Сергей Варлашин - В сиянии

– Одеть противогазы, – спустя десять минут распорядился тип с бородкой, он же Костя и все одели противогазы. – Выходим.

Они вышли по одному. Из коридора повалил дым. Спустя пару минут, как они вышли я вылез из шкафа. Выдернул за собой пару шарфов и облил их водой из чайника и вазы из-под цветов.

– Выходи, нет времени объяснять, – девушка неуверенно пошевелилась в шкафу но ничего не сказала, тогда я мягче добавил. – Я не кусаюсь.

– Ты?! – воскликнула она и я запереживал, что военные сейчас нас опять услышат.

– Я, – я протянул ей шарф и помог завязать его туго сзади на шее. – Только давай потише.

Проделал тоже самое, со своим. Уже почти вся комната заполнилась белёсым едким дымом. Это была та самая девушка, которая застала меня полуголым у огня, когда я сушил свои вещи. Сильно пригибаясь, мы последовали в изначальную сторону следования военных. Дым ел глаза.

Вскоре нам пришлось идти на четвереньках, а потом и вовсе лечь на ту часть пола, где не было ковра. Я часто оглядывался, чтобы контролировать незнакомку, она морщилась, кашляла, но продолжала ползти. Когда я уже порядком надышался угарным газом и почти терял сознание, то обнаружил, как она лежит на месте. Я пополз назад и принялся её расталкивать, не сильными пощечинами по лицу. На сильные нужны силы, которых у меня оставалось мало.

Проклятья, перемешанные с молитвами возымели толк и наконец, сработала пожарная сигнализация. Из распрыскивателей под потолком плотными потоками хлынула вода. Включилась вентиляция. Надышавшись свежим сырым воздухом, мне удалось привести в чувство незнакомку. До реанимационных мер рот в рот не дошло, а жаль, она мила.

Когда на полу образовались впечатляющие лужи, разбрызгиватели прекратили вращение и орошение. Надо ли говорить, что теперь мы были насквозь сырые. Девушка сделала несчастное лицо. Я помог ей подняться. У меня складывалось впечатление, что маляр каким-то образом перед поджогом, заблокировал пожарную сигнализацию. Похоже, военные её починили, вовремя. Вот и первая от них польза.

Последний жест спасения её от удушливого дыма мною, окончательно вселил у неё веру в меня. Поглядывая на мой дробовик, она держалась позади и чуть сбоку от меня. Явно желая, чтобы я закрыл её в случае необходимости. Как обычно, не было времени ничего объяснять и рассказывать, я просто поманил её за собой и она пошла. Где-то впереди раздался лёгкий хлопок, похожий на взрыв. Только через пятнадцать минут, мы обнаружили взорванную дверь. Рядом на стене красовалась ярко красная надпись: «Поджарились? Ещё хотите?». Маляр нажил себе уйму врагов. Теперь все они, шли за ним. Насчёт нас ладно, но обижать шестерых хорошо вооружённых военных – плохая примета. Донёсся новый взрыв. Мы побежали. Через пять минут, спустившись на этаж ниже, мы вновь обнаружили взорванную дверь. Маляр убегал, закрывая за собой двери.

Спустились ещё на уровень ниже. Технические помещения. До чего огромный комплекс, я знать не знал, что такие вообще бывают в природе. Конец коридора венчала темнота. Фонарика у меня не было, потому мы пошли крайне медленно, чтобы глаза успевали привыкать. Когда темнота сгустилась до беспроглядной густоты, я достал зажигалку и зажёг её над головой, чтобы свет огонька, не расстраивал фокусировку. В десяти метрах от меня была стена.

– Жди здесь, – велел я девушке, а сам двинулся к стене.

Стена оказалась вовсе не стеной, а воротами. Засовы сняты, запоры выдвинуты. Я навалился на одну створку и она без шума стала откатываться. Ярко-белый, дневной свет, больно ударил по глазам. Я поморщился, потерев глаза и только потом высунул головы наружу. Подъезд для грузовых машин. Вокруг ни души.

– Пойдём, – девушка встала и последовала за мной.

На улице я увидел, как сильно она дрожала. Перепачканные и сырые, юбка, пиджак и блузка. Потёкшая тушь. На улице примерно те же пятнадцать градусов. Небо, затянутое белыми облаками. Местами, разбавляя молодую зелень, ещё лежит талый снег.

– Пойдём по краю того подлеска. Доберёмся до генштаба. Место там людное и важное, думаю встретим там кого-нибудь из местных, спросим что случилось и можно ли доверять военным, – я обратил внимание, как ей холодно. – Замёрзнуть не успеем, там начинается сеть надземных тоннелей, они выведут нас к штабу.

Я сам был сырой и стоически терпел холод. Ветра не было совсем, это нас спасло. Девушка молчала, она либо доверяла мне, либо у неё не было другого выбора, как следовать за мной. Чтобы не переохладиться, мы перешли на лёгкий бег. Стало значительно теплее. Вдруг я заметил, как в траве между остатками снега, впереди шарит на коленках какой-то офисный работник.

Будто просыпал горсть бисера и теперь силится его собрать, не жалея брюк и себя. В его руках, изредка что-то поблескивало. Человек закончил сбор и встал. Вдруг из подлеска впереди нас, отделилась человеческая фигура в камуфляже и вскинула винтовку с длинным глушителем на конце. Я предугадал дальнейшее развитие событий и быстро прикрыл рот девушки. Без предупреждения, незнакомый военный произвёл в него четыре придушенных выстрела. Девушка хотела вскрикнуть, но я так плотно зажал ей рот, что она чуть не задохнулась. Я отпустил её, сделал большие глаза и приложил палец к своему рту.

Дальше, камуфляжный качественно обыскал тело. Вынул всё у него из карманов и переложил в свои подсумки. Затем ушёл в противоположном направлении, откуда появился. Мы, не теряя времени продолжили движение, ещё глубже идя по краю подлеска, чтобы исключить возможности нашего обнаружения. Впереди на краю дороги, на боку лежал опрокинутый фургон. Не опуская дробовик, я один подошёл к нему, посмотрел на содержимое крытого багажного отделения и вернулся. Через сто метров, нам попалась заброшенная башня квадратной формы.

Может быть когда-то давно, это был наблюдательный пункт. Мы зашли в неё, ржавая, но достаточно толстая дверь оказалась открытой. С обратной её стороны имелся широкий сварной шпингалет, работающий по принципу затвора. Мы заперлись и стали подниматься наверх, по спиралеобразной лестнице у стены. К моему приятному удивлению, наверху башни была оборудована вполне уютная комната. Окна были плотно заколочены досками. Имелись лишь горизонтальные прорези для осмотра местности, но и те были прикрыты подобием штор. Простейшая кровать из досок, стол и печка с трубой, уходящей в железный потолок. Внушительный запах иссохшихся колотых дров и небольшой ржавый топор. Я быстро нарубил лучины, разжёг огонь и уже через двадцать минут, мы наконец-то согрелись, сидя почти вплотную к огню.

– Сейчас я приду, будь здесь.

Я вернулся к тому лежачему на боку фургону. Посидел немного напротив, в кустах. Но никого не смог обнаружить. Тишина стояла почти абсолютная. Не теряя времени, я быстро подбежал к фургону, схватил две большие коробки и прибежал с ними в подлесок. По-прежнему никого. Повторил операцию ещё несколько раз. Затем перетаскал добытое в башню, а запершись перетаскал наверх. Последними, я принёс две двадцати литровые бутыли воды. Вскрыв коробки топором, мы принялись обедать самой разнообразной консервированной едой. Комната прогрелась так сильно, что мы сняли пиджаки. Я сам не особо словоохотливый собеседник, потому был не требователен к окружающим, в плане поддержания бесконечного и бессмысленного разговора. Думаю она придерживалась того же мнения. Постепенно я стал обсыхать. Тепло и уют напомнили мне о моём уютном домике на краю базы. Но не время расслабляться. Сунув в карманы несколько орехово-шоколадных батончиков, я дослал патрон в патронник и встал.