Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

– Пойдем, там в озере есть камень на дне, он в форме лягушки… – парень взял девушку за руку, они легко подхватились и побежали к другому озеру.

– Я показал ему эту лягушку, – сказал Лем, провожая их взглядом.

– А я вообще не знаю, что такое лягушка, – пожала плечами Тэя, хотя картинка и всплыла перед глазами, но это был лишь визуальный образ.

Она повернулась на живот, наблюдая за Нейт и Ноем.

– Не жалеешь, что мы приехали? – спросила она вдруг сатторианца.

Лем посмотрел на нее и с грустной улыбкой и покачал головой.

– Ты знала, что так будет?

– Предполагала, – Тэя села и обхватила колени руками. – Но не думала, что Нейт ответит. Ты сможешь справиться с этим?

Лем помолчал, не сводя глаз с сына и его девушки, затем сказал:

– Главное, чтобы они справились, – он покачал головой, – это такая боль…

Тэя потерла лоб рукой.

– Да, – перед ее внутренним взором встало тонкое лицо Сэта с огромными глазами, исполненными печали.

Она не могла себе даже представить, как он справлялся со всем этим.

– А почему ты думаешь, я столько лет провел на Эсстинге? – отозвался Лем на ее мысли. – Дома у меня был маленький сын, а я торчал на Эсстинге. Я принимал Нейт. Плач ее матери до сих пор звучит у меня в ушах, и я помню Сэта в момент, когда родилась его дочь… Венец их любви, а в этом браке у Сэта даже внука от любимой дочери не останется… Ничего не будет… – Лем провел руками по лицу, словно стирая наваждение, и повернулся к Тэе. – Я несколько лет просидел на Эсстинге, не выходил из лаборатории сутками, неделями… Я перелопатил всё…

– И?.. – Тэя с надеждой смотрела на него.

Сатторианец скорбно покачал головой.

– Я не нашел выход. Я нашел аномалию в женском ДНК, но как бы я ни бился, исправить это мне не удалось.

– Кажется, теперь я знаю, какую специализацию выберет Ной, – тихо сказала Тэя.

– Лучше бы ты ошиблась, иначе, вместо того чтобы провести отпущенное время с ней, он проведет его взаперти, в лаборатории, в тщетных поисках выхода, которого нет.

– А вдруг у него получится? – робко спросила Тэя, любуясь невероятно красивой эсстингианкой. – Она не может уйти так рано…

Лем безмолвно покачал головой.

– Но ты же говорил, что всегда есть один процент на чудо… Ведь много и не надо, – тихо сказала Тэя.

– Я слишком часто это говорю, – пробормотал Лем и провел по лицу руками, – не знаю… Ты думаешь, я не искал и не ищу? Я до сих пор ломаю над этим голову.

– А может быть так, что ты чего-то не видишь? – Тэя изо всех сил цеплялась за ускользающую надежду.

– Может… Все может быть, – Лем встал. – Давай пройдемся.

Тэя поднялась следом, и они пошли вдоль реки к водопаду.

– Что ты вообще планируешь делать? – спросил девушку Лем.

– Ты о чем? – не поняла Тэя.

– О твоих планах после учебы, – терпеливо сказал сатторианец.

– А, это… Я не знаю. Сначала надо закончить, а там будет видно.

– И никаких мыслей?

– Я знаю, что не хочу оставаться на Пангее. Я посмотрела, как ты крутишься здесь, и думаю, что возможно… Но тоже не уверена. Я очень хочу летать… – почти прошептала она, – мне снятся звезды… Я не знаю, – ее взгляд был полон смятения, а голос перехватывало от волнения, – я ничего не знаю… Я даже не знаю, куда мне отправиться после университета. На Эйрис? На Сатторию?..

Она впервые заговорила на эту пугающую ее тему. Она не видела своего будущего. Там была черная бездна. Она понимала, что будет завтра и послезавтра, но совершенно не видела себя через год. Там все было буквально покрыто мраком.

Лем ощутил этот страх и понял его причину.

– Ты хочешь поговорить о нем? – тихо спросил он.

– Я знаю, что он жив, этого пока достаточно, – Тэя перевела на озеро глаза, полные слез, – иногда я его вижу .

Она замолчала, судорожно переводя дыхание.

– Каждое место, каждый мир, каждый человек в моей жизни связан с ним, – тихо сказала она дрожащим голосом. – Представляешь, каково это? – она перевела на Лема свои бездонные глаза, – везде, каждую минуту сталкиваться с его тенью…

– Да, – тихо сказал он, – представляю…

И Тэя ощутила, что он на самом деле представляет, она смахнула скатившиеся по щекам слезы.

– У меня здесь все молчит, – она прижала руку к сердцу. – Все это время на Пангее здесь была мертвая тишина, и только на Севере на Саттории и, когда мы прилетели сюда и слушали звезды, здесь снова все запело . На какой-то короткий миг я ощутила здесь жизнь…

Лем склонил голову набок и внимательно смотрел на нее. Она еще не поняла. Эта девочка еще не поняла, о чем она говорит… Он привлек ее к себе и крепко обнял.

– Ничего, – сказал он, гладя ее голову, – все образуется, вот увидишь, все будет хорошо…

В конце концов, человеку в жизни только это и надо, знать, что все будет хорошо…

Они приехали домой уставшие и умиротворенные. Тэя чувствовала странное облегчение после разговора с Лемом, словно ей удалось избавиться от тяжелого груза.

А со следующего дня начался новый забег. Перед глазами Тэи мелькали лица, диагнозы. Операции, травмы… Роды, вывихи, переломы… Лихорадка… Они исписала уже три толстые тетради и купила еще пару. Записи ее стали структурированными, четкими, с описанием всех необходимых деталей и нюансов. И ее поведение изменилось. Ее действия стали точными и уверенными, моментально оценивая ситуацию, она так же быстро выстраивала алгоритм необходимых действий. Пациенты перестали смотреть на нее со снисходительной улыбкой, а мальчишки-подростки совсем утратили свою ловкость, калеча руки-ноги и стараясь попасть к ней на прием. Пара пациентов постарше попытались было за ней приударить, но девушка оставалась невозмутимо-вежливой и только.

Казалось, что она втянулась эту круговерть и даже начала получать какое-то удовлетворение. Лем чутко и не без гордости уловил в ней эту перемену. Неожиданно войдя в его жизнь, она осталась в ней и стала членом его семьи. Ему нравилось наблюдать за ее ростом. Какая она была месяц назад, и какой он стала сейчас. Лем ощущал гордость за нее, и ему нравилось, что он тоже приложил к этому руку.

Последние выходные каникул были испорчены одним происшествием, омрачившем всё.

Они снова ездили на озера. Тэя полюбила это место. Ей нравились прогулки с Лемом и их неспешные беседы. Иногда они были так загружены, что в течение дня им не удавалось перекинуться и парой слов, и во время таких прогулок они обсуждали сложные случаи или просто говорили на разные темы. У Тэи все еще было много вопросов, и Лем обстоятельно на все отвечал.

Домой они вернулись снова затемно, но едва девушка вошла в свою комнату, как услышала коммуникатор и короткие ответы Лема, затем раздался характерный звук собираемых инструментов. Тэя выбежала из комнаты