Shin_Stark - В подземелье я пойду, там свой level подниму II (СИ)

– Это точно не артефакт, так что после моего убийства ты это не получишь, – фыркнул я. Что он постарается меня убить я даже не допускал – тогда у него будут действительно большие проблемы. – Если вкратце – я заключил договор с одной очень интересной организацией и получил эту силу для удобства нашего сотрудничества, – солгал я. – Это называется «Черный Рынок», – с этими словами я взял автомат и положил его в инвентарь, чтобы через несколько десятков секунд достать оттуда купюры – ровно столько, сколько стоит это оружие в магазине. – Это форма Магии позволяет мне покупать и продавать предметы в специально созданном подпространстве, где влиятельные люди выставляют свои лоты, ставя установленную аукционом за этот предмет сумму. Покупателю предмет, Продавцу восемьдесят процентов, а Рынку двадцать – вот такие расценки. И «сделки» на рынке я могу совершать пока у меня есть Мана – то есть, в моем случае это до пятидесяти сделок в день. Для тебя же это значит пятьдесят ружей каждый день, которые ты можешь купить у меня за сумму большую, чем заплатил я, но меньшую, чем тебе пришлось бы добывать из-за границы.

Мужчина улыбнулся. И это была не та улыбка, что обычно висела на его лице при разговоре со мной. Теперь он больше напоминал жадного хитреца, что мать родную продаст ради выгоды.

– Говоришь, интересная организация?

– Не позволяй жадности затуманить свой разум, старый друг, – говоря эти слова, я уже привычно сделал свои глаза красными, заставив их сиять неестественным светом. – Не забывай сколькие пали из-за этого опасного чувства.

Он пару раз удивленно моргнул.

– Да, ты прав, – вернул он себе уже привычное выражение лица. – Прости за это – жажда легкой выгоды дурманит, – тяжело вздохнул он. – Возвращаясь к нашему сотрудничеству – ты же можешь купить не только оружие, я прав? Если я дам тебе деньги, ты можешь достать что угодно?

Возможно я поспешил с тем, чтобы утверждать, что жадность он поборол. Но хоть теперь он держит себя в руках, что не позволит ему сделать глупостей.

– Не больше пятидесяти покупок в день, – напомнил я. – И этот предмет должен быть выставлен другим человеком на продажу за указанную Рынком цену. Тут я решил прояснить свою позицию. – Но есть также и мое желание. Наркотики, или что-то такое я покупать не буду. Ты меня знаешь.

Он на мои слова кивнул, продолжив искать себе выгоду в моей способности. По ходу дела он расспросил меня о том, что там помимо оружия продается. Ну я и сказал. Конечно, не все – я упустил то, что предлагать купить никому не буду. Но в общих чертах объяснил, что там можно купить и золото, и валюту, и драгоценности. А главное, все это абсолютно чистое, нигде не замеченное, и совершенно новое.

– А как на счет продажи? – уточнил он.

– Пятьдесят сделок – общие на покупку и продажу. Чем больше продаж, тем меньше покупок. Плюс, тут уже не мы решаем сколько будет стоить предмет, а Рынок. И получим ли деньги или нет зависит от покупателей. Но выставленные на продажу предметы возврату не подлежат – если не купит никто, так и останется висеть на аукционе. Так что продавать весьма рискованно.

В нашем разговоре нависла недолгая тишина. Он думал о чем-то своем, я ему не мешал.

– Виктор, использовать такой навык для покупки жалких пятидесяти пуколок – растрата огромного потенциала, – спустя некоторое время посмотрел он в мои глаза. Он был очень серьезен. – Да, это позволит мне немного сэкономить, но у меня есть идея получше, – я промолчал, предлагая ему продолжить. – Что если ты создашь так называемый «Аукцион» для избранных?

– Я думал об этом, – признался я. – Но реализовать это будет нелегко. И нужны связи, – заметил я.

– А если честно? – хмыкнул китаец.

– А если честно, я не хочу слишком уж спускаться в эту бездну криминального мира. Почему при этих словах на моем лице была улыбка Ли наверняка не понял. – Даже решение продавать тебе оружие было принято исходя из того, что оружие ты в любом случае получишь, так не лучше ли, чтобы деньги оказались у меня?

– Ты действительно, «Герой», как тебя называет твоя сестра, – улыбнулся мужчина, недотягивающий мне и до груди. – Сколько же ты денег потратил на благотворительность?

– Не знаю, – честно ответил я. – Я никогда не считал. В принципе, у меня есть минимальный капитал, который я всегда держу на одном уровне. Из остального я оставляю себя пятьдесят тысяч на каждый месяц и отправляю в детские дома.

– И откуда у тебя это? Такой альтруизм не каждый может проявить, – заметил он.

– Когда я был ребенком, наш приют испытывал трудности с деньгами, – начал я вспоминать. – Это было как раз то время, когда я только попал туда – и недели не прошло. Тогда я думал – были бы у меня деньги, я бы обязательно накормил всех детей из приюта. Там были и мои обидчики, и совсем еще маленькие дети. Да и мне было всего четыре. Помню, вскоре главная наша женщина погибла от голода, поскольку свою порцию решила отдавать недоедающим детям.

– Тот случай глубоко въелся в твою память, и ты решил помогать всем как можешь? – предположил Ли.

– Нет, – покачал я головой. – Мне было четыре года, и разумеется я забыл тот случай стоило только голоду пропасть.

– Тогда что же?

– Просто, это делает мою жизнь не бессмысленной, – честно ответил я. – Кем была бы та погибшая от голода женщина, сложись все иначе? Она точно не была той, кого мы все любили как мать. И не была той, кого мы хотели бы вспоминать. Строгая, ворчливая, неприятная. Никто бы и не запомнил ее. Но вот она погибла от голода, и что же? Кого из детей что это застали не спроси, все это помнят, и испытывают огромное восхищение жертвенности этой женщины. Рассказывая о своих мыслях, я сделал глоток кофе. – Как я и сказал, это делает мою жизнь значимой. Каждый подвиг, что совершит любой из спасенных мною детей, или даже их потомков – мой подвиг. Да и себе я оставляю достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться. Просто ЖКХ в конец обнаглели, да и бесплатные больницы у нас такие, что дешевле в частных лечиться.

– Это как наркотик, верно? – понимающе улыбнулся китаец, проигнорировав мой последний комментарий.

– Лучше и не скажешь, – кивнул я. – Это заставляет себя чувствовать лучше, чем ты есть. Дает смысл всему что ты делаешь. В моем случае, чистая совесть – это основа того, почему я могу себя так нагло вести. Потому что мне некого и нечего стыдиться. Потому что мне не придется стоять перед кем-то с опущенной головой. Потому что в крайней случае, я могу послать кого хочу в вашу страну в определенной позе, и не буду чувствовать себя виноватым.

– У меня мало друзей, Виктор Громов, – улыбнулся мне бандит. – Очень мало. И не потому что люди не хотят со мной дружить. Но ты… Некоторым может показаться что ты дурак. Вторые могут просто тебя не понять. Но я горжусь тобой, и своей дружбой с таким как ты.