Геннадий Иевлев - Квантовая запутанность [litres самиздат]

Едва челнок выскочил из-под корпуса корабля на простор, пилот тут же потянул штурвал на себя и летательный аппарат начал быстро набирать высоту. Ветров, прекратив следить за действиями пилота, уставился в лобовое стекло.

Челнок оказался достаточно быстр и через несколько минут он уже мчался по орбите Кентауры. Пилот включил терминал радара на панели управления и Ветров регулярно бросал на него быстрый взгляд, хотя прекрасно понимал, что система пространственного контроля челнока непременно даст знать, если что-то обнаружит в пространстве вокруг планеты, но сила привычки брала своё и вскоре у него уже начала болеть шея от постоянного верчения головой от иллюминатора к терминалу радара и наоборот, но он мужественно терпел, не в силе изменить своему, выработанному жизнью, рефлексу.

– Мы уже четыре часа крутимся. – Наконец нарушил молчание пилот, поворачивая голову в сторону астрофизика. – Шесть оборотов сделали. Нет здесь ничего и скорее всего никогда и не было. – Его губы вытянулись в широкой усмешке. – Однозначно, ничего потеряно не было.

– У меня ещё два часа. – Процедил Ветров, нарочито подаваясь к лобовому стеклу. – И я их не намерен игнорировать.

– Как знаешь. – Голос пилота прозвучал с явными оттенками грубости и отвернувшись от астрофизика, он вальяжно откинулся в своём кресле и полуприкрыв веки, тоже уставился в лобовое стекло…

Ожидаемое событие произошло на исходе пятого часа – Ветров, вдруг, увидел за лобовым стеклом достаточно большой светлый овальный предмет, который буквально висел на расстоянии вытянутой руки от его лица. Некоторое время он тупо смотрел на предмет, не в состоянии осознать увиденное, затем резко подался назад и вжался в спинку кресла…

Астрофизик открыл глаза: он лежал на спине и его взгляд упирался в светлый потолок над ним; определённо – это был не модуль с телескопом, рядом с которым он провёл ночь. Ветров шевельнулся.

– Наконец-то! – Услышал он негромкий женский голос рядом с собой.

Ветров повернул голову на голос и увидел сидящую, неподалёку в кресле, девушку, рядом с терминалом, по которому энергично скользило разноцветье каких-то линий.

– Где я? – Он попытался подтвердить свой вопрос кивком подбородка и это у него, вполне, получилось.

– В медлаборатории корабля. – Заговорила девушка, вставая с кресла. – Господин Марков просил немедленно сообщить ему, как только вы очнётесь. – Она шагнула к терминалу и ткнула пальцем в один из его сенсоров.

– Что со мной произошло? – Поинтересовался Ветров, но вместо ответа увидел на терминале серьёзное лицо начальника колонии. Губы Маркова шевельнулись.

– Наконец-то. – Донёсся до астрофизика резкий, явно, недовольный голос начальника колонии. – Ты в состоянии говорить?

Ветров попытался сесть – это удалось безо всяких проблем. Тогда он попытался встать и это удалось. Чувствовал себя он вполне бодро, будто после хорошего, приятного сна, полностью восстановившего его силы. Он сделал уверенный шаг к терминалу.

– Да, господин Марков. – Ветров кивнул головой. – Я чувствую себя, вполне, уверенно.

– Тогда потрудись объяснить, зачем ты полез на орбиту? Чтобы хорошо выспаться? – Голос начальника колонии звучал резко, даже грубо, показывая, что он крайне недоволен астрофизиком.

– Я, спал на орбите? – Ветров поднял брови, на его лбу прочертилась глубокая морщина. – А как я туда попал? – Он с силой провёл пальцами по лбу, будто пытаясь разгладить морщину.

