Андрей Нуждин - Охотник за чудовищами

– Ошибочка вышла, занят пансионат. Что ж, дождёмся хозяйку, может и позволит переночевать, – потерев зудящий от маскировочной сетки лоб, признал Старый.

Мстиша кивнул и осел на лавку, вытягивая ноги. Через пять минут он всё же собрался с силами и стащил кажущиеся пудовыми сапоги. Привычный сталкер уже вовсю колдовал у печки, раскочегаривая приготовленную закладку сухих дровишек. Треск огня сделал обстановку ещё уютнее.

– Ждём до сумерек и садимся ужинать, – пообещал кому-то Старый, располагаясь за столом.

Припасы заняли не слишком много места, но Мстиша всё равно старался не смотреть в их сторону, сглатывая голодную слюну. Как водится, в подошедший срок ужин был готов, и как только охотники сели за стол, нетерпеливо потирая руки, кто-то припёрся.

Неожиданно даже для чующего любое присутствие сталкера дверь тихо стукнула, и в горницу, степенно вышагивая, зашёл пушистый чёрный котище. Он посмотрел на людей жёлтыми глазами, мявкнул, вспрыгивая на неширокую кровать, застланную пёстрым одеялом, и улёгся на ней.

– Ничего такой, – оценил Старый, любивший кошек. – Киса, ты откуда? Где хозяйка?

– Здесь хозяйка, гостюшки незваные, – звонко поприветствовала изумлённых напарников неслышно вошедшая молоденькая девушка. Скинув висящий за спиной короб, от которого пахло свежей зеленью, она так же, как и кот, спокойно разглядывала сидящих за столом. – Кто такие, откуда и куда, зачем в избушку забрались?

– Калики перехожие, – опередил друга Старый. – Идём из дома в гости, да в дороге заплутали, пока болото обходили, вот и наткнулись на твоё жилище, ты уж не сердись. Мы смирные, места занимаем мало, уходим рано, не успеем надоесть.

– Ладно, оставайтесь, не гнать же вас на ночь глядя, – хитро прищурилась девица. – Но за постой плату возьму!

– Это мы согласны. Почём койко-место, сударыня? Харчи, как видишь, свои.

– Вижу, всё вижу, – ещё хитрее глянула хозяюшка, сверкая зелёными глазищами. – А плата такова: есть у меня дельце. Коли не забоитесь, попробуйте выполнить.

– Может, и не забоимся. Дозволь узнать подробности, тонкости и цель задания. И садись, будь добра! Угощайся!

– С каких пор люди традиции блюсти перестали? А как же в баньке прежде попариться? Или у вас по-другому заведено, Старый?

Сталкер закрыл рот и молча смотрел в смеющиеся глаза девицы. Та не выдержала, залилась серебряным смехом. Кот на кровати фыркнул и принялся умываться.

– Что, охотник, дивишься? Я всё про вас знаю! Особенно про то, что ты в нашем мире гость. Да и меня друг твой знает.

– Здрава будь, Яговна, – встал и поклонился Мстиша, рукой коснувшись половиц. – Не признал сразу, чей дом, прости.

– Пустое. Так что, берётесь урок выполнить? Али прочь пойдёте?

– Берёмся, – кивнул парень, глянув на старшего. Тот ухмыльнулся в бороду и снял с печного пода забытый чайник, исходящий паром.

– Что ж, благодарствую за хлеб-соль, – сказала Яговна после ужина, прошедшего по-домашнему.

Старый, видевший в своей жизни всякое и привычный к вещам, которые обычными назвать никак нельзя, шутил с хозяйкой, всё же ощущая, что перед ним далеко не простая смертная. Мстиша же знал о ней гораздо больше, говорил мало и почтительно. В общем, оба в грязь лицом не ударили.

– Так что там с дельцем твоим? Расскажи, а мы пока прикинем.

