Дмитрий Шелест - Весна сменяет зиму

– Ну, а баб то зачем понабирали! Тву! Совсем сума по сходили, что ли какой от тебя прок-то деточка? Пули своей милой мордашкой ловить?

– Товарищ капитан, я Китти Лина, в недавнем прошлом я являлась сотрудником штаба армии в звании лейтенанта, прошла обучение в военной академии Муринии, обучена военному делу и обращению с оружием.

– О как!– удивился офицер, подняв свой взгляд, и тут же опустил его вновь в личное дело Лины.– Гляди-ка и вправду лейтенант! Как тебя сюда занесло-то? Хотя здесь все написано. Содействовала медивским террористам. О, как! Так ты почти по политической статье сидела! За тобой нужен глаз да глаз, а то ненароком умыкнёшь к врагу!

– Всё произошедшее является глупой ошибкой с моей стороны, я пожелала разобраться сама, вместо того, что бы доложить незамедлительно своему командованию. Вину не отрицаю и желаю доказать свою преданность государству и армии.– оправдывалась Китти.

– А это уже ни кого не волнует, деточка!– тут же высказал ей крупный, разжиревший капитан. – Рот закрой и не рыпайся! Мы сами всё решим, сейчас тебе выдадут форму, размера, конечно-же твоего нет, на баб не рассчитывали, переодевайся и снова к нам.

– А где переодеваться? – смущённо спросила она.

– Где, где? Здесь и переодевайся, не переживай, смотреть на тебя не будим, мы люди военные, любим только Родину, да и то только как мать! Если уж совсем стесняешься, то наши помощницы могут шторку подержать.

Китти не стала больше ничего говорить, не смотря на стыд и неловкость разделась, и выкинула с нескрываемой радостью тюремную робу в общую кучу. Не смотря на полное равнодушие к её обнажённому телу со стороны офицеров, она всё равно старалась одеться как можно скорее.

Это была форма старого образца, тёмно-серого цвета с широкими штанами на кожаном ремне, с просторным кителем с нагрудными карманами и нарукавными. На голову же одевалась смешная кепка с коротким козырьком. От одежды пахло, каким то противным моющим средством, которым её продезинфицировали. Такую форму носили солдаты в первые годы объединения Муринии и уже как семь лет от неё отказались в пользу новой, более удобной. Размера на Китти, как и говорил офицер, конечно же не нашлось и если бы не ремень, то штаны тут же упали бы с её бёдер.

– Ну вот, на солдата стала похожей!– усмехнулся один из офицеров.– Значит ты у нас лейтенант.

– Была лейтенантом. Товарищ майор.

– Была, не была, лейтенант Лина, вы ознакомились с указом нашего лидера Мурзана Маута? А он чётко сказал, что всем амнистированным восстанавливаются их утраченные звания. Я назначаю вас на должность заместителя командира первой роты. Будите ему помогать умным советом, он офицер молодой и глупый, как и многие вчерашние выпускники. Думаю обязанности данной должности вам понятны. Я ставлю сейчас печать в вашем личном деле и с этого дня вы больше не заключённая, а военнослужащая добровольческого подразделения. И ещё, берегите себя лейтенант Лина, война как-никак. – сказал седой офицер и поставил печать в её личном деле. – Вот, возьмите погоны лейтенантские, дабы вас не путали с остальным отрепьем.

Китти прошла на улицу где её встретили трое солдат и вручили ей автомат, вещевой мешок с пайком и прочим. На душе стало чуточку светлее, впервые за этот месяц она улыбнулась. Даже воздух на свободе был другой. Отстегнув магазин, девушка увидела, что он пуст и спросила:

– А патроны?

– А патроны тебе выдадут на передовой деточка! – сказал ей худой солдат с круглым, молодым лицом и желтоватыми зубами. – А пока проваливай отсюда к прочим ублюдкам, пока мы тебя по кругу не пустили! – усмехнулся он и положил ей руку на грудь.

– Руку убери мерзавец! – испугано бросила девушка в ответ.

– А то что?

– Я буду жаловаться вашему командованию!

Это только раззадорила молодого солдата и двоих его друзей, и он вновь положил ей руку на грудь.

– Да ладно, не ломайся, дурнушка. Чего тебе стоит солдат ублажить? Небось, за то самое сидела?

–Не твоё дело негодяй! Убери свои грязные руки, поддонок! – крикнула Китти и влепила солдату пощёчину.

Солдат отскочил в сторону от удара и его глаза налились злобой и похотью, он ударил Китти в живот, после чего влепил ей ответную пощёчину. От ударов девушка упала на землю выронив, и автомат, и вещмешок, но боец не успокоился, схватив её за волосы поволок в сторону, его друзья пошли следом. Китти громко закричала и попыталась вырваться, но безуспешно. На шум выскочили солдаты горохраны и добровольцы. Спустя мгновение из распределителя выскочил седой майор и, увидев данную картину, быстрыми шагами догнал солдата и его товарища.

– Что за беспредел вы творите, рядовой? – рявкнул седой майор.

– Простите товарищ полковник, она первая оскорбила меня и влепила пощёчину. Я решил её проучить, – не отпуская Китти, прохрипел солдат, – она же проститутка, у неё на лице написано. Мы хотели припадать ей урок.

Полковник вырвал девушку из рук солдата, отвёл в сторону, потом вновь подошёл к солдату и, осмотрев его с ног до головы, вдруг перешёл на крик. Он орал так, что слюни летели во все стороны.

–Ты, ублюдок, чего творишь? Да за это я имею полное право тебя расстрелять! Насилие, как и грабёж, караются смертью!

– Но она же проститутка!?

– Проститутка здесь только ты! А она лейтенант армии Муринии, и у нас общий враг, не успели начать войну, а уже на девок кидаемся! Ты бы так воевал с медивами, как с девушкой! Тварь! Расстрелять его!

– Но товарищ…

– Закрой свой рот! Расстреляйте его перед всеми. Пусть все видят, что бывает с насильниками.

– Я же не насиловал её, я же не надругался над ней… – чуть ли не в слезах умолял его солдат, уже готовясь падать на колени. – Не убивайте меня, пожалуйста! Прошу, вас не убивайте! Я же не думал, что она лейтенант! Я больше не буду! Пожалуйста.

– Ну и тряпка же ты! – усмехнулся офицер и достал с кобуры пистолет. Солдат упал на колени и зарыдал, его друзья тут же разбежались в стороны, а полковник тем временем уткнул ствол в лоб провинившегося. Но тут уже не выдержала Китти и крикнула:

– Не убивайте его, пожалуйста!

– Вот как!– удивился офицер, не убирая пистолета.

– Не нужно, прошу вас, он ведь действительно ничего не успел сделать…

– И то верно начать начал, а закончить не успел, хорошо, я его не убью. Но преподать ему урок стоит.

Только, провинившийся солдат, вздохнул с облегчением, как раздался выстрел и повисшую после него тишину разорвал истошный крик раненого в ногу солдата. Кровь била фонтаном из прострелянного бедра. Но, ни кто, ни кинулся помогать ему. Рядовой упал на землю и орал как сумасшедший, пытаясь зажать рану. Его товарищи стояли рядом и боялись пошевелиться без приказа.