Илья Саган - Смертельными тропами

— Знать–то знаем, но туда не так просто добраться, — покачал головой гном.

Сжав кулаки, я устремил взгляд на далекие снежные вершины. Какая разница, просто или непросто? Ее нужно вытащить!

— Ты-ы?! — заорал вдруг Верховой.

Я обернулся на крик. Резким движением воевода схватил Эстебана за грудки и поднял в воздух. Мальчишка болтался в руках богатыря, как тряпичная кукла. И тут я заметил, как в лунном свете на синей мантии послушника блеснула руна, такая же, как на груди зомбака после удара Морпеха. Мгновенно все стало ясно.

Эстебан ловко вывернулся и отскочил в сторону.

— Да я тебя… — зарычал Володька и снова ринулся на него.

Послушник перехватил его руку, молниеносно провел невероятную комбинацию ударов, и Верховой с окровавленным лицом рухнул на землю. Я выхватил меч и бросился на Эстебана, попутно заметив, как Лешка готовится запустить в него огненный шар.

Мой клеймор, направленный в грудь противника, прошел в миллиметре от цели. Не успел я подивиться такой увертливости, как мощный хук в печень заставил меня согнуться пополам. А удар коленом в челюсть отбросил прямо на Лекса, отчего сгусток огня направился в небо. Пискнул бипер. Твою мать, половины ХП как не бывало!

Руки и ноги убийцы мелькали, точно крылья ветряной мельницы при урагане. Он ухитрялся делать такие серии, что уже через пару минут все наши со стонами катались по земле.

— Ах ты, прыщ окаянный! — послышалось восклицание невидимой Василисы. — Я его приютила, пригрела, а он…

Щелчок — и Эстебан, описав дугу в воздухе, влетел головой в ствол дерева. От удара глаза его закатились, он обмяк и, раскинув руки, затих в траве.

Первым пришел в себя Серега.

— Вяжи его, пока не очухался! — заголосил он, кинулся в шалаш и через секунду выскочил с запасным мотком веревки, предназначенным для Маруси.

— Сначала нужно от его балахона избавиться, — потирая бок и покряхтывая, произнес Верлим. — Снежить нам сейчас точно не ко времени.

Теперь уже все сгрудились вокруг Эстебана. Катюша вытащила нож и полоснула мантию, а Верховой тут же сорвал ее с послушника.

— Бросай на землю! — крикнул Лешка и запустил в нее огненный шар. Одежда вспыхнула. Лекс кинул еще один сгусток и пояснил: — Чтобы наверняка.

Под мантией на Эстебане обнаружилась тонкая, словно паутинка, кольчуга из черного металла. Явно редкая и недешевая.

Растоптав оставшиеся от одежды послушника угольки, Серега вытер пот со лба и громко выдохнул:

— Да-а! Вот тебе и пацан–недоучка. Если бы не благословенный пинок Василисы, он бы нас всех тут отэстебанил по первое число.

— Это точно, — Верлим пригладил растрепавшуюся бороду. — Мощнейший рукопашник. Мастер! Я видел таких на арене Треглава, но они все высокоуровневые были. А тут седьмой… В голове не укладывается. Не чисто здесь что–то.

— Смотрите! — воскликнула Раная, ткнув пальцем в послушника. — А вот и оружие!

К поясу Эстебана были привязана пара стальных кастетов с четырьмя длинными когтями–клинками. В свете луны на них поблескивали желто–зеленые капли яда.

— Вот ведь гад, — процедил Володька и потянулся за мечом. — Таких на месте мочить надо.

Но я схватил его за локоть.

— Погоди, сначала допросим. Диоген, не хочешь еще раз привести в чувство своего прелестного пациента?

— Хорошо, — буркнул филин, кинул пару целебных сгустков и проворчал: — Вы напрасно его прелестным ругаете.

На миг я замер в замешательстве: насколько помню, это точная цитата из булгаковского «Собачьего сердца». Да-а, птица у меня неисчерпаема на сюрпризы, чего в нее только не заложили разрабы.

В этот момент Эстебан зашевелился и застонал.

Открыв глаза, послушник с минуту смотрел на нас, потом тряхнул головой, поерзал, пытаясь выпутаться, и усмехнулся:

— Что, справились? Пытать будете? От меня все равно ничего не узнаете.

Володька нахмурился.

— Так уж и ничего? Даже если будем от тебя по кусочку отрезать?

— Что ж вы сегодня такие кровожадные–то? — вмешалась Василиса. — Дайте ему эликсир правдивости, и всего делов. Я как раз наварила, пока вы в монастырь ходили. Толченая челюсть скелета с медвежьим остролистом кому угодно язык развяжет. Дивное зелье. Вон, в сундуке, коричневое такое.

— Умница, Василиса!

Вчетвером мы поволокли упирающегося Эстебана в избу. Я зажал ему нос, а Серега влил жидкость в открывшийся рот. Прошло с полминуты, и лицо послушника преобразилось — в глазах появилась искренность, он преданно посмотрел на нас, ожидая вопросов.

— Рассказывай, — коротко приказал Володька.

Не успел Эстебан открыть рот, как началось что–то невероятное. Он забился в конвульсиях, кожа пошла волнами, будто под ней что–то перекатывалось. Тело послушника стало увеличиваться, под кожей налились мускулы, лицо за пару мгновений покрылось недельной щетиной и огрубело. Его нос теперь напоминал крупную картофелину, изъеденную жуками–паразитами. А над маленькими злыми глазками нависли кустистые брови.

— Офигеть маскировка, — ошалело прошептал Серый. — Моя несколько минут держится, а эта…

— Вот тебе и ответ, — сказал я Верлиму, кивнув на изменившуюся татуировку лже-Эстебана.

Теперь на ней значилось:

Хват, 37 уровень

— Ого, — присвистнул Володька и тут же вскинулся: — Ладно, хватит лирики, давай, выкладывай.

Не тут–то было: наш недруг вдруг покрылся п о том, на лице вздулись фиолетовые вены, кожа пошла пятнами. Он стиснул зубы и застонал.

— Рассказывай, падаль, хорош притворяться!

— Я не… — еле выговорил Хват. — Жжет… все внутри жжет.

— Под зельем правдивости он притворяться не может, — вмешался Верлим.

— Василиса! — заорал Верховой. — Ты что подсунула? Убить его мы и без тебя могли.

— Да что ты, милок, — растерянно пробормотала изба. — Вроде все правильно делала…

— Диоген, лечи! — крикнул Леха.

Я в растерянности оглядел наших и заметил, что сидящая рядом Раная шевелит губами, будто произносит какое–то заклинание. Прислушался.

— …и медвежий остролист, значит… — прошептала она и вскочила на ноги. — Лечить бесполезно! Спрашивайте быстрее, что хотели, он долго не протянет!

— Ну, Василиса, — покачал головой Володька.

— Она не при чем. Потом объясню. Нет времени, он скоро умрет.

Верховой хотел еще что–то сказать, но махнул рукой и, глядя на связанного, торопливо произнес:

— Говори, что делал в монастыре?

Хват поморщился, явно страдая от боли, но ответил:

— Мне было велено прийти туда и затаиться среди монахов.

— Зачем приходила нежить?

— Точно не знаю, искали какую–то книгу. Как я понял, в монастыре был предатель, Корнелиус, он и помог темным проникнуть за стены.