– Пропал у меня клубочек волшебный. Тот, что путь указывает, какой тебе надобен. Украли его дрекавак да кикимора, спрятали где-то и не отдают! Верните пропажу, и мы в расчёте!

– Коли ты, Яговна, знаешь обо мне всё, то ведомо тебе и что я в ваших кикиморах ничего не смыслю. Ты б поподробнее описала, чтобы не ошибиться. И куда нам отправиться, чтобы этих злюк найти?

– Это ты у Мстиши спроси, он расскажет. А отправиться… тут всё, рядом, – снова хитро улыбнулась девица. – Далеко идти не надо. Ложитесь-ка спать, утро вечера сам знаешь.

Легли в сенях. Перед сном Старый выведал у напарника всё, что тот знал по подозреваемым в краже. О дрекаваке известно было немногое: злая зверушка, любящая нападать на домашний скот и верещать, как полоумная. Портрет кикиморы получился красочнее. Лютая старушонка, живущая в хибаре на болотах, но иногда может прописаться и в сельской избе. По ночам барагозит, мешая спать, посуду бьёт, выпью орёт, из кладовой жрёт. В общем, клиенты охотников на чудовищ.

Ночью сталкера будто кто в бок толкнул, нож прыгнул в руку прежде, чем открылись глаза. Из горницы лился странный свет с фиолетовым оттенком. Насколько Старый помнил, занавесок на окошке не наблюдалось, значит, лунное сияние искажает что-то другое. Голова чуть кружилась, было ощущение, словно сейчас они не в избушке Яговны, а где-то совсем в ином месте.

– Старый! – раздался громкий шёпот напарника. – Что происходит? Где мы?

Так, и ему тоже подобное видится. Значит, не кажется, раз обоим. Ладно, некогда рассиживаться, нужно клубок возвращать.

– Не знаю, я у тебя хотел спросить. Яговна, что ли, наколдовала. Пошли смотреть, куда тут можно было наворованное засунуть.

– Точно, она! Яги живут на границе мира живых и мира мёртвых. Значит, мы в мёртвом!

– Хорошо, что ты в курсе. Вставай, дело не ждёт.

Напарники вошли в горницу. Висящая за окном Луна отливала фиолетом, роняя на пол полоски света. Где-то грохнуло, заскрипело, над головой протопали, завозились и захохотали хрипло. Тут же за окном жутко заверещало.

– Шоу уродов началось! Давай, Мстиш, шмонаем все схроны и выбираемся отсюда!

– Отсюда нет хода, пока Яговна сама не захочет впустить нас обратно в мир живых. Но ты прав – нужно найти клубочек.

– Это что в моей избушке делается! – раздался склочный старушечий голос. – Вы кто такие, спрашиваю?

– Тимуровцы мы, бабуль. Пришли спросить, нет ли мусора на вынос? – ответил сталкер, лихорадочно соображая, стоит уже напасть или ещё пока рано.

– Хто?! Пошли отсюда, пока дружок мой вас на плетень не намотал!

– Пошто лаешься-то? Мы помочь хотим! Давай, мы тут приберёмся, получим денюжку за работу и дальше побежим? А ты пока отдохни.

Кикимора беззвучно открывала и закрывала рот, впав в столбняк от неслыханной наглости. Сорвавшись с места, она закружила по горнице, хватая всё, что попадётся под руку, и швыряя в напарников. Старый приноровился к движениям и легко уворачивался от пущенных с небывалой силой предметов, а Мстиша пару раз поймал туловищем увесистые столовые приборы и растянулся на полу посреди помещения.

– Встать, боец! – скомандовал сталкер. – Тебе доверили важное задание, а ты тут срамишься!

Кикимора запнулась об лежащего и пропахала лицом печь. Старый скрутил сухую старушонку, оказавшуюся крепким орешком, и молотил об стены, не давая вздохнуть. В довершение он сунул извивающуюся нечисть в печной зев, заблокировав его намертво. Удар по филейной части вызвал завывание в трубе, гулкое и оттого ещё более непотребное.