам, посерьезнев, проговорил:

– Вы им предлагали самим добраться сюда на любом виде техники, а отсюда уже эвакуироваться попутным транспортом, разве они не думали уйти?

– Вы там не были, молодой человек!!! – произнес Абрам Исаевич, и пустил слезу, которую быстро смахнул рукавом и продолжил. – Когда-то нас было много, целый институт, и жили мы почти все рядом. После долгой осады Института и невозможности выживания там мы собрались на наших экспедиционных автобусах, да и поехали на пролом. Мелкие твари пытались лезть под колеса, мы им этого не давали, убивали по возможности, но в какой-то момент с крыши одного здания, прямо на впереди идущий автобус свалилась тварь размером с КамАЗ и сразу же куда-то скрылась, все по тормозам и в обратный путь, а тварь уже там, и кромсает задний внедорожник, одной лапой зашвырнула его на крышу рядом стоящего трехэтажного здания. Все из транспорта в рассыпную кинулись, побросали вещи и оружие, кто-то пытался стрелять, кто-то убежать, в общем жуткая неразбериха началась. На шум сбежались и другие твари, я до сих пор слышу отчаянные крики своих коллег. Сами представьте, везде шум гам, выстрелы, тела летают, машины тварь, как консервные банки, рвет, я только помню, как будто во сне, меня двое коллег утащили за собой в люк канализационный, по нему мы вышли в соседнее здание и уже оттуда осторожно посмотрели на все сверху.

Абрам Исаевич, промокнув лоб носовым платком, вытащил на свет флакончик с валерьянкой, ловким движением откупорил и высыпал на руку пару таблеток, которые тут же ушли в рот и продолжил:

– Хорошо, я валидола и валерьянки перед дорогой так напился, хватило бы роте солдат успокоиться. Не думаю, что кто-то уцелел, по крайней мере, когда мы уже были сверху на чердаке здания, все уже было кончено, мелкие твари, вроде собак, еще пировали пару дней. А большая тварь сразу ушла, описать ее не могу, было настолько страшно, что казалось, если на нее долго смотреть, то она начинает чувствовать твой взгляд. Зараженные позже на шум ушли, видел я каких-то странных людей со страшным существом, один в балахоне и в маске был здоровее тебя в двое, в капюшоне и военной разгрузке, один старше всех, вроде, прихрамывал, толком тоже не разглядел. Тварь с ним быстрая была, вот и боялись лишний раз туда смотреть. Вытащили меня из того автобуса Галина, Галочка, молодой лингвист древних языков и ее муж Роман. Сутки мы сидели как мыши, а потом, решили за своим добром сходить. Здание, в котором мы сидели, уже подчистили мародеры. На стенах и перед квартирами надписи только остались, сколько людей было, сколько выжило. Ну шифровки какие-то. Были и закрытые квартиры, но инструмента не было, да и шуметь не хотелось. День выждали и уже тем же путем через люк за пару дней они перетаскали все, что уцелело. Пока таскали, живых больше из наших не видели, я там на чердаке сидел и сигналы по рации подавал, когда видел опасность, но и мне было страшно оставаться одному и им выходить туда было страшно, переворачивать остатки трупов, лазить в разбитые машины, будившие воспоминания. Мы же, как семья, институтом жили. Так и выжили, потому что всегда были готовы к долгим путешествиям и стесненным условиям, да и все сами могли. Думаю, тебе полезно будет узнать, что твари периодически после вылазок появлялись, чуяли, что кто-то там ходит, но люк-то мы закрывали за собой, вот и, не найдя пищи, теряли интерес и опять уходили.