Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

Норт шагнул было в коридор, но замер в дверях.

– Что? – спросил тиорианец.

– Клиф Маунтлейк удавит меня собственными руками… – сказал сатторианец в пространство и обернулся, смирившись с этой мыслью. – Куда идти?

Норта проводили в апартаменты, где он смог привести себя в порядок и переодеться. Его обагренную чужой кровью одежду забрали. Доспехи и оружие он не отдал. Приготовленная ему одежда была на удивление впору. Дэймос наблюдал за процессом облачения из кресла с легкой улыбкой.

– Тебя все это забавляет? – раздраженно спросил его Норт. – Зачем ты здесь?

– Чтобы ты никого не прибил, – легким движением руки он отправил всех вон и подошел к сатторианцу, машинально поправляя его новое облачение. – Церемония будет долгой, слушай внимательно и делай все, что говорят. Все ради нее.

– Вся моя жизнь ради нее, – тихо сказал сатторианец, признав, наконец, очевидное.

Дэймос кивнул без улыбки и распахнул дверь. Они прошли по длинным бесконечным коридорам и оказались в уже знакомом тронном зале. Здесь все прибрали и отмыли. Ничего не напоминало о недавней бойне.

– Бывший зал приемов главы Ордена, – шепнул Норту Дэймос.

Сатторианец едва заметно кивнул. В зале было много народа. Все в белых одеждах – члены Ордена. Взгляды их были прикованы к сатторианцу. Надежда и тревога были главными эмоциями, царящими в зале.

– Они ждали этого несколько поколений. Это – внуки тех, кто бежал с Тиоры, – почти беззвучно пояснял Дэймос.

Снова полилась уже знакомая музыка. Это запели пирамиды, стоящие теперь по обе стороны от кресла, которое было очевидно троном правителя. Появились люди в белом, и за ними вышла Тэя. По залу прокатился восхищенный шепот. Она была прекрасна. Легкая и невесомая, облаченная в струящееся платье и озаренная мягким светом, она шла, словно не касаясь пола, а может, так и было. Ее лицо, исполненное безмятежной неги, было подобно лику ангела, чьи фрески Норт видел в храме Ордена.

– Ангел…

– Ангел… – доносилось со всех сторон.

Появился уже знакомый Норту священник. Он кивком остановил процессию и жестом пригласил Тэю занять ее место по правую руку от себя.

– Наш Орден возник много столетий назад, после явления Первому Главе Ангела Уриэля, и с тех пор жил ожиданием обещанного чуда. После череды тяжелых испытаний Создатель обратил на нас свой взор. Ангел Уриэль, чье имя означает «Свет Бога», явил нам свою милость и озарил нас своим Божественным Светом, избрав для него достойного, ту, что мы искали так долго.

По залу снова прокатился восхищенный шепот.

– В учении сказано, что Ангел Света знаменует собой приход правителя мудрого и справедливого. Истинного правителя, избранного Создателем для великих свершений.

Норт сцепил руки в замок так, что костяшки побелели.

«Молчи», – тут же прозвучал в его сознании голос Дэймоса.

Священник повернулся к Тэе.

– Укажи нам правителя, – сказал он.

Девушка безошибочно повернулась к Норту, и лицо ее озарилось мягкой улыбкой. По залу снова прокатился шепот. Все взоры вновь обратились к сатторианцу, чья могучая фигура выделялась на фоне стройных тиорианцев. Тэя протянула ему руку, и какая-то неведомая сила подтолкнула сатторианца к ней, он только успел заметить, что это не Дэймос его толкнул. Едва Норт коснулся пальцев девушки, как та же сила заставила его опуститься перед ней на одно колено и склонить голову. Норт не сопротивлялся, он всегда признавал силу женщин и их высшее предназначение – продолжение рода. Он легко преклонял перед ними колено, признавая их безусловную власть. Создатель в свидетели, женщины, окружавшие его, были достойны такого поклонения. И Тэя не была исключением.

Рука девушки опустилась на его голову, и их обоих окутал свет.

– Ты будешь великим правителем, – сказал священник и указал на Тэю, – она озарит твой путь. Твои взлеты и падения. Она будет голосом разума, когда безумие власти вскружит тебе голову и затуманит рассудок. Ее голос будет голосом твоей совести. Ее ореол будет тускнеть при совершаемых тобой ошибках и вспыхивать при принятии решений справедливых. Она будет с тобой каждый миг твоей жизни, примет твой последний вздох и угаснет сама. – В руках священника появилась скромная корона, больше похожая на обруч. – Прими титул императора и эту корону, как символ власти и твоего подчинения воле Создателя.

Норт едва заметно кивнул и позволил священнику надеть себе на голову корону. Создатель в свидетели, ему стоило немалых усилий, чтобы воздержаться от комментариев. Он дал слово, что пройдет через все это, и он пройдет. Ради нее.

– Встань, – велел священник, и Норт легко поднялся.

Снова песнопения и вокруг них ходят люди в белых одеяниях. Норт знал, что ходят они не так просто. Он чувствовал их воздействие. Что-то происходило с Тэей, что-то менялось, ее эфемерность словно бы исчезала, и она становилась все более и более настоящей . Прежней. Норт не сводил с нее глаз. Едва она стала совершенно земной и реальной, он медленно взял ее за руку и решительно направился к дверям, увлекая ее за собой и не дожидаясь окончания церемонии.

– Норт, ты куда?! – раздался возглас Дэймоса.

– Домой, подальше от этого сумасшествия! Ангелы, императоры… Совсем остатки ума растеряли в этой дыре… Летим на Сатторию, там они тебя не достанут, слышишь?

Тэя не откликнулась. Норт обернулся.

– Тэя?

Девушка замерла на ступенях храма, призрачно мерцая и снова начала словно бы таять.

– Тэя, давай улетим отсюда, и все станет как прежде…

Свет, струившийся от ее снова ставшей словно бы бестелесной фигуры, затухал.

– Тэя, – он взял ее за руку, не ощутив ее пальцев.

Она молчала, взгляд ее лучистых глаз озарил, казалось бы, самые темные закутки его сознания. «Я так хотела с тобой на Север! Прости…» – ее голос и звучание стихли в его сознании.

– Нет… – Больше всего на свете он хотел сейчас услышать ее внутри себя и ощутить ее руку в своей ладони. – Тэя. – Она угасала, свет постепенно бледнел вокруг нее, и она словно бы исчезала в пространстве. – Чертовы фанатики… Хорошо, я согласен… Я согласен, слышишь? – при этих словах она снова вспыхнула, ослепив его. – А, черт… – Норт потер глаза, пытаясь стряхнуть световые пятна. – Клянусь, еще раз ослепишь меня, и остаток жизни проведешь под плащом! – он снова ощутил руку девушки в своей ладони и повлек ее обратно в зал. – Ладно, давай покончим с этим. Они меня разозлили. Они хотели императора, они его получат… Шантажировать меня вздумали… Я им устрою процветание… Они у меня захлебнутся изобилием… – стремительным шагом он пересек зал и снова встал перед священником. – Заканчивайте с этим.