Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

Норт остановился и вытер пот с лица рукавом. Девушка чуть не упала от его остановки.

Она подняла глаза, и вся ее гневная тирада застряла у нее в горле. Они стояли у корабля. «Скиф»! Сатторианец открыл входной люк, трап опустился прямо к ногам девушки и буквально повисшего на ней Слоана. Норт снова подхватил раненого под руку, и они поднялись на борт.

Норт тут же задраил люк.

– Можешь пристегнуться в любом отсеке или в рубке, – сказал он девушке, – мы уходим немедленно.

С этими словами он отправился в рубку, запустил двигатели, и корабль взлетел. После вялой погони от них отстали, и «Скиф» вошел в гиперпространство, только после этого Норт отправился в душ. Он должен был смыть с себя запах камеры и уничтожить одежду, в которой был на «Драккаре».

После душа сатторианец отправился к раненому, до сих пор лежащему там, где его оставили. На этот раз он показался Норту не таким тяжелым. В медотсеке он уложил Слоана на стол, снял с него верхнюю одежду и тоже уничтожил – на его корабле не будет ничего, что хоть как-то соприкоснулось с грязью тюремного перевозчика.

Девушка появилась, когда сатторианец разобрался, что произошло со Слоаном.

– Я там порылась и нашла вот это, ты не против?

Норт равнодушно скользнул взглядом по чистой одежде.

– Мне все равно, это не мой корабль. Я вообще не знаю, чьи это тряпки.

– Вот как? Все становится интересней и интересней, – усмехнулась девушка и спросила: – Я могу помочь?

– Даже не знаю, – Норт внимательно рассмотрел ее чистое лицо, теперь это можно было сделать – на Виндволл он не отличил бы мужчину от женщины, если бы они не стояли у разных стен.

Теперь он понял, что не ошибся – она была тиорианкой. Молодой и красивой тиорианкой.

– Как тебя зовут? – спросил сатторианец.

– Фэйт, – она поправила мокрые волосы.

– Вынь линзы, Фэйт, – сказал Норт и склонился над глубоким порезом на плече раненого сандоррийца.

– Откуда ты… Ладно, – девушка осеклась под его взглядом и вынула линзы из глаз, зрачки ее карих глаз моментально схлопнулись.

– Другое дело, – кивнул сатторианец и кивнул на раненого на столе. – Его голове здорово досталось, возможно сотрясение. Перелом руки, вывих ноги, сильный ушиб и порез на плече. Что ты умеешь?

– Могу заняться раной, – тиорианка закрутила в узел еще мокрые волосы и уверенно подошла к столу.

– Отлично. Но сначала вправим ему ногу…

После всех манипуляций они переложили сандоррийца в ложе, и девушка посмотрела на Норта.

– Что? – спросил тот.

– Теперь давай займемся твоим ребром и ногой, – сказала Фэйт.

– Давай займемся, – сатторианец уже оценил ее знания и ловкие и умелые руки.

Она действовала четко, быстро и уверенно. Удостоверившись, что легкое цело, она надела на него специальный корсет.

– Да ты и впрямь силен, люди не врут, – сказала она, застегнув корсет и скользнув взглядом по его плечам, а ее руки следовали за глазами.

Норт дал ей насладиться зрелищем, затем натянул рубашку.

– Тебе, вообще, куда надо? – спросил он.

– А если я скажу, что мне с тобой по пути? – промурлыкала она, приблизившись к нему почти вплотную.

– Ты не знаешь, куда я лечу, – Норт не двинулся с места.

– А какая разница? – она обожгла ему шею своим дыханием.

– Тебя не ждут в Ордене? – голос сатторианца сел.

– Пока нет, – ее губы коснулись его шеи, – меня еще долго не хватятся. Могу делать что хочу и с кем хочу, – ее руки скользили по его плечам, шее, затылку, а ее губы уже обжигали его щеку.

– И ты полетишь со мной?

– А ты против? – остановилась она на минуту.

– Нет, – сказал Норт и неожиданно ощутил внутри невероятную легкость.

Ни чувства вины, ни боли, ни неловкости… Неожиданно он почувствовал себя свободным.

– Долго ты планируешь летать со мной? – спросил он, скользнув руками по ее гибкому телу и притянув ее к себе.

– Пока не надоест, – прошептала она и дотянулась до его губ.

– О, тебе не надоест, – он подхватил ее на руки и понес в свой отсек.

Это был даже не образ. Сам образ был изгнан и заперт в самой глубине сознания, где ютились остальные тени. Это было ощущение образа. Незримое присутствие за плечом, когда кажется, повернешь голову и увидишь…

Норт с трудом разлепил глаза и огляделся. Рядом, разметавшись во сне, спала Фэйт. Так спят дети – крепко и безмятежно.

Впервые за долгое время у Норта было удивительно легко на душе. И он понял, почему. Он не нес за нее ответственность. У него с ней не было прошлого, и он не спасал ей жизнь. Он просто разрешил ей лететь с ним. Останься она на корабле после падения, ее бы нашли в течение часа и оказали помощь, как нашли всех остальных. В его жизни она была первой женщиной «без шлейфа». Ничего не ждала и ничего не обещала, отдавала и брала, что хотела, и делала то и другое невероятно страстно.

Его взгляд скользил по лицу красавицы.

Джаю он любил до физической боли в сердце, Дэйдре, сама того не желая, заставляла его чувствовать ненависть к собственной неспособности справиться с заполонившей его болью и чувство вины. Его тяготила зависимость от их встреч и особенно тяготило, что она была подругой детства. Он должен был бы оберегать ее и заботиться о ней, а не взваливать на нее свои проблемы и не использовать ее в своих целях. Тэя… здесь вообще все непонятно. Какая-то тяжелая форма эмоциональной зависимости. Постоянный страх потерять, постоянное ожидание нового подвоха и весь этот клубок эмоциональных противоречий в совокупности со внезапно свалившимися на него обязательствами буквально измотали его. Он сбросил это с себя, как человек бросает тяжелый камень с плеч, и распрямился. Не сразу, но он смог дышать. А рядом с Фэйт дышалось очень легко.

Неделя перехода мелькнула незаметно. Они едва вспоминали о лежащем в медотсеке сандоррийце. Ложе обеспечивало его выздоровление и безопасность. И их жизнь была ограничена стенами отсека Норта и редкими вылазками за провизией в столовую корабля.

Фэйт была великолепной рассказчицей, острой на язык и с блестящим чувством юмора. Она не приставала к нему с расспросами о жизни – все так или иначе ей было известно по слухам, которые неизменно доходили до нее, где бы она ни была. Но на его вопросы отвечала весьма охотно.

Сатторианец уже знал, что она была из ордена «Благой Веры», это он понял по татуировке на ее предплечье – солнце в пламени. Ее Орден хранил и изучал религиозное учение древнейшей цивилизации на Земле, о которой Норт слышал, но не углублялся, как не углублялся ни в одну из земных религий. Зороастризм был одной из самых сложных религиозных концепций древнего мира Земли и, разумеется, на Тиоре его не могли обойти стороной.