Геннадий Иевлев - Квантовая запутанность [litres самиздат]

Цивилизация землян, тяжело ступая, наконец вошла в восьмой век новой эры, ведущей свой отсчёт от первого дня принятии Хартии Единения всех народов Земли, окончательно и бесповоротно уничтожившей границы между государствами и народами и сделав всё население планеты единым народом – землянами, общающимися на одном языке всех народов – языке землян. В географическом центре одного из континентов Земли была выстроена столица цивилизации – величественная и строгая Харта, административный центр цивилизации, где расположился высший законодательный орган земной цивилизации – Регалий, состоящий из тысячи шестисот одного регалия.

Несмотря на все усилия Регалия по контролю за демографией – Земля была перенаселена, а правильнее было – не перенаселена, а создалось несоответствие ресурсов, которые вырабатывались цивилизацией и её населением. Ресурсов, в полной мере, на всех не хватало, как Регалий ни пытался, по его усмотрению, их правильно перераспределять, хотя все понимали, что это был не выход из сложившейся ситуации, а некое подобие борьбы с болезнью, которую пытались не кардинально лечить, а лишь загоняли вглубь, рискуя довести до агонии. Все, так же, понимали, что выхода было два: или жесточайший контроль за рождаемостью, а практически, её запрет на годы, если не десятилетия, что неизменно вызывало, разрыв поколений с совершенно непонятными последствиями, и что могло вызвать на планете, практически, неконтролируемую волну недовольств; или колонизация другой планеты, что оставалось, в большей степени, всё ещё трудноосуществимой задачей, а, практически, нереальной.

Масштабная колонизация Марса оказалась несостоятельной – больше миллиона человек, колония на красной планете обслужить была не в состоянии: кислород и озон из её атмосферы неизменно уносился солнечными ветрами быстрее, чем термоформные установки их в атмосферу накачивали, да и воды под песчаными пустынями оказалось не столь много, как предполагалось и потому колонисты уже не одну сотню лет жили в нескольких марсианских городах под мощными и прочными куполами, занимаясь лишь незначительной добычей полезных ископаемых, а не имея атмосферы их масштабная разработка так и оставалась, лишь вожделенной мечтой. На Марсе образовался замкнутый круг: нет нормальной атмосферы – нет масштабной колонизации, потому, что нет нормальной атмосферы, который разорвать пока никак не удавалось.

На Луне и на нескольких орбитальных заводах Солнечной системы, вахтовым методом, размещалось ещё около ста тысяч землян, которые никак не могли решить, ни проблему демографии, ни проблему ресурсов. Попытки решить проблему ресурсов с помощью астероидов пояса Койпера и облака Оорта столкнулись с огромными проблемами и оказались настолько затратными, что ресурсов на разработку астероидов затрачивалось гораздо больше, чем извлекалось из них, хотя усилия, чтобы изменить соотношение затрат и ресурсов прикладывались цивилизацией немалые и сдвиги в этом направлении были вполне реальные, но это, скорее всего, было заделом для некоторого будущего и потому в цивилизации раздавалось всё больше голосов, что проблему может решить лишь колонизация одной из найденных планет у других звёзд, похожих на Землю, тем более, что таких планет найдено было уже несколько и лишь расстояние и как следствие, огромное время перехода до них, сдерживали землян от их колонизации.

Но неожиданно, в одну из очень тёмных ночей, на одном из больших телескопов Земли произошло событие, которое всё же подтолкнуло землян к началу колонизации: наконец была найдена, до сих пор оставающаяся мифической, сестра Солнца – Немезида, со своей, совсем небольшой, планетной системой. Но одна из её трёх планет сияла ярким голубым сапфиром рядом со своим несколько тусклым красным солнцем и наиболее горячие земляне тут же начали требовать от Регалия отправить их на эту планету, названную Кентаурой, в колониальную экспедицию, даже несмотря на то, что добираться до неё колонистам пришлось бы более трёхсот земных лет. Кентаурой планета была названа из-за того, что кому-то из астрономов удалось рассмотреть на её поверхности образ мифического человека-лошади – кентавра.

Немезида и Солнце в этот период своего орбитального движения сближались и потому перспектива приемлемого перехода до Кентауры виделась горячим земным головам, вполне, реальной, в течении жизни нескольких поколений землян, отправившихся в далёкий путь на одном или нескольких колониальных кораблей.

Регалий с принятием решения о колонизации медлил, пытаясь сопоставить затраты на столь масштабное мероприятие, с возможными ухудшениями жизни для какой-то части населения цивилизации, но большинство землян, вдруг, высказались за колонизацию, даже несмотря на некоторое ухудшение своего существования. Землю охватила волна митингов и шествий, требуя от Регалия принять решение о строительстве нескольких огромных колониальных кораблей и отправке на них на Кентауру полномасштабной колонии, без предварительной разведывательной миссии к планете, хотя о Кентауре информации было ещё совсем немного. К тому же, никаких сигналов с Кентауры, могущих указать на наличие на планете высокоразвитой цивилизации, зарегистрировать не удалось, несмотря на то, что возраст Солнца и Немезиды был одинаковым, хотя Кентаура теперь непрерывно наблюдалась в широчайшем диапазоне волн и энергий. Это больше радовало, так как не сулило никаких возможных препятствий для колонизации планеты. Но с другой стороны и тревожило мыслями: почему на такой прекрасной планете не зародилась цивилизация? Вероятно, что там, что-то препятствовало этому и возможно будет препятствовать и созданию колонии землянами.

Немезида оказалась несколько тусклым красным карликом, почему и не была столь долго найдена. Да, собственно, она и найдена-то была, лишь благодаря крохотному светлому голубоватому пятнышку Кентауры, быстро перемещающемуся в пространстве.

Изначально голубоватое пятнышко, даже скорее, крохотная голубоватая пылинка, была замечена на одной из фотографий, некогда сделанных орбитальным телескопом Марса. Пятнышко так бы и осталось пылинкой, если бы не дотошность одного из астрономов, который попытался удалить пылинку с фотографии, но несмотря на все свои усилия, это ему сделать не удалось. Озадаченный, он принялся искать такую же пылинку на других фотографиях, сделанных орбитальным телескопом Марса в то же время, но её удалось найти лишь на нескольких фотопластинках и изначально астроном решил, что это была запечатлена вспыхнувшая какая-то новая, очень и очень далёкая, звезда, почему-то оставшаяся без должного внимания астрофизиков.