Илья Саган - Смертельными тропами

— То есть как?

— А вот так.

И снова повисла тишина. Немая сцена явно затягивалась, и я нетерпеливо оглядел соратников.

— Ничего себе, — прервал молчание Верховой. — Во я болван, а? Мороком тебя считал. Прости, Рокот.

— И ты молчал?! — взорвался вдруг Элмер. — Ведь призыватель не вчера объявился. Почему не сказал раньше?

— Кому, тебе? Да я своими глазами видел, как ты Гвиду душил! Тут у вас без пол–литра не разберешься, кто свой, кто чужой.

— Да понял я, понял. Она, кстати, погибла при осаде. И это странно, мне всегда казалось, что она темная. Ан нет.

— Еще какая, темнее сажи. Я ее и убил.

— Значит, я не ошиблась, ты действительно люмен, — Раная удовлетворенно улыбнулась, синяя кожа блеснула в падавших из окна лучах заходящего солнца.

— Так, погоди, — наклонился ко мне Верлим. — Покажи–ка свое сокровище

Я снял с шеи амулет и протянул ему. Гном осторожно взял его в руки, повертел, прочел надпись и замер.

— Ничего себе! — он в обалдении обвел нас глазами.

Володька выхватил у него кулон, осмотрел и повесил себе на грудь.

— Как ты носишь такую тяжесть?

Его браслет пискнул, и он прочел вслух:

— Передача полномочий невозможна.

Элмер бросил на меня быстрый взгляд и на всякий случай пояснил:

— Это значит, что ты единственный светлый призыватель на всю Мелизору. Ни отнять, ни украсть амулет невозможно, он все равно будет возвращаться к тебе. Даже если другой наденет его, люменом от этого не станет. А еще это значит, что ты в огромной опасности.

— Потому что Марсель и ему подобные захотят убить меня, чтобы уничтожить амулет…

— Именно. Если ты умрешь, они спрячут побрякушку, и мощь Нариэля заметно ослабеет. Утрес и так уже гораздо сильней благодаря активности Макса.

— Что ж, тогда не позволю ему меня убить, — улыбнулся я. — Он, кстати, уже знает, кто люмен.

— Плохо. Короче, Рокот, забудь о Треглаве.

Серега, до этого пребывавший в ступоре от услышанного, пришел в себя и подмигнул мне.

— Стану–ка я, Димыч, твоим личным телохранителем. И не возражай, ты теперь наша общая надежда и себе не принадлежишь.

— Верно. Значит, теперь у нас есть призыватель, — Элмер радостно потер огромные ручищи и обернулся ко мне: — Что ты намерен делать?

Этого вопроса я ждал и боялся.

— Не знаю. Правда, понятия не имею. Я, как могу, стараюсь противостоять Марселю, но что нужно для призыва Нариэля — не в курсе.

Раная сидела, барабаня пальцами по столу. Потом вскочила и направилась к двери, на ходу бросив:

— Я в Гильдию магов. Душу из них вытрясу, но найду того, кто знает, что надо делать.

— Правильно, — кивнул Элмер. — Друзья, у нас мало времени. Расспросите всех своих, изучите древние книги в библиотеках. И заберите все фолианты из подземного храма. Нам позарез нужна информация.

— Да надо вообще эту мерзость разрушить, — недовольно пробурчал Серый. — Особенно статую Креха с живыми сердцами. Чтобы там больше не было жертвоприношений, а то храм–то явно действующий. Вполне возможно, что оттуда Марсель нежить и вызывает.

При этих словах я почувствовал сожаление: уничтожать храм не хотелось. Может быть, оттого, что это хоть и отвратительное, но великое строение, история Мелизоры. Я передернул плечами, как от озноба, и опустился на лавку.

— Разрушим, — согласился староста. — И главное — ни слова о Рокоте. Всем понятно?

Все покивали и собрались расходиться.

— Погодите–ка, — сказал Элмер.

Он достал из наплечной сумы несколько небольших кожаных мешочков, какие здесь торговцы привязывают к поясу в качестве кошелька.

— Во время рейда за Кладенцом у вас было много расходов…

Вручив по одному Сереге, Верлиму и Лехе, он отдал мне сразу два, а остальные скинул на колени Володьке.

— Раздашь своим.

Я потряс мешочки в руках.

— А второй кому?

— Оба тебе. Твой вклад самый важный. К тому же, люмену нужна хорошая броня.

В ответ на мои возражения он лишь отмахнулся.

— А то я не знаю, Рокот, что Василиса Премудрая все твои деньги угрохала, чтобы прокормить в рейде народ.

Василиса Премудрая? Уважительно они к моей избушке, однако. Ладно, и в самом деле, чего от денег отказываться.

Повернувшись к Верлиму, я стянул с пальца кольцо с красным карбункулом.

— Просьба к тебе, дружище. Когда обустроитесь, найди Вуивру, королеву змей, и отдай ей вот это. Она живет в пещерах, помнишь, куда нас приволокли амфисбены. Скажи, это от люмена.

— Сделаю, — кивнул он, повертел кольцо в руках и со вздохом спрятал в суму.

— Спасибо, — я встал и направился к двери.

— Ты куда? — окликнул меня Элмер.

Я в недоумении поднял брови.

— Домой, куда же еще.

Он погрозил мне здоровенным зеленым пальцем.

— Смотри, Рокот, не вздумай чудить. От тебя теперь все зависит. Жди, уверен, через день–другой мы выясним, как призвать Нариэля.

Ага, еще бы синдрому Шеффилда приказал подождать.

— Хорошо, — вздохнул я и вышел.

На крыльце меня догнал Серега.

— Ты же не будешь возражать, если я у тебя пока поживу? Не стесню, на лавке посплю или на полу. Если откажешься, буду ночевать в ногах у Василисы.

— Пошли.

Отойдя подальше от постоялого двора, я остановился и горячо зашептал:

— Слушай, Серый, надеюсь, ты мне друг…

Серегу уговаривать не пришлось, едва он услышал, что я хочу тайно сбежать, сразу вызвался меня сопровождать.

— И я с тобой, Димыч. Я милишник, и кольцо антимагии мне не помеха. Понятное дело, ты крут, и у тебя Кладенец, но в одиночку будет сложнее, а я при необходимости могу со спины прикрыть.

Я согласился без размышлений, но когда он осведомился насчет Маруси, решительно покачал головой.

— Нет, Серый, это слишком опасно. Не хочу подставлять ни ее, ни кого–либо другого.

Эх… Не сомневаюсь, она будет думать, что я опять ее бросил. Но лучше так, чем подвергать ее риску.

И мы направились к Василисе.

На буфете, как всегда, дремал Диоген. Он недовольно приоткрыл глаз и пробурчал:

— Дадут мне когда–нибудь поспать?

— Даже не мечтай, — рассмеялся Серега. — Собирайся в поход.

Следующий час был посвящен обсуждению того, что нужно взять с собой. Изба приняла в нем деятельное участие, раздала задания, и мы помчались на рынок закупаться. Слегка задержались там, в результате в путь двинулись ближе к полуночи.

Серый привычно устроился на полу; печь оказалась в полном моем распоряжении, и я надеялся нормально выспаться. Но ошибся: всю ночь мне снилась статуя Утреса, а унылый, завывающий голос эхом отражался в голове:

— Помоги Марсе–елю–у!

Просыпаясь, я гадал — что бы это могло значить? А под утро пришел к выводу: темный бог знает, что я люмен. И пытается сбить меня с пути, чтобы отвратить от Нариэля, толкнуть к Максу. Хрен ему, не выйдет.