Иар Эльтеррус - Черный кузнец

— Надо бы проверить…

Черный Кузнец успел придумать и передать всем ученикам и соратникам плетения выявления энгесов, причем такое, что сами энгесы о своем выявлении не догадаются — слишком уж ограничена и даже убога их магия. Также это плетение позволяло навесить на незваного гостя маячок, по которому его всегда можно будет найти.

— И это… — вдруг почесал в затылке Иванко. — Разговоры дурные по городу ходят. Будто бы бояре хотят свободных горожан захолопить… Да и то, их гридни начали девок городских насильно портить. И на суд насильников не отдают, хоть народ и требовал…

Козьма только хмыкнул. Похоже, энгесы везде действуют по одному шаблону, видно, не способны на творческое мышление. В Багдаде то же самое творится. Вызывают гнев простонародья, чтобы натравить его на власти. Скорее всего, в других местах, где они гетакомбу выстроить хотят, так же. Выход, по мнению Козьмы, тут был только один — резать этих тварей поголовно.

Симбионт записывал разговор с Иванко, чтобы показать учителю. Но трактирщик знает далеко не все. Как бы выяснить, кто еще в Синеграде работает на энгесов? В этот момент Козьме пришла в голову интересная идея, и он оживился. А что? Плетение парализации он знает. Что, если парализовать одну из тварей и перенести в Дом Между Мирами? Там она не сможет покончить с собой, как тот старик, и все расскажет. Вот только как узнать, кого стоит похищать? Ведь энгесы тоже разные и занимают разное положение. Охранник, скорее всего, ничего не знает. Но подменять кого-то из бояр вряд ли поставят охранника! Так что стоит рискнуть.

Еще немного поспрашивав Иванко, Козьма выбрал цель — боярин Велеслав. Полный мужчина средних лет с окладистой, расчесанной надвое бородой, держащий в своих цепких руках почти всю торговлю мягким золотом — мехами, скупая их у сибирских племен и перепродавая втридорога кхатайским и индийским купцам. Хотя зачем последним меха при их-то климате Козьма никогда не понимал. Однако брали, причем охотно брали. Наверное, тоже кому-то перепродавали. Вопрос как подобраться к тому, кто подменил собой Велеслава? В его тереме охраны хватает. Стоп, а невидимость? Может помочь. Беда только, что после случившегося в Багдаде энгесы однозначно настороже, а значит можно нарваться.

Решив все-таки спросить совета у Черного Кузнеца, Козьма попытался связаться с ним, но тот не ответил, видимо все еще занят перековкой душ ассасинов. Тогда он вызвал Кевина.

«Чего тебе? — отозвался тот. — Что-то случилось?»

«Да нет, — отмахнулся Козьма. — Я вот думаю, а что если попробовать энгеса отловить и в Дом переместить, сделав так, чтобы он с собой покончить не мог?»

«А что? — оживился Кевин, до сих пор болезненно переживавший свою неудачу в Багдаде и очень хотевший реабилитироваться в глазах Черного Кузнеца. — Я не против. Только как не дать ему с собой покончить? Я не знаю».

«И я…» — расстроился Козьма.

«Погоди, я у остальных наших спрошу, может, у кого идея какая будет».

Через пару минут капитан снова заговорил:

«Хитрый Ягуар советует усыпить пленника, пусть спит, пока Мастер Душ не освободится. Правда шаман сомневается, что энгес может знать чего толкового. Я…»

«Да что ж вы, мужики, что дети малые! — прервал его возмущенный голос Жующей Кости. — Совсем моча в голову ударила? Ты ж, белобрысый, уже ходил в одиночку! И чего? Едва уцелел, еще немного — и тварюке б попался! А они о нас ужо знают! Нешто думаешь, что дурные? Что не подготовились?! Ась?!»

Ох, и ведьма же! Козьме впервые в жизни захотелось перекреститься, и он этому своему желанию сильно удивился. Надо же до чего несколькими словами довела, карга чертова! При том — права, и хоть ты тресни — права.

«Ну чего ж вы, совсем головами думать разучились, да? Они у вас, чтоб туда есть, да? Нешто непонятно, что всем нам идти надо! Окромя Ласки, Ивана и Сократа, им на перековку скоро, не след их трогать. А так, я, Серхио, Ягуар и Кевин — уже четверо. Плюс ты, дурень стоеросовый. Пятеро! Все лучше, чем в одиночку рисковать. Так ужо привык один быть, что помощи попросить боишься, дубина? А зря! Мы усе — ученика Мастера Душ, знать вместе должны работать».

Опять же, Жующая Кости была полностью права, и Козьма только вздохнул. Действительно, привык быть один и даже не подумал, чтобы позвать на помощь. Надо забывать такие дурные привычки, в новой жизни они не помогут, а совсем наоборот. Надо же, даже не подумал, что впятером они справятся намного лучше. Надо только, чтобы соратники могли переместиться прямо в Синеград, не тратя силы на дорогу до него.

— Слушай, нужна большая комната, а еще лучше, закрытый овин али конюшня, чтоб никто не удивился, когда оттуда вооруженные люди с лошадьми выйдут, — поднял Козьма взгляд на Иванко, продолжавшего напряженно о чем-то размышлять. — Золото, коли что, есть.

— Да легко, — махнул рукой тот. — За моим трактиром старая конюшня боярская, там давно никто коняшек не оставляет, выбираться закоулками долго. Зато внутри точно никого нет. А зачем тебе?

— Друзей позову, — проворчал бывший приказчик. — Я ведь теперь маг, Иванко…

— Покаж! — загорелись глаза того.

— Не здесь же? — кивнул на веселящихся за соседними столами людей Козьма. — Сразу ж к святошам побегут…

— Эт да, — согласился Иванко, — побегут, вбили нам в головы, что, мол, магия — чистое зло.

— А ты так не думаешь?

— А мне бабка рассказывала, как маги людей спасали, которые щас без их помощи мрут! Не могут лекари лечить, как маги.

— Не могут, — согласился Козьма. — Ладно, показывай конюшню.

— Идем, — встал трактирщик.

Они прошли через кухню, не обращая внимания на насторожившихся при виде хозяина поваров. А оказавшись на заднем дворе «Обеда лешего», двинулись через лабиринт мелких улочек и проулков. Да уж, оставлять лошадь в таком бедламе мало кто захочет, до главных улиц пока доберешься, так замучаешься. Несколько раз со вторых этажей домой им чуть ли не на головы выплескивали помои, едва успевали увернуться. Вонь в трущобах стояла еще та, и Козьма скривился, отдав симбионту мысленный приказ сформировать носовые фильтры. Даже странно, что местные архонты позволяют такое, в Камнераде, пока там еще жили люди, за выброс мусора драли настолько большие штрафы, что никто не рисковал, опасаясь угодить в долговую яму. Да и в других городах Славии с этим полный порядок. А Синеград разве не славенский город? Славенский. Тогда почему здесь так? Словно в Европу, будь она неладна, попал. Вот там в любом городе помои на головы друг другу льют и не заморачиваются. Окромя Риханесбурга и Гоштена.

— А чего это у вас так? — спросил Козьма, с трудом увернувшись от очередного потока помоев.

— Да недавно стало, — помрачнел Иванко. — Еще три декады назад за такое к позорному столбу бы привязали! А сейчас — сам видишь… Архонтам и боярам жаловались, те внимания на эти жалобы не обращают…