Илья Саган - Черный Камень

Ничего, буду считать, что в музее побывал.

Попрощавшись с бледнокожим торговцем, я снова очутился на шумной площади. И тут вспомнил: где–то недалеко сидит нищенка. Надо ей хоть медяк дать, собирался же.

Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы сориентироваться и определить улицу, по которой мы вчера вошли в деревню. Я бодрым шагом направился по ней и вскоре увидел сидящую у дороги старуху. Тело ее закрывал грязный, оборванный плащ, из–под капюшона торчали лохмы седых волос.

Я подошел ближе, и снова меня поразил ее взгляд. В нем сквозило отчаяние, и что–то еще. Она посмотрела с надеждой, но, увидев мой прикид, печально вздохнула и понурилась.

— Возьми, добрая женщина, — я наклонился и кинул медяк в лежащий перед ней пустой полотняный кулек.

— О-о… Спасибо тебе, странник.

Она схватила монету худой, иссушенной рукой и крепко сжала. Подняла на меня глаза и горько улыбнулась.

— Как жаль, что мне нечем тебя отблагодарить. Но клянусь, каждый кусок хлеба, купленный на эти деньги, будет съеден за твое здоровье.

— Этого вполне достаточно, — рассмеялся я. — Большего и не нужно.

— А впрочем… — нищенка на мгновение замерла, и в ее взгляде появилась настороженность. Она оглядела улицу и шепотом продолжила: — Если хочешь, в награду расскажу тебе свою историю. Поверь, она весьма поучительна.

Еще бы. Побольше узнать об этом мире было жизненно важно, и потому я без колебаний согласился. Но не сидеть же посреди улицы рядом с ней. Женщина поняла мои сомнения и оттащила к ближайшему забору. Там мы и устроились прямо на земле, скрытые от любопытных глаз раскидистой липой.

— Судя по одежке, ты здесь недавно, — начала она, — а потому тебе полезно будет понять, что тут, в Черном Камне, все не так, как кажется.

Заинтригованный необычным вступлением, я придвинулся ближе.

— Зовут меня Гвида. Всю жизнь мы с дочерью прожили в этой деревне и горя не знали. Собирали травы на лугах, варили эликсиры, колдовали помаленьку: я, видишь ли, ведунья. Но с тех пор, как в наши земли пришел Орден, все изменилось. Всякому ведомо…

— Погоди, погоди. Какой Орден?

— Неужто не слыхал? — удивилась женщина. — Орден Семи Чародеев. Это последователи Утреса, темного бога. Они уже много лет пытаются найти способ его разбудить.

— А, ну да…

— Раньше их логово в лесах было, на южной стороне Синеуса, ближе к Риалону. Теперь, говорят, они прямо в Треглаве обосновались. Тайно, конечно. А это уже недалеко от нас. Так вот, каждый знает, что где–то тут, в Черном Камне или рядом, раньше существовал темный храм. Не только здесь, конечно, храмов в те времена много где понастроили, но этот был очень мощным. Вот мне и подумалось: а ну как они его и ищут. Или, может, уже нашли и хотят остатками древней силы воспользоваться.

Гвида поправила грязным пальцем седую прядь и перевела дух.

— Во–от… Ну, я и прочитала на площади несколько очистительных заклинаний, чтоб, значит, руины темные утихомирить. И надо ж такому случиться, чтоб именно в этот вечер ураган на деревню обрушился. Дома пострадали, да и люди тоже. И все решили, что это я его накликала, мол, обиделась на кого–то и решила отомстить. Уж как я их убеждала, как уговаривала — не верят, и все тут. Поначалу прогнать меня хотели, а потом Диметриус, глава здешней гильдии магов, ритуал провел и силы колдовской меня лишил. А как я без нее? Мне и жить–то стало не на что. Дом мой сожгли, злыдни. Ох, и паршивые тут жители, скажу я тебе. На вид–то все добрые, друг за друга горой, а на деле… Особенно Элмер усердствовал, знаешь такого?

Я кивнул, а женщина печально вздохнула.

— Вот и я тоже. А лучше бы мне век его не видеть. Он изо всех здесь самый подлый. Дочь против меня настроил, она в соседнюю деревню уехала и теперь знаться не желает. Но меня не проведешь — не зря, ой, не зря Элмер так усердствовал. Он–то, думаю, понял, что я темные силы пыталась усмирить, и испугался.

— Чего ему бояться? — удивился я.

— Эх ты, наивная душа. Он заодно с Орденом. Хочет храм восстановить и с его помощью пробудить Утреса. Но пока я здесь, ему это не удастся. Хоть дома и силы волшебной меня лишили, но никуда отсюда не уеду. Буду за деревней присматривать, дабы чего не случилось. Все ж это родная земля, здесь я родилась, и родители мои недалече схоронены. Ты вот что, про Элмера пока молчи, понял? Придет время — я сама людям правду открою. Слыхал, вроде бы люмен появился?

— Да, кое–что слышал, — ответил я, поднимаясь с земли.

— Вот его надобно отыскать. Он Нариэля разбудит и Орден этот проклятый изведет, — она внимательно посмотрела на меня и вдруг спросила: — Поможешь?

— Я? Как же мне его найти?

— Ну, мало ли… Вдруг услышишь чего или увидишь…

Усмехнувшись, я пожал плечами.

— Если только случайно. Ладно, договорились.

Бипер с готовностью пискнул.

Получено задание: Найти люмена, призывателя светлого бога Нариэля.

Что ж, неплохо, еще один квест. Я удовлетворенно кивнул, поблагодарил нищенку и уже собрался уходить, когда вспомнил про амулет.

— А скажи, добрая женщина, кто у вас предметы идентифицирует?

Гвида в удивлении подняла брови.

— А тебе на что?

Объяснять не хотелось, пришлось туманно ответить:

— Так, на будущее.

— Нет, странник, не знаю. Раньше колдун Мариус этим занимался, но он уже умер. Ладно, ступай, да про поиски призывателя не забудь.

Я кивнул и в задумчивости направился к рынку. Элмер — сторонник темного бога? Почему бы и нет? С Марселем в кости играет, а тот с каким–то монахом тайно в лесу встречается. Похоже, тут у каждого по роте скелетов в шкафу. Надо держать ухо востро.

Занятый своими мыслями, я не заметил, как оказался на площади.

— Прекрасный мед насытит ваш желудок лучше всякого мяса! — послышалось за моей спиной.

Мед? В глаза его не видел с тех пор, как с приходом проклятого синдрома люди перестали жить и начали выживать. Я почувствовал, как рот наполнился слюной, сглотнул и стал протискиваться к заветному лотку. Продавец, невысокий узкоплечий мужик средних лет, топтался за прилавком, заставленным глиняными горшками.

— Сколько стоит такая порция? — я ткнул пальцем в самый маленький горшочек, на боку которого застыла янтарная капля.

— Тридцать медных монет, — с готовностью отрапортовал узкоплечий.

Я нахмурился, изображая знатока. Пусть не думает, что на простачка напал.

— Дороговато. За десятку я бы взял.

Продавец обиженно всплеснул руками.

— Да что ты! Мед лучшего качества, сам делал, на собственной пасеке. Двадцать пять, и не меньше!

По его вздернутому подбородку и сжатым губам было понятно, что больше он ни медяка не уступит. Пришлось с важным видом пожать плечами и отойти. Ладно, нащелкаю десяток–другой ежиков и уж тогда оторвусь. А пока надо заняться починкой.