Алексей Тырышкин - Тейлитэ [litres самиздат]

– Поздно. – отвечала ему Тетет с холодной мрачной улыбкой. – Неизбежность уже наступила.

Часовой начал раскручивать самоцветную цепь, перекрывая путь Урмуру к Искре Мироздания. Судьболом недоверчиво прищурился, поудобнее перехватывая длинный меч. Все его внимание сосредоточилось на кресекане Эгирэ, что Тетет явно держала на замахе по его душу.

В месте прожига Изнанки Вселенной, за спинами Миров, внезапно раздалось прочь само пространство, сама реальность, выпуская наружу нечто. Лишь могущественные исследовательские умения Тетет позволяли увидеть гостя, и то размытым туманным силуэтом, что двигался с невероятной скоростью. Тварь из Изнанки мгновенно бросилась на Часового, отхватывая его голову. В стороны полетели куски плазмы и клочки органики. Судьболом, резво обернувшись к невидимому врагу, ударил вслепую мечом. Клинок отскочил прочь, словно встретился с камнем.

Затем последний Мир вскрикнул от неожиданной боли – это в спину ему ударил кресекан Эгирэ. Судьболом рухнул на колени, поникнув головой.

Невидимый враг не стал его добивать, стремительно атаковав Искру Мироздания. Именно за нею он и пришел, влекомый сквозь дыру в Изнанке Вселенной усилителями приманки. Но вокруг Искры уже свивал бронированные кольца своего тела Урмур, покрыв кожу зеркальной слизью и грозно ощерившись громадной пастью. Арагмы реально оценивали свои силы и понимали, что врагу хватит пары мгновений превратить змеерыбу в равномерный ошметок фарша. Поэтому Тетет сразу же влила в Купол бриллиантовую пыль замедлителя. Чтобы скорость, с которой двигался враг, хотя бы не выходила за грани способности ее осознать.

– Урмур! Быстрее уноси Искру прочь! Баркорму, прикрывай! Я запечатаю Фепе! Он не должен выйти из города! Если оно выйдет в открытый Космос, одним Зиянием мы уже не отделаемся: ставить тессеракт на его пути уже некому! – крикнула Тетет. – Судьболом?

Бывший Сверкающий разумом мир, а теперь – полноценная четвертая арагма – поднял на Тетет глаза, налитые ярким синим огнем. Это внедренная в его сознание сущность заряжала носителя щедрым потоком собранного ранее со всего Мироздания тнете высших существ.

– Судьболом готов к бою, – произнес оживший Мир.

– Так в бой! – улыбнулась Тетет.

Урмур ускользал прочь с Искрой Мироздания, тварь метнулась было следом, но путь ей перекрыли оставшиеся арагмы. Они обрушили самые мощные удары из своего арсенала, монстр Изнанки Вселенной ответил еще более могущественными атаками… На полпути их умения встретились, врезались друг в друга, от столкновения этой мощи стены Купола разлетелись в клочья, земля под ногами вздрогнула, проваливаясь вниз.

Кувыркаясь, прочь отлетали покореженные приборы и установки ловушки Сверкающих разумом миров. Падая среди городских улиц, они взрывались, превращаясь в яркие белые солнца. Далее всего улетела установка отрицательного генератора хроночастиц. Описав длинную дугу, она врезалась в крышу здания оперы. Монументальное строение дрогнуло, принимая этот удар. А через секунду произошел взрыв, утопивший чистым белым светом оперу, превращая ее в огромную дыру пространственно-временного полотна.

Город просел от удара, в сравнении с которым орбитальные бомбардировки сабраммов показались комариными укусами. Зашатались стены, зазмеились огромные трещины по улицам, обнажая плоть земли, где глубоко внизу зашевелилось темно-синее марево. Поверхность Фепе кипела и клокотала, выбрасывая вверх протуберанцы желтого и синего огня.

Тетет спешно наводила вокруг города сферу безвременья, чтобы вышедшая из Изнанки тварь не сумела вырваться в Космос. Судьболом и Баркорму плечом к плечу били по врагу умениями, стараясь отвлечь на себя. В него без перерывов летели и летели заряды: Дыхание Звезд, Вопль Смерти, Черная Гроза, Пепел Солнца, Стократный Огнелед.

Тварь взвыла от ударов, обрушив в ответ убойный дождь из частых зарядов антиматерии, пронзающих насквозь и превращающих в ничто любую преграду на пути. Арагмы нырнули в Ширь, пропуская над иным слоем реальности эту атаку, вынырнули… но не все успели вовремя. Баркорму шипел, подлечивая изрешеченную смертоносным ливнем спину. Благо, огромные запасы тнете позволяли оперативно закрывать самые ужасные раны.

– Уже устал? – поддела усмешкой своего соратника Тетет. – Слишком рано!

Она обернулась на ускользавшего прочь Урмура. Искра Мироздания ни в коем случае не должна была попасть в лапы сумеречной твари. Искра – причина зарождения жизни, причина роста и расцвета разума во Вселенной. Не будет ее и Вселенная так и останется безжизненным и бесцельным соединением энергий и материи.

– Держитесь, мои дорогие, держитесь! Дадим Искре уйти, а Урмуру вернуться. Тогда сфера замкнется, и мы начнем наш вечный поединок…

Страшила успел лишь выбежать из оперы, когда в городе начался настоящий ад. Прямо перед ним разверзлась широкая трещина, обнажая синее ничто. Заворочались здания вокруг площади, сама площадь со скрипом разъехалась на части.

И только величественное здание оперы стояло незыблемо среди бушующего катаклизма.

Именно это строение Миры использовали для встреч с различными подозрительными гостями, которых не хотели знакомить с остальным городом. Оперу отдельно укрепили, огородив барьером от остального Фепе. Неслучайно ее выделили Вахтеру для свидания с Тетет, полагая, что при всем желании она затем не сможет отыскать дорогу в город Сверкающих разумом миров.

Покачнувшись на дрогнувшей плите, скользкой от дождя, и едва не улетев в синюю бездну, Страшила перескочил на другой островок, суматошно осмотрелся, совершенно не понимая, что делать дальше.

Оставался лишь один путь – обратно в оперу. Но едва он сделал движение назад, как по площади прошелся град из мелких кусков взлетевшего в высь и взорвавшегося веселым фейерверком Купола. Землянина только чудом не задело.

Страшила поднял голову в небо, где среди хмурых дождевых туч блеснуло нечто похожее на комету, оно белым росчерком прорезало воздух и с сочным хрустом вонзилось в крышу здания оперы.

Страшила привстал, готовясь к прыжку на ступени оперы. И в этот момент пробившая крышу установка взорвалась, пластанув мощным грохотом по ушам и ослепив адской вспышкой.

Каменная плита, за которую мертвой хваткой схватился Страшила, полетела прочь от центра взрыва вдоль улицы, покатила его, словно санки, разваливая на своем пути какие-то вазоны, дробя колонны, снося с пути трупы сабраммов, баллотов, Черных Костоломов…

А сзади, в толще оперы, громыхнул еще один мощный взрыв, превращая ее в ничто.

В стремительно темнеющем небе прокатилась от края до края, змеясь и ветвясь, яростная молния. Ударили раскаты грома, заглушая грохот рушащихся зданий, треск расходящихся плит и шум ливня. Оглушенный, ослепший от вспышек, промокший до нитки, Страшила вполз по наполненной плите к ее середине, замер под каким-то каменным выступом, что послужил укрытием от хлестких струй ливня. Островок с полуразрушенным строением, на котором он очутился, оторвавшись от остальных крепей, медленно стал опускаться в синюю пучину.