Аделина Кандикова - Макс Хайт. Сабэн

Ох, это было больно! Мальчик получил джеб в солнечное сплетение, да такой силы, что дышать стало вообще невозможно. Орлан отвлеклась на согнувшегося пополам Хайта и дала Александру возможность полностью себя блокировать. Вырывать руки из железной хватки Бурого было бы крайне неразумно.

– Сдаешься? – ухмыляясь спросил друг.

Подросток поднял глаза на товарищей. Да ни за что! Тем более, когда София указывает на такой шикарный шанс победы. Хоть Качок одной рукой и не дает девушке нанести удар, а другой обхватил горло, чтобы она даже не шевелилась, глаза её косыми линиями указывают на шею противника.

Макс выпрямился и быстро, насколько возможно, понесся на Александра. Тот даже понять ничего не успел, но, когда получил с локтя в кадык, наверное, у него всё встало на свои места. Уникум не стала терять возможности и с одного подката уложила Бурого на землю. Мальчик подошёл к другу и поставил ему ногу на грудь, чтобы не дать подняться.

– Сдаешься? – переспросил Хайт.

– По нашей договорённости, – хрипло прошептал Качок, улыбаясь (видимо, удар в горло был чересчур сильным), – к-х, вы должны меня вырубить.

Это действительно было так. Заставить этого здоровяка с самым воинствующим характером сдаться – задача нереальная. Только сейчас подросток снова вспомнил, что на них смотрит толпа. Договор есть договор, и нарушить его при десятке тысяч свидетелей никак нельзя. Как быть? Добивать лежачего? Надо это сделать, как минимум, быстро и по несуществующей возможности безболезненно. Что ж, надо попробовать. Макс занёс ногу для удара…

– Какого чёрта ты творишь, Хайт!? – София оттолкнула мальчика от валяющегося на асфальте друга с такой силой, что Макс отлетел метра на полтора.

– А что нам остаётся? Он же не сдастся!

– Мозгом думать, а не кулаками!

Она зыркнула на подростка с таким презрением и злобой, что ему стало стыдно и страшно. Он даже почувствовал, как его щёки становятся красными. Орлан опустилась на корточки рядом с Бурым и стала нащупывать ему что-то на шее.

– Готов? – спросила девушка очень мягко, как будто и не орала секунду назад. Александр в ответ улыбнулся своей дурацкой улыбкой, кивнул и улёгся поудобнее.

Уникум пережала ему сонную артерию, вслух отсчитывая секунды. На четырнадцатой Качок отключился, и толпа разразилась аплодисментами. Мальчик поднялся с земли и подошёл поближе. Ему захотелось сквозь землю провалиться. Как он сам не подумал о том, что можно пережать сонную артерию? Отключение секунд на тридцать-сорок обеспечено и боли нет. А он уже собирался товарища добивать! Хорошо, что хоть у Софии соображалка работает.

– Ну ты и идиот, конечно, Макс Хайт. – выпрямившись в полный рост произнесла Орлан.

– Поспорить трудно. – согласился подросток. София засмеялась, отвесила ему лёгкий подзатыльник и, приобняв, повела к Дмитрию.

– С Александром все будет отлично, ты, вроде, тоже уже оклемался… А этот-то чего в себя не приходит? Не уж-то я перестаралась?

Хайт опустился к телу Аркарта и похлопал по щекам. Парень по очереди открыл сначала один глаз, потом другой. Оглядевшись вокруг он подскочил, как ужаленный.

– Уже всё? – спросил он разочарованно.

– Да. – Уникум подошла поближе. – Прости за нос.

– Ничего! – Дмитрий поправил хрящ и поморщился. – От такой красивой девчонки переломы только в радость.

Макс почувствовал, как руки у Орлан собрались в кулаки, а челюсти сжались с такой силой, что у неё, по предположению мальчика, должны были раскрошиться все зубы до единого. Каким чудом она сдержала себя, осталось загадкой.

– Не заставляй меня ломать тебе его в третий раз. – прошипела она. – Сделаем вид, что я этого не слышала.

Хорошо, что Нейтральные уже вернулись к занятиям и не видели, с какой скоростью, сверкая пятками, Аркарт бежал к своей тренировочной группе. За спинами друзей послышался хохот – это пришёл в себя Бурый, который явно застал эту сцену.

– Да, туповат паренёк. – сквозь смех бормотал Качок, подходя поближе. – Даже Макс в первый день в Единогласном понял, как с тобой можно общаться, а как нельзя. А этот вроде тебя с твоего прибытия в Колледж знает, а так ни фига и не сообразил.

– Ну, не всем же быть уникумами. – передразнила друга София.

– Это-то конечно. – одобряюще закивал Александр, а затем чмокнул девушку в щёку. – Чем меньше у меня конкуренции, тем лучше.

– Пойди проветрись. – фыркнула Орлан. – У тебя кислородное голодание.

Последние десять групп закончили своё обучение. Макс с друзьями специально не уходил, даже после того, как их команды завершили тренировку, чтобы Нейтральные поняли, что Хайт действительно дает добро на всю эту движуху.

Они не вмешивались в процесс и даже не помогали юношескому отряду. Просто стояли на самом видном месте, болтая о своём. Хоть были в синяках и ссадинах, но ребята радовались проведённому поединку.

– Давно надо было кулаками помахать! – воодушевлённо утверждал Александр. – Сразу как будто двести процентов к позитиву добавилось, правда?

– Как будто у тебя когда-то вообще, хотя бы в теории, может быть дефицит хорошего настроения. – отмахнулась София. – Тебя, наверно, даже если через гигантскую мясорубку пропустить, все равно будешь до последнего лыбиться.

– Это разве плохо? – не понял Бурый.

– Ужасно! – девушка подтолкнула парней вслед за толпой к первому корпусу-столовой. – Идите давайте, вечер уже – на ужин пора.

– Во-от. – протянул с поддёвкой Макс. – Только о еде и думаешь! А как же духовное насыщение?

– Обязательно. – согласилась Орлан. – Сразу после физического. И называется это духовное насыщение, кстати, сон. Шевелите ластами.

Мальчишки поплелись в указанном направлении демонстративно медлительно, чтобы побесить Софию ещё немного, и у них это получилось. Девушку трясло мелкой дрожью. Вскоре у неё совсем закончилось терпение и пара ускорительных пинков помогли вернуть друзьям обычную скорость.

– Эй, эй, стоп. – притормозил на крае площади ребят Качок. – Макс, походу, тебе назначили внеплановую аудиенцию.

Вся весёлость Александра мигом испарилась, как будто он и не хохотал во всю глотку пару секунд назад. Казалось, что он приготовился к новому поединку. Уникум тоже оставила все признаки ребячества, но отреагировала не так жёстко, как Бурый, драться она точно не собиралась.

Причина столь резкой перемены настроения Александра надвигалась на них от второго корпуса. Двадцать пять – тридцать человек под не скрывающим гордости предводительством Рамзеса. Теперь понятно, почему друг отреагировал так агрессивно. Когда-то давно Рамзес был правой рукой Вентора и, по совместительству, управлял Лагерем спасения, в котором тогда воспитывался Александр. У Бурого остались не лучшие впечатления о тех временах и этом человеке. Софию тоже вполне можно понять. Когда её дядя занял место Рамзеса, тот стал неустанно искать любую мелкую оплошность в поведении Константина и всячески пытался подставить его.