Алексей Тырышкин - Тейлитэ [litres самиздат]

Тетет подошла к умирающей. Осмотрела рану. Удовлетворенно кивнула.

– Когда я нашептывала носителю идею создания Белой Тени, я догадывалась, что ты рано или поздно окажешься здесь. Все оказалось легко прогнозируемо.

Все с той же легкой улыбкой Тетет аккуратно, стараясь не вымазаться в крови, приподняла за подбородок безвольно поникшую голову Белой Тени. Всмотрелась в ее затухающие глаза – свои собственные глаза.

– Печально, не правда ли? Но ничего, ты еще можешь принести пользу делу.

Нанесла еще один удар – поперек тонкой шеи, отсекая голову прочь.

Затем подняла кровавый трофей за косу, поправила на Белой Тени всклокоченную челку. Выпрямилась.

Тетет направилась к креслу оператора, мягко ступая по холодному полу босыми ногами.

Отрубленная голова, которую она волокла, держа за косу, на ходу подпрыгивала, глухо стучась о пол.

– Сегодня ночуешь в этом здании, – указал Судьболом на белоснежную громаду с вычурными извивающимися колоннами, рядами винтовых куполов и завитых крыш.

– Когда-то здесь было что-то вроде оперного зала. Место для высоких песнопений. Акустика просто великолепна. Но сейчас там располагается аппаратура для корректировки погоды. Так что аккуратнее, ничего не крути, никакие кнопки не нажимай.

– И к чему мне вся эта радость? – удивился Вахтер, уже давно привыкший обходиться без особого комфорта. Где постелят – там и ночлег, хоть и на улице. В плену у баллотов вообще спал урывками в коридоре на полу, пока мимохожий гуманоид не треснет прикладом Прожигателя, это у них шутка была такая, подкараулить спящего.

Судьболом вместо ответа поманил внутрь. Через широкий каменный зал, чистый, сверкающий, словно только что здесь воевала с грязью армия домработниц. Далее прошли сквозь большой узорчатый полог и очутились в камерном зале со сценой и отдельными утопленными в ниши сидениями, напоминающими мелкие ванны.

К сцене вела извивающаяся дорожка зеленого цвета, огражденная по сторонам невысокими клумбами с землей, в которой росли настоящие живые цветы: серебряные с яркими фиолетовыми пятнышками.

– Да, любили мы в прошлые времена, до соединения, поплюхаться в воде, слушая хорошие голоса, – сообщил со вздохом ностальгии Судьболом, оглядывая ряды сидений-ванн.

– Культура и просвещение – хорошо! – одобрил Вахтер. – А где тут гальюн, в сем храме искусств? Я как вижу такую красоту, сразу стремлюсь облегчить не только душу, но и тело! И про буфет тоже не мешает подумать.

– Жратва вон, на сцене. Столик, два стула поудобнее, и куча всего съестного, что вы человеки употребляете. Про гальюн ничего не скажу. Мы все лишнее раньше выделяли через кожу. Помылся и считай облегчился. Эстетично и практично. Но, думаю, не проблема.

С этими словами Судьболом смахнул пинком одну из клумб близ дорожки. Та упала, высыпавшись прямо ему под ноги. Мир аккуратно поддел ее ногою и вернул на место – уже пустую.

– Вот тебе будет гальюн в виде ночного горшка. Извиняй, ватерклозетов не держим. Да и кто тут смотреть будет. А кто будет, тому твои испражнения совершенно побоку.

– Сдается мне, как высший разум вы так себе, – скривился Вахтер. – Раз не можете хороший туалет создать.

Судьболом удивленно хрюкнул и выпучился на Вахтера с недоумением.

– Мы тебе выделили целый историко-архитектурный комплекс, разрешили гадить в клумбу и жрать на сцене, где выступали величайшие голоса Вселенной! Цени, засранец!

– Ценю, – сказал Вахтер. – А нахрена вы это сделали?

– Ты хотел встречи с Тетет? Получай! – Судьболом по-барски вальяжно махнул рукой в сторону сцены. – Мы ей просигналили, она, как ни странно, отозвалась на наш сигнал. Авантюристичная, я смотрю, особа. Сдается мне, основная ее цель будет разведать наши места. Поэтому мы выбрали отдельный домик, окружили его дополнительной маскировкой и защитой повышенного уровня. Пусть приходит и смотрит вокруг во все глаза. Наш город в упор не увидит. Хе-хе.

– И как скоро? – оживился Вахтер, сразу засуетившись. – Эээ, я успею побриться?

– Успеешь, – авторитетно заверил Судьболом.

Вахтер торопливо завозился в карманах брюк, надетых под тогу аграи куп пеле, наконец спросил:

– А есть бритва?

– Нету, – Судьболом воровато осмотрелся и шепотом добавил. – В общем, удачи. Я сматываюсь. Мы тебе сделали романтическую ночь, утром приду забирать, что там от тебя останется. И это: даже если ты будешь орать понечеловечески и на помощь звать под ее кошмарными пытками, знай: это она нас так подло выманивает снять маскировку. А мы умные, мы не придем!

Через пару мгновений Вахтер остался один, так и не успев ответить ничего умного.

В ожидании Тетет он успел многое передумать, но часы шли, а гостья все не появлялась. Гробовое молчание округи его совершенно не пугало. Он сидел за столом, поставив пустой стул напротив. Подбирал слова, прокручивал в голове вопросы, которые хотел задать.

И вот наконец со стороны входа раздались неспешные мягкие шаги. Вахтер подскочил на месте, с грохотом опрокидывая стул. Полог раздвинулся, пропуская Тетет. Она сразу увидела его и направилась к сцене. Босые ноги звучно шлепали по полу. Наступила на землю из выпотрошенной клумбы, замерла, долго рассматривая ее. Рассмотрев, аккуратно вытерла замаранную землей ступню о дорожку, встала на Луч и сразу очутилась перед столом. Села на свободный стул, словно делала это не единожды ранее, хотя подобной мебели у аграи куп пеле не водилось, и вряд ли была у арагм.

– Место очень приятное, от него так и разит затраченным тнете, – доверительно сообщила она Вахтеру. Тот имел на языке много заранее заготовленных слов, однако, едва дошло до дела, по закону подлости все они испарились из памяти.

– Предложение о встрече заинтересовало меня. Как раз появились трудности, которые ты сумеешь разрешить. Они касаются моего носителя, – перешла Тетет к делу, обратившись к Вахтеру, как к давнему знакомому.

– Твоего… носителя?

– Дорогой мой Ру, Вахтер, Вбатхи или как там еще тебя сейчас зовут, – засмеялась женщина. – А кого ты видишь перед собою? Конечно же, ты видишь Тетет, как называют меня еще – Враг Мироздания, Кошмар Вселенной, Губитель Рас. Обожаю подобные имена, они придают величие и раздают ужас.

Тетет опять отвлеклась на созерцание камерного зала.

– Будущая пища со тщанием озаботилась маскировкой. Напрасная осторожность, я все равно их обнаружу.

– Так что там с твоим носителем? – мягко перевел разговор обратно к теме Тейлитэ Вахтер. Разборки арагм со Сверкающими разумом мирами в его системе ценностей относились к делам второстепенной важности.

Тетет указала на себя ладонью и произнесла: