Аделина Кандикова - Макс Хайт. Сабэн

Мальчик не очень-то хотел уходить из этого дома. Ему нравилось жить тут вместе с друзьями, особенно когда никто не спорил. Такой бы жизни он, возможно, хотел для себя. Чьё это раньше было жилище, они не знали, но дом находился во вполне приемлемом состоянии. В Сабэне мародёров не было, так что все вещи, включая шкафы, холодильник, посуду и даже статуэтки, были на месте, лишь в немного потрёпанном состоянии. Электричество распространялось по Сабэну без проводов и абсолютно бесплатно, так же, как вода, и другие необходимые коммуникации. Единственная проблема была с пропитанием, но до настоящего момента ребята неплохо с ней справлялись.

Макс убеждал себя, что после окончания войны они ещё какое-то время будут жить так, и только эта мысль заставляла его собирать сумку без угрызений совести. Он старался не думать, что битва может быть проиграна или, что ещё хуже, будет выиграна, но ценой жизней его настоящих друзей.

Запихав всё необходимое в рюкзак, Хайт плюхнулся на пыльную и скрипучую кровать. Подросток был полон намерения отыскать предательницу и, по пути на базу Венторской Коалиции Защиты, пока не видит София, убить. Потом ещё какое-то время искать её с помощью своих способностей для вида, чтобы друзья его не покалечили, а после главной битвы сказать, что она погибла на поле боя. Идеальный план. Но для его исполнения следует хорошенько постараться.

«В красном городе чёрное дерево» – раз за разом прокручивал у себя в голове мальчик. Торопиться ему некуда, сейчас куда важнее качество, а не скорость. Начали появляться круги подсознания – наилучшая часть во время погружения в себя, по мнению Макса.

Яркая красная вспышка залила всё доселе темное пространство, начали появляться бледные серые пятна, вытесняя кровавый цвет. На полотне появились тёмно-зелёные разводы и так снова и снова разными красками, различными формами… Подготовка к разговору со своим подсознанием – невероятная возможность для Полифасентов и Омнисцентов понять, насколько красив их внутренний мир. Но при этом этот процесс очень опасен, можно заглядеться на эту красоту и потеряться в глубинах себя, путешествуя всю оставшуюся жизнь по цветным лабиринтам.

К счастью, подросток умел в совершенстве контролировать своё подсознание – этому его научил его прапрадед. После шестого круга Хайт решил, что связь налажена достаточно прочно и он выскочил из цветных кругов в идеально белую комнату. В самом центре находилась чёрная материя с довольно яркими голубыми прожилками – это и есть подсознание Макса. С каждым погружением в себя эта материя принимала более отчётливую форму, но пока ещё нельзя было точно сказать, что же эта за форма.

За последние несколько дней мальчик столько времени проводил в этой комнате, что уже чувствовал себя в своём подсознании, как дома (что было, с его точки зрения, весьма забавно). Он прошёл к одному из углов и уселся на идеально белый пол, прямо напротив чёрно-голубой материи.

– Найди мне Лидию Вист. – уверенно попросил Хайт.

***

Подросток открыл глаза. За окном уже было темно. Сколько времени он опять потратил напрасно? Часа три точно. Макс ни на дюйм не приблизился к определению местоположения Лидии и оттого был страшно зол. Не на себя, не на товарищей, а на какие-то абстрактные вещи. Спустившись с лестницы, он со всей дури влупил ногой по полуспущенному футбольному мячу.

– Хочешь сыграть? – спросил Александр, поймав снаряд, и Хайт дёрнулся. В темноте мальчик не заметил, что его друг тоже был в зале.

– Нет, просто хочу кого-нибудь отпинать! – честно признался он и бухнулся в рядом стоящее кресло.

– Ох, как я тебя понимаю. – с глупейшей улыбкой потянулся Качок и откинулся на спинку дивана. – Ничего, дня через два появимся на базе, и там, пока будем нейтральных тренировать, так напинаемся…

Макс был готов хоть сейчас броситься в поединок. У него даже мелькнула мысль предложить Бурому провести тренировочный бой, но он вовремя опомнился, и решил не рисковать. Всё-таки ползти до базы Венторской Коалиции Защиты со сломанными конечностями не хотелось. А в том, что Александр ему чего-нибудь сломает, если поймает кураж, сомнений не было.

– Где София? – поинтересовался Хайт.

– Пошла спать. – ответил Бурый. – После того, как ты ушёл, она тут ещё полчаса бухтела на тебя, Константина, Нейтральных… Даже мне подзатыльник отвесила за то, что попытался вступиться за юношеский отряд ВКЗ.

– А им-то за что досталось?

– Она говорит, что они недостаточно подготовлены. – покачал головой Качок. – Мол, что ещё не могут в полной мере использовать свои способности. Вот я ей и сказал, что тоже пока не могу полностью переменяться, а она лишь ответила: «Это другое дело» и продолжила свою тираду. Чем «другое», я так и не понял.

Мальчик вспомнил, как месяц назад на задании Александр распугивал волков в лесу, чтобы они с раненой Орлан на руках могли спокойно пройти к Кубу. Тогда Бурый был совершенно неуправляемый, сам не свой, голос, как у демона из фильмов ужасов.

– Уникум думает, что ты более сильный Полифасент, чем другие, даже несмотря на то, что ты не чистокровный. – пояснил товарищу Макс. – Когда она узнала, что я учил тебя проникать в подсознание без прохождения кругов, то так разозлилась… Что-то в твоих способностях её пугает.

– М-да… – протянул Качок. – Знаешь, если даже её это пугает, то меня это, по идее, должно пугать в три раза сильнее. Но чего-то ни фига! Не оправдание это.

На несколько минут повисла пауза, но она не была неловкой. Каждый думал о своём и ребятам было вполне комфортно в тишине. Хайт прокрутил у себя в голове пару воспоминаний в надежде найти ещё какую-нибудь зацепку для того, чтобы обосновать опасения Софии, но так и не нашёл.

– А ты чего не пошёл спать? – нехотя нарушил молчание подросток.

– Задумался.

– О чём же?

– О том, что мы с тобой должны быть благодарны нашей жизни.

Вот такой ответ выбил Макса из колеи. За что можно быть благодарным жизни, когда она складывается так!? Мальчик попытался встать на место друга и всё равно не нашёл причин. Его в детстве забрали от родителей, и он пережил тиранно-воспитательный лагерь. Потом его несколько лет обманывал Аварен в Колледже Единогласный. А ещё человек, которого он считал другом, его предал и убил его любимую девушку.

– За что мы можем быть ей благодарны!? – не выдержал Хайт.

– Если шрамы украшают мужчин, то жизнь сделала всё, чтобы мы стали красивыми. И физически, и морально. – пожал плечами Качок. Подросток в ответ с пренебрежением фыркнул в темноту и спросил:

– А София-то тогда причем?

Ответа не последовало. Но, конечно, если исходить из такой теории, то у них не судьба, а самая заботливая фея-крёстная. Но что делать с тем, что какой бы момент из жизни за последний год не вспомнил – на стену лезть хочется? В каждом воспоминании либо те, кто умер, либо те, кто предал.