Валерий Желнов - Реактор-2. В круге втором [litres]

– Что это? – внезапно спросил командир, подняв палец.

Наемники стали вслушиваться в завывания осеннего ветра. Через минуту Зорин уловил звук, который он не мог сразу определить, но который плотно ассоциировался у него с толпой. Вокзал? Рынок? Бойцы приготовили оружие к бою и медленно двинулись вперед. Но к тому, что открылось им за поворотом, они не были готовы.

– Что это? – озвучил Князь возникший у всех вопрос.

По дороге и вокруг нее, перекрывая полностью проход, бродили люди. Именно бродили, потому что по-другому это хаотичное медленное передвижение назвать было нельзя. Они еле-еле переставляли ноги, безвольно висящие руки нелепо болтались. Большинство шло в одном направлении. Иногда они по чистой случайности сталкивались плечами, поворачивали и двигались дальше. И так раз за разом. Все это создавало впечатление, что смотришь на реку из текущего песка. У Дмитрия от этого зрелища даже закружилась голова, и он был вынужден на секунду отвернуться.

Неприятно поражало и выражение лиц этих несчастных. Пустые глаза смотрели в никуда. Отвисшие влажные губы находились в постоянном движении, словно что-то пережевывая. Дряблая серая кожа тоже обвисла. Одинаковые, как однояйцевые близнецы, они напоминали Зорину что-то из детства. Кого-то, увиденного на экране почти забытого уже телевизора. Прежде, чем у него в голове сформировался четкий образ, Пастор внезапно озвучил рвущуюся наружу мысль.

– Зомби!

Более молодые члены группы непонимающе посмотрели на командира.

– Живые мертвецы, – пояснил он, но, судя по выражению их лиц, понятнее им от этого не стало.

– А что, такие бывают? – спросила Гюрза.

Пастор махнул рукой.

– Сейчас все бывает.

Дмитрий мысленно хлопнул себя по лбу. Точно! В далеком детстве, когда небо было голубым, деревья – зелеными, а снег – белым, маленький Дима невзначай увлекся фильмами ужасов. А конкретно – фильмами про зомби. Нетленные творения Сэма Рейми и Джорджа Ромеро на долгий промежуток времени определили его жизнь. Боже, сколько же времени он провел, наблюдая, как оборванные, еле плетущиеся, а иногда и стремительно несущиеся вперед, но всегда худые, изможденные, и порой без каких-либо конечностей, живые мертвецы преследовали визжащих от ужаса людей и выгрызали им мозги. Взахлеб смотрел эти фильмы днем, чтоб потом полночи дрожать от страха под одеялом, боясь спустить ноги с кровати, в любую секунду ожидая, что холодная рука схватит его за ногу негнущимися пальцами.

И вот сейчас Зорин видел любимых монстров своего детства вживую. Сходство с киношными чудовищами было абсолютным. Та же неровная походка, то же выражение лиц, та же изможденность и землистый цвет кожи. Некоторые из зомбарей бродили полностью голыми. Похоже, за прошедшее время их одежда полностью истлела. Остальные щеголяли рваными лоскутками на различных частях тела, и лишь единицы, видимо, попавшие в эту дружную компанию совсем недавно, могли похвастаться полным комплектом верхней одежды. Единственное различие между экранными зомби и теми, которых Дмитрий видел сейчас перед собой, было в том, что в телевизоре мертвецы постоянно издавали зловещие стоны, здесь же это броуновское движение тощих тел происходило в полной тишине, нарушаемой только шарканьем ног, да шумом ветра.

– Блин, этого же быть не может. По всем законам биологии – не может.

Зорин чуть не выпрыгнул из-за укрытия от неожиданности. Пастор, как всегда, бесшумно подобрался сзади. И это в такой-то момент!

– Что думаешь? – спросил командир, словно не замечая, как Дмитрий держится за грудь, стараясь успокоить скачущее сердце.

– А почему ты у меня это спрашиваешь? – поинтересовался тот в ответ.

Пастор, прищурившись, посмотрел на него.

– Да что этот молодняк может понимать в зомби-апокалипсисе? У нас-то с тобой побольше опыта в этом деле, чем у них. «Рассвет мертвецов» помнишь?

Дима кивнул.

– Ну, так еще раз спрашиваю – какие идеи?

Зорин взял протянутый командиром бинокль и оглядел пространство. Складывалось впечатление, что, несмотря на большую протяженность зомби-стада, передвигались мертвые по строго ограниченной площади. Словно в доказательство этой теории, на глазах у Дмитрия шагавший с краю зомбак внезапно выпал из общей толпы, споткнувшись о неудачно подставленную ногу своего товарища. Оказавшись на земле, несчастный забился в конвульсиях, издавая еле слышный хриплый визг, от которого, впрочем, у Димы похолодело внутри, а по телу побежали противные мурашки страха. Упавший зомби попытался встать на ноги, но поскользнулся в луже и снова рухнул вниз. Скрюченные пальцы скребли жидкую грязь. На глазах у удивленных людей его и без того тощее тело стало стремительно худеть. Плоть начала отваливаться от него целыми кусками, и через каких-то десять секунд зомбак распался в мелкую пыль, как злая ведьма из детских сказок.

– Интересно, – пробормотал Пастор. – А что это у них там под ногами?

Зорин посмотрел в бинокль, а затем передал его командиру. Там, где бродили зомбари, всю землю покрывала непонятная желто-золотистая слизь, и мертвые старались не выходить за ее границы. В бинокль было заметно, что та же слизь тонкими, пульсирующими щупальцами обвивала передвигающиеся тела, затекая тем в носы, раскрытые рты и глаза.

– Что бы это ни было, но оно держит их на месте. И питает мертвецов. А может, и питается ими.

Пастор поводил биноклем влево-вправо.

– И, похоже, это как-то связано с теми вон цистернами.

Дмитрий снова взял бинокль и посмотрел туда, куда указывал командир. На дороге стояли ржавые остовы грузовиков с присоединенными к ним не менее истлевшими цистернами. Из трещин в цистернах тонкими струйками вытекала та самая желто-золотистая жидкость, покрывая поверхность, по которой ходили зомби.

– Не можешь прочитать, что это за цистерны? – спросил Пастор. – Может, на бортах надписи какие-нибудь остались?

Зорин вгляделся повнимательнее. На обшарпанных стенках огромных емкостей действительно когда-то было что-то написано, но время, непогода и ветер хорошо постарались, превратив некогда яркие картинки в размытые наброски пьяного импрессиониста. Но вот эмблему на одной из цистерн еще можно было рассмотреть. Дмитрий напряг память, силясь вспомнить, что означало это изображение в виде щита. А когда вспомнил, не смог сдержать нервного смешка – настолько абсурдной показалась ситуация.

– Что такое? Ты узнал, чьи это цистерны?

Дима кивнул, мелко трясясь от рвущегося наружу хохота. Остальная группа собралась вокруг него.

– Ну? – теряя терпение, спросил Князь. – Не тяни кота за яйца.

– Томский пивзавод, – выдавил из себя Зорин.

– Что?

– Томский пивзавод, – повторил Дмитрий. – Пиво выпускал.