Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

– Вкусно, повара тоже наши, – улыбнулся ее спутник. – Их факультет там, – кивнул он на бледно-желтый корпус, – а здесь у них практика.

– Здорово, – Тэя не знала, какой реакции он ждет, и выбрала нейтральный ответ.

Они вошли в двери корпуса, и Тэя окунулась в то, что Лем таинственно называл студенческой средой. Он говорил ей, что это совершенно другой мир со своими законами. Ной много времени посвятил тому, чтобы научить ее каким-то навыкам общения, чтобы не выглядеть совсем уж белой вороной. Но, несмотря на все это, сейчас Тэя просто оторопела.

Народа было много. Стоял ровный гул голосов, сквозь который время от времени с разных сторон прорывался смех, радостные крики и даже пение. При таком скоплении людей Тэя была рада, что здесь везде стоят глушилки и есть детекторы, засекающие любые попытки сканировать чужое сознание. Девушке хватало просто шума голосов, если бы сейчас на нее обрушился еще и поток нескольких сотен сознаний, вряд ли она бы выстояла под таким натиском чужих эмоций.

Колонны и арки делили огромный зал на разные зоны. Сводчатые потолки, витые лестницы и высокие окна придавали интерьеру нечто особенное, что-то едва уловимое… Таинственное, будя в душе что-то настолько же эфемерное и волнующее. Это же чувство Тэя испытала, входя в библиотеку Тиоры – благоговейный трепет.

– …Там прикладники – инженеры, физики, математики, астрофизики… Там – врачи, биологи, генетики, микробиологи… Там – лингвисты, историки, филологи…

Роберт говорил, указывая то в одну, то в другую часть зала. Все делились на группы, и у каждой группы в этом зале была своя «зона обитания». Еще были юристы, географы, геологи, экономисты, аграрии… Отдельной группой держались пилоты. От них шло легкое, но хорошо различимое высокомерие.

– Пилотов давно хотят отделить в отдельный вуз, но пока тянут, – Роберт кивнул на большие распахнутые двери в глубине огромного холла. – Нам туда.

Они пробрались через пеструю толпу студентов и оказались в не менее запруженном зале столовой.

– Здесь то же самое деление, но ты пока не приписана ни к кому, садись сюда – это общий стол.

Тэя села на указанный стул.

– Я возьму нам поесть, – сказал Роберт и отошел.

Тэя получила возможность оглядеться. Здесь были представители почти всех миров. Очень мало круннов и совсем не было видно эсстингианцев. Тэя знала, что они предпочитали обучаться в университетах Рима и Афин, а самые лучшие мастера ремесел были в Александрии – туда стекались те, кто мечтал обучиться работе по дереву, ювелирному или оружейному искусству и многому другому. Кроме того, лучшие художественные академии были на Эсстинге. Такая же история была с круннами. Редко кого родители отправляли учиться на Пангею, местные университеты славились своим высочайшим уровнем образования и принимали на стажировки студентов со всех остальных миров. Здесь же, на Пангее, были тиорианцы, больше сатторианцев и сандоррийцев, и основная масса, конечно, пангенианцы. Тэя прислушивалась к разговорам и присматривалась к окружавшим ее людям.

– Эй, ты чего уставилась? – вскинулся один из парней в группе, сидящей за соседним столом.

Очевидно, задумавшись, Тэя задержала на нем рассеянный взгляд дольше позволенного.

Она не успела ничего сказать, вернулся Роберт.

– Брайан, отстань! – сказал он, ставя поднос перед девушкой.

– Скажи своей подружке, чтобы не таращилась, – парень был довольно агрессивен.

– У него проблемы? – тихо спросила Тэя, приступая к еде.

– Нет, он сам по себе такой, – Роберт сел напротив нее, закрыв собой конфликтного парня. – Я взял тебе нейтральное, не знал, что ты любишь.

– Очень вкусно, спасибо, – Тэя протянула кредиты. – Сколько ты заплатил?

– Не надо, – отмахнулся ее новый знакомый, – потом ты меня угостишь.

– Хорошо, – кивнула Тэя, – не знаешь, долго они будут думать, куда меня определить?

– Дня два-три, будут все взвешивать, смотреть, спорить, – пожал плечами Роберт. – Плохо то, что ты сама не определилась с выбором.

– Да, плохо, – согласилась девушка, – но я на самом деле сама не знаю, чем хочу заниматься.

– Тогда они в любом случае не прогадают! – улыбнулся Роберт.

– Наверное, – Тэя улыбнулась в ответ. – А когда они решат, где я буду учиться, мы сможем дальше общаться, если я не окажусь на твоем факультете? – спросила вдруг она озадаченно.

– Сможем, – улыбнулся парень, – это же не строго. Видишь, все общаются между собой.

Тэя продолжала наблюдать и увидела, что ребята с одного столика увлеченно разговаривают с ребятами с соседнего столика. Там вообще столы сдвинули и, сгрудившись в два яруса, уже не обедают, а оживленно что-то обсуждают… Ладно, постепенно она освоит и это. Тэя удовлетворенно кивнула и наконец, впервые за несколько дней, нормально пообедала.

Норт покинул Эйрис, не сказав никому ни слова, только Брок был в курсе его перемещений – он дал ему очередной заказ.

– Ты рехнулся?! – это была его первая реакция.

Норт молчал, давая южанину обдумать услышанное.

Брок раскурил сигару и сделал несколько затяжек, время от времени порываясь что-то сказать, но тут же пресекая эти попытки. Наконец, он извлек кристалл из нижнего ящика и положил на стол.

– То, что тебе надо, – уверенно сказал он.

Если коротко – надо было вернуть похищенную картину. А если подробней, то при нападении на караван с Короны налетчики наряду с прочими трофеями прихватили еще и ценную семейную реликвию одного аристократа с Сандорры, а именно полотно земного художника – Вермеера. Картина была давно похищена из поместья аристократа на Сандорре и спустя какое-то время всплыла на аукционе Короны, где и была выкуплена нанятым аристократом агентом.

– Земными реликвиями занимаются федералы, почему он не обратился в Бюро? – задал резонный вопрос Норт.

Да потому, объяснил Брок, что с этой картиной все не так уж чисто. Картина стала семейной реликвией после Исхода, и по всем музейным каталогам числилась утерянной. Много реликвий тогда осело в частных коллекциях. Почему и создали специальный отдел при Бюро, который работал в тесном контакте с Орденами Тиоры, чьи служители, разыскивающие и собирающие расхищенные реликвии по Шести мирам, были вхожи на все нелегальные аукционы и зачастую, вместе с атрибутами религиозных культов, обнаруживали и выкупали предметы искусства, которые считались безвозвратно утерянными во время Исхода. С тех пор многое удалось вернуть, но еще достаточно экспонатов и реликвий было рассеяно по Шести мирам и ждало своего возвращения в коллекции музеев.

Сейчас за это полотно хозяин объявил просто сказочное вознаграждение.

– Вор у вора украл, – усмехнулся Норт, забирая кристалл, – а тут еще я. Не везет Вермееру, – сатторианец встал. – Но ты прав, это то, что надо. Вернусь, когда вернусь, – бросил он через плечо, покидая кабинет южанина.