– Интересно! – Марков громко хмыкнул. – Ты прикидываешься, что ничего не помнишь? Решил разыграть нас всех? Можешь забыть теперь об орбите над планетой на год, чтобы желания повеселиться больше не появлялось. – С явным злом в голосе произнёс он последние фразы.

– Извините, господин Марков. – Ветров опустил руку, его лицо приняло выражение растерянности. – Но я, совершенно, не понимаю, что вы пытаетесь мне инкриминировать. – Он покрутил головой. – После ночи я пошёл… – Он вновь поднял руку и провёл ею по лбу. – Видимо я уснул у телескопа. – Сосем тихо произнёс он. – Ничего не помню. – Он вновь покрутил головой.

– Н-да-а! – Марков состроил непонятную гримасу. – Немедленно ко мне. – Его голова повернулась. – Помогите ему, если он не будет в состоянии идти. – Произнёс начальник колонии, определённо, обращаясь к девушке, стоящей рядом с астрофизиком.

– Да, господин Марков. – Громко произнесла девушка.

– Не нуждаюсь. – Опустив руку, Ветров мотнул головой и повернувшись, направился к выходу из палаты, так как уже сориентировался, где он находится и знал, куда ему нужно будет идти.

Марков стоял у иллюминатора, наблюдая за уходящей в лес партией строителей, направляющихся в посёлок, в котором уже было построено более трёх десятков тёплых домов и возведена вокруг территории посёлка высокая изгородь из частокола, но возникли какие-то непонятные проблемы с пуском расщепителя воды, в которой, вдруг оказалось большое содержание железа, из-за чего фильтры расщепителя очень быстро так забивались, что никакой чистке не поддавались и их приходилось, просто, выбрасывать. Если для хозяйственных нужд достаточно было лишь лёгкой фильтрации и вода была вполне пригодна к использованию, то даже небольшое количество молекул железа в воде напрочь блокировали работу расщепителя и потому для него вода требовала достаточно глубокой очистки. Дистиллятора, достаточной пропускной способности, в колонии не оказалось, почему-то упор при подготовке колонии на Земле был сделан на фильтрацию, а не на дистилляцию, запас фильтров быстро таял и Марков, своим распоряжением, остановил работу расщепителя, заставив Учёный Совет колонии заняться поиском решения неприятной проблемы и потому изгородь посёлка оставалась без освещения, отчего ни одна семья ещё не отваживалась оставаться в посёлке на тёмное время местных суток, несмотря даже на то, что в изгородь были встроены несколько башен, укомплектованные турелями с лазерными излучателями, на которых постоянно дежурили десантники. Но если в посёлке никого не оставалось, то и десантников ночью тоже не было, но всё же, несмотря на высокую изгородь, колонисты часто находили по утру на стенах домов в посёлке, явные, следы когтей, хотя днём дикие животные, достаточно, редко тревожили колонистов. Охотники почти ежедневно отправлялись на промысел и непременно возвращались с богатой добычей и видимо осознав появившуюся угрозу, животные днём уже не отваживались приближаться к посёлку, за исключением: очень больших и свирепых особей, похожих на земных медведей, названных, почему-то, рексами, видимо, считавших себя хозяевами территории и которые могли приближаться к посёлку когда хотели; и совсем небольших тварей, названных вампирами, которые по своей кровожадности были даже свирепее рексов. Но всё же вампиров в посёлке колонисты никогда не видели, но в лесу их было предостаточно и заготовителей древесины всегда охраняли десантники, так как стоило какому-то заготовителю отстать или отойти чуть подальше от остальных, как вампиры уже были около него и непременно норовили вцепиться ему в шею своими острыми, как бритвы треугольными зубами и потому все колонисты, уходящие в лес, по той или иной причине, всегда одевали на шею, ошейник, плотный кожаный ремень армированный металлической проволокой. И всё же начальник колонии запретил, без нужды убивать даже этих свирепых тварей, вначале пробуя их отпугивать, а если это не помогало, тогда уже применять крайние меры.