Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

Едва появившийся здесь, как развлечение от скуки, игорный бизнес в скором времени уже опустошал карманы одних и сводил с ума других. Для местных вход в казино был закрыт, Эсстинг заманивал в свои сети представителей других миров, словно мстя им за их вероломство, по существу, поставляя яд через удовольствия, пестуя у людей зависимость от всего, что может принести чувственное или эстетическое наслаждение, пробуждая желание снова и снова пережить миг краткого невероятного восторга. Если Сандорра дарила людям наслаждение, напоенное солнцем и ароматом своего мира, то Эсстинг нес обитателям других миров нечто другое, словно бы вливая сладостный яд, помогая пересечь черту, за которой наслаждение уже становилось пороком, подобно тому, как любовь подменяется вожделением…

Для туристов пяти миров Эсстинг становился настоящим испытанием на прочность. Конечно, всегда был выбор – проплыть на пироге по трем столицам, восхититься архитектурой античной древности, посетить ювелирные мастерские, купить себе памятные вещицы о поездке и вернуться домой. Многие так и поступали, но были и другие. Эсстингианцы были очень гостеприимны и щедры к своим гостям. Будучи великолепными психологами, гиды всегда очень точно знали, какие именно развлечения предложить вновь прибывшим туристам, и безошибочно отправляли в казино, на гладиаторские бои и на «тайные» мессы в храмах, тех, кто жаждал острых ощущений. Люди слабые ломались и влачили жалкое существование в трущобах, на задворках роскошного мира, те, кто находил в себе силы и все же покидал планету, до конца дней своих несли в себе эту печать Эсстинга, словно некое подобие черной дыры в своем сердце. Однажды проникнув в душу, Эсстинг не отпускал.

Что же касается Темного периода, то среди самих эсстингианцев память о скорбных временах не угасала, напротив, каждое новое поколение росло с этим знанием, словно это было вчера, можно было с этим соглашаться или нет, но Эсстинг должен был пройти свой непростой путь и, исчерпав свою боль, начать возвращение к свету…

Как бы то ни было, именно об этом болезненном для каждого эсстингианца факте сейчас так грубо напомнил Брайан.

Нейт шла за Тэей, погруженная в себя.

– Как ты решилась? – спросила Тэя юную эсстингианку, прервав молчание. – Почему ты решила уехать с Эсстинга, ведь тебе сколько? Четырнадцать?

– Пятнадцать, – улыбнулась Нейт. – Папа поддержал меня. Он сказал, что это моя жизнь, и если, прожив ее как я хочу, я буду хоть немного счастливей остальных, то все его желания можно считать исполненными. А я больше всего на свете хотела стать пилотом…

– Ох, Сэт, – в памяти возникло красивое, тонкое и в то же время невероятно мужественное лицо эсстингианца. – Он просто потрясающий человек! – воскликнула Тэя.

– Папа говорил, что вы с ним виделись несколько раз, но он немногословен, так что, если захочешь мне рассказать… – улыбнулась Нейт.

– Расскажу обязательно, – заверила ее Тэя. – А сейчас давай подберем тебе комнату, – сказала она, и они вошли в общежитие.

Комната и в самом деле нашлась и не где-то, а рядом с Тэей. Девушка была уверена, что это мистер О’Ши успел позвонить, пока они не спеша брели из столовой к дому. Как бы то ни было, они быстро перенесли вещи Нейт в ее новую комнату из ее временного пристанища и с трудом расстались на ночь – утром обеим надо было рано вставать, а еще так много хотелось спросить и рассказать…

Когда что-то планируешь, всегда что-то идет не так. То есть совсем не так.

Норт и Фэйт добрались до центральной зоны жилого уровня станции. Это был огромный зал, из которого расходились семь выходов в разные зоны разных уровней. Станция была обесточена, поэтому здесь было жутко холодно и темно, но герметична. Даже этот уровень был страшно захламлен, на полу что-то хрустело под ногами, повсюду свисали выдранные провода, какие-то прутья и вывернутые балки.

Их спасало то, что оба хорошо видели в темноте. Глаза сатторианцев с их Зимней ночью за столько веков претерпели значительные изменения, и сейчас Норт довольно быстро продвигался вперед, отводя руками свисающие провода и трубки и обходя неожиданные препятствия, то и дело возникающие у них на пути. Глаза же тиорианцев были приспособлены как к слепящему солнцу Тиоры, так и к кромешной темноте ее беззвездных ночей. Поэтому Фэйт легко скользила следом за сатторианцем, не нуждаясь в предупреждениях об опасности.

Добравшись до цели своего пути, Норт присел и огляделся.

– Черт… – пробормотал он. – низариты… Три… пять, шесть… Пока шесть, – черная фигура возникла перед ними, и Норт вжался в стену.

– Семь, – прошептала Фэйт, вглядываясь в темноту.

Наемники перекрыли входы и выходы, значит… Так и есть, раздались шаги и через зал, ослепив их светом фонаря, прошел Бергер с контейнером в руках. Команды с ним не было. Не доверяет, оставил всех на борту корабля. Сюда прибыли отдельно нанятые для охраны тиорианцы. Норт знал, что Ордены с самого своего возникновения сами обеспечивали свое существование, работая на государственные или частные структуры Пяти миров. Такой боевой Орден, как низариты и подобные им, продавали свои услуги воинов. Норт еще раз оглядел тиорианцев. Судя по всему, они здесь уже долго и останутся до завершения переговоров. А Бергер не дурак… Совсем нет… Норт прикидывал план действий, когда Бергер проследовал в обратном направлении, и центральный зал снова погрузился во тьму.

Тиорианцы стояли не шевелясь. Вот уж кто реально мог постичь, осмыслить, принять и воплотить любое религиозное учение. Путь самосовершенствования был бесконечен, и тиорианцы идеально подходили в качестве хранителей древнейших знаний и традиций и их претворения в жизнь, любая религия требовала в первую очередь подчинения тела разуму, в чем они особенно преуспели – аскеза была у них в крови.

Фэйт зашевелилась рядом.

«Что ты делаешь?» – Норт направил мысль адресно.

«Там мой брат!»

«Да ты издеваешься…»

Фэйт встала и тут же была схвачена коротким и точным движением, ее ноги оторвались от пола, а голос застрял в перехваченном горле.

– Терис… – прохрипела она и через мгновение упала на пол.

Возле нее тут же беззвучно возникла другая тень.

– Фэйт?! Какого черта ты здесь делаешь?! – Норт ощутил на себе его взгляд, тиорианец заметил его и резко спросил: – Кто с тобой?

Сатторианец вскинул руки и вышел из коридора.

– Норт Блэкмаунт, – объявил он свое имя.

Тиорианец распрямился, если Фэйт была обманчиво хрупкой, то ее брат был ростом с сатторианца.

– Наслышаны. Что вы здесь делаете?

– Наши интересы пересеклись. Я здесь по своим делам, ваша сестра по своим.