Алексей Тырышкин - Тейлитэ [litres самиздат]

Тетет вздрогнула, словно ей по телу пустили заряд дефибриллятора.

– Тнете! – вскрикнула она, прижимая здоровой рукой к себе ладонь Баа Ци. – Сколько же его! Я вижу в тебе необозримый запас тнете, словно ты уничтожил при сборе тысячи Мирозданий! Где ты…

Баа Ци приложил палец к губам. Тетет посмотрела в глаза бога и сразу же отвела взгляд.

От Баа Ци на миг повеяло чем-то зловещим, жутким, чему и слова-то не подобрать точно. Даже тварь Изнанки показалась по сравнению с этой силой не столь ужасающей. И даже запрограммированной на любознательность арагме внезапно расхотелось знать, где и как бог добыл такое море первоклассной энергии разума.

– Понимаешь, моя рыбка, – вздохнул наконец Баа Ци. – Главное, что наша задача будет выполнена и наше Мироздание будет спасено. Это главное… И моя задача – защитить Вселенную. Нашу. Любой ценой.

Некоторое время они просто молчали. Эрферет Тетет, возможно, и нашла бы слова осуждения, но в первую очередь она понимала – не ей судить бога. Кому другому, но только не ей.

После передачи мощного заряда тнете самочувствие арагмы значительно улучшилось. Баа Ци бросил взгляд на ее исцарапанные голые коленки, выглядывающие из-под изодранного подола и хитро улыбнулся.

– Ладно, проехали! Несмотря ни на что, бог в конечном итоге – это любовь, – подмигнул он вмиг порозовевшей Тетет.

Они лишь на миг коснулись друг друга взглядами, но оба отчего-то сразу вспомнили душевую комнату в тессеракте, и то сладкое время, что судьба позволила им провести вместе.

Баа Ци снял с плеч боевой плащ народа Тетет, осторожно накинул на арагму. Продолжил:

– А еще бог – есть отличный стиль, отменный цинизм и здоровое чувство юмора. Синоптик, пошли, что ли, разделаем этого гоблина на пельмени. Эрферет, смотри и запоминай мастер-класс!

Теперь Баа Ци выглядел настоящим героем и чуть-чуть – байкером. По плечам струились густые волосы, мускулистый торс закрывала безрукавка из кожи неизвестного животного, а на его ногах щегольски красовались кожаные же штаны.

Тварь Изнанки заметила его, но продолжала торопливо глотать плоть Урмура. Будь она полна сил, процесс занял бы мгновение, но сейчас, после долгого упорного боя ей на обед требовалось гораздо больше времени.

Баа Ци щелкнул кнутом, отвлекая противника от трапезы. Тварь подняла морду, ощерилась, ударила акустической волной. Тетет мгновенно укрылась за камнем, но даже кусок гранита с трудом приглушил удар, арагма зашипела от боли, смахивая с носа вновь заструившуюся кровь.

Баа Ци только насмешливо поморщился, замахиваясь кнутом.

– Нашел чем удивить. Я как-то весь концерт «Раммштайна» в оцеплении простоял под колонкой! Цоб-цобэ, бобик, иди к папочке!

И щелкнул еще раз, выводя противника из себя.

Тварь Изнанки прыгнула на него, махом покрыв метров тридцать, Баа Ци прыгнул ей навстречу, они закрутились, поднимая пыль, превратившись в один комок размытой реальности. Тварь была быстра, чудовищно быстра, но Баа Ци оказался еще быстрее. Для Тетет схватка ощущалась лишь в виде стремительного мелькания размытых силуэтов, обычный человек не увидел бы ничего.

Баа Ци припустил по кругу, за ним, едва успевая заносить хвост, следовала тварь. Зверюга пыталась вцепиться в спину убегающему, а тот постоянно ускользал. Наконец, Баа Ци еще более ускорился, сам нагнал тварь сзади, сцапал за хвост, дернул со всей силы, останавливаясь. А когда тварь по инерции крутнулась, хватая его мощной пастью, увернувшись, сунул схваченную заднюю часть твари ей же в глотку.

Не разобравшись, жадная зверюга вцепилась в собственный хвост и принялась его поглощать, осатанело урча. Тварь Изнанки не сразу осознала, что жрет свое тело. А когда поняла – было поздно. В ней уже сидело почти треть собственной длинны. Монстр задергался, пытаясь освободиться из собственной пасти. Не вышло.

– Волки от испуга скушали друг друга… Вот и все, а вы тут мозги напрягали, – сказал Баа Ци, картинно охлопывая штаны от пыли. – Задачка в два приема – если враг неуязвим и неотразим – пусть сам с собой и воюет. У него такое строение пасти, что обратно единожды проглоченное уже не выплюнет. Синоптик! Чего спишь? Пора свежевать зверушку! Тетет? Ау, Тетет!

Тетет устало подняла руку, мол, на связи. Присела у камня, что служил им укрытием, а потом закрыла глаза и отключила сознание. Даже хороший заряд тнете не сумел побороть сильнейшее утомление после долгого, едва ли не с вечность, боя. А когда она отключилась, начал пропадать и пространственно-временной кокон вокруг Фепе, что Тетет удерживала собственной волей все время битвы…

***

Пришла в себя арагма на краю огромного цветочного поля. Недавно здесь пробежался торопливый теплый дождь, оставив крупные капли на фиолетовых лепестках.

Неподалеку в горячих углях булькал котелок с водой. Баа Ци мирно сидел рядом на камне за огромным плоским куском мрамора, тщательно раскатывая обломком каменной колонны, когда-то служившим декоративным украшением главного зала главы рода Ци, куски теста.

– Синоптик, ты что там, слушаешь, как трава растет? Помыл мясорубку? Тащи обратно!

Тетет увидела, как к ним спешно бежит насекомое, умудряясь держать над собою новый облик кресекана. Синоптик молча протянул его Баа Ци, тот принял, дернул за концы прибора, превращая в меч. Завидев недоуменный взгляд Тетет, пояснил:

– Тнете, конечно, вещь ядреная, но иногда надо и просто покушать. Иди, помоги пельмени делать, поедим, как человеческие люди.

Тетет встала и осмотрелась. Это была планета Ци, бесспорно. Место, где когда-то чернел шрам Черного поля исчезло. Все вокруг занимало разнотравье цветочного луга. И там, далее, где когда-то жил своей жизнью город рода Ци опаленная плоть земли после битвы Тейлитэ с Баркорму затянулась сочной зеленой растительностью, сквозь которую местами просматривались белые куски мрамора: останки каменных зданий. Меж ними покачивались под свежим ветерком вечной весны фиолетовые цветы. Летали бабочки, слышался далекий шум родника.

Тетет послушно присела напротив Баа Ци и стала с интересом наблюдать за его манипуляциями по превращению тонко раскатанных блинчиков теста и комочков фарша в пельмени. Запомнив все тонкости действий, попробовала слепить сама. Но первый же блинчик выпал из непослушной руки.

– Извини, – сказала Тетет. Баа Ци накрыл ее левую кисть своей ладонью. И вновь энергия исцеления потекла по ней. Но теперь он лечил не тело Тейлитэ, а саму арагму Тетет. Именно ее тонкая структура имела изъян, нанесенный ей еще при отражении первого нападения твари Изнанки.

Они ели странную еду, смотрели на цветочное поле и молчали.

Тетет чувствовала дикий голод, потому очень быстро опустошила свое импровизированное блюдо из толстого листа местного лопуха. Лишь после этого нарушила тишину: