Леарок Танн - Допра. Книга 4. В паутине прошлого

– Гадина! – истошно кричит Кристел. – Работай!

Глухой удар, резкий писк…

Я вышел из слияния с Нейгарусом. Шпионка отчаянно молотит кулаком по приборной панели. Бортовой компьютер возмущённо попискивает и сообщает о блокировке системы.

– Кристел, – позвал я её.

Ответа нет, она словно не слышит. Быстро перемещаюсь к ней и ловлю её руку за запястье, женщина с отчаяньем смотрит на меня, в её глазах застыли слёзы злости.

– Кристел, что ты делаешь?

– Система не поддаётся разблокировке! Сил уже нет! Не могу сидеть и спокойно ждать смерти! Я боец! Буду отстреливаться!

– Успокойся. Плазмоизлучатели сбиты. Нам нечем отстреливаться.

– Отличный повод успокоится! – она нервно хохотнула, и тыльной стороной ладони размазала слёзы по лицу.

Хохочу в ответ. Нда… Прозвучало парадоксально.

– Месьё, что же нам делать?

– Во-первых, надеть шлем скафандра. Произошла разгерметизация части отсеков, а, во-вторых, ждать. Скоро инсекто заявятся сюда, благо звуки боя слышны уже отчётливо.

– Странные у Вас понятия о благе…

– Да, – улыбаюсь. Страха нет. Есть жгучее желание продать свою жизнь подороже. – Надеюсь, ты успела изучить хотя бы бесконтактный удар? Это нас не спасёт, но смерть в бою почётней. Сейчас добавлю тебя в группу операторов и открою доступ к энергии Сети.

Шпионка согласно кивает и герметично защёлкивает шлем. Следую её примеру и даю Нейгарусу соответствующие указания по настройке. Мне очевидно одно, планировали бы инсекто нас всех убить – не пошли бы на штурм. Но в плен как-то не хочется, особенно после того, как Бюжо отпилил ноги захваченным арахнидам. Да и зачем им понадобились пленные? Фантазию решил не включать.

***

Удары с внешней стороны осыпают градом плиту двери командного отсека, деформируют метал, корёжат и рвут его. В дыры прорываются гигантские паучьи ноги с крючками острых зазубрин по всей длине. Ими они орудуют, словно пилами, делая невозможное, вскрывая велунрит, словно жестянку консервным ножом.

Кристел шагнула ко мне, напряглась, словно кошка, готовая к прыжку. Моё сердце ускоряет ритм, гоняет по жилам адреналин. Колючими мурашками осыпает вдоль позвоночника. Мышцы, словно туго скрученная пружина, готовы распрямиться и выстрелить в любой момент.

Последний сильный удар выбивает дверную пластину. Из прохода в нас летят комья паутины, но натыкаются на едва заметный рябящий барьер, и осыпаются на пол, никак нас не задевая. Это Кристел поставила энергетический щит. Ещё несколько попыток инсекто оплести нас паутиной разбились о способность шпионки. Арахниды, поняв бесплодность своих действий, ринулись в атаку.

Направленный мной энергетический взрыв разбивает первую группу инсекто, давит их по стенам и отбрасывает часть тварей назад, но новая порция уже лезет к нам по телам своих соотечественников. Всё, что могу, это применять способность оператора сети раз за разом, пока не закончится чи-энергия, которая, поскольку тут интерфейс не работал, даст об этом знать полным упадком сил.

Сейчас я сожалею, что не в Допре и не могу использовать ни один из своих унталов. Мысленно ругаю себя за то, что нарушил первое правило космического путешественника – во время перелёта держать оружие при себе. Побоялся за ключи Нейгаруса, и, отправившись к Аделарду, решил не рисковать и оставил их в инвентаре.

Тела поверженных арахнидов нагромождаются у входа, мешают атакующим протиснуться внутрь. Пока инсекто разгребают завал, в нас опять летят комья паутины. Достигни хоть один из них цели, и наше сопротивление будет подавлено, но «снаряды» инсекто снова осыпаются сероватыми шлепками, не сумев превозмочь заслон шпионки. Мы отвечаем арахнидам бесконтактными ударами, выбивая из строя тварь одну за другой. Но на место поверженных, встают новые, и это продолжается бесконечно.

Всё это время мы сдерживали атаку лишь потому, что проход на командный мостик довольно узкий, и не способен пропустить за раз большую группу пауков, но я уже ощущаю сильную нехватку чи-энергии. Мы продержались дольше, чем рассчитывал, и теперь нас ждёт последняя атака, которую уже не пережить.

Инсекто не заставили себя ждать, арахниды бросаются вперёд туго сбитым комком хитиновых тел. Последние два энергетических взрыва, которые я посылаю в толпу расходуют остатки чи-энергии, и рябящий барьер Кристел растворяется. Шпионку оплетают тут же, я на одних инстинктах уворачиваюсь от летящих комьев паутины, но плотность выстрелов такая, что стены, приборная панель и даже голографатор густо покрыты серовато-жёлтой субстанцией.

Следующие комья сбивают меня с ног. Падаю увязая руками в новом липком сгустке. Улыбка просится на лицо. Как глупо вот так закончить жизнь, стоя на коленях, увязнув секреторных выделениях желёз каких-то букашек. Кристел уже не вижу. Кругом обступили огромные красноглазые пауки. Хлёсткий удар по затылку и темнота

***

Сознание возвращается болезненной пульсацией в висках. В голове шумит, а тело обдаёт льдом. Слух ловит едва различимый стон на фоне сочного чваканья и криков боли. В нос бьёт резкий мускусный запах.

– М-месьё… В-вы ж-живы…

С трудом разлепляю веки. Голова свисает, упирается подбородком в грудь. Попытка осмотреться отзывается новым приступом боли в висках. Уже знакомый стон вырывается из горла белым облачком пара.

– М-месьё… – почему-то всхлипывает Кристел.

Стиснул зубы и, превозмогая боль, огляделся. Фосфоресцирующие нити опутывают полумрак какой-то пещеры. Паутина даёт тусклый свет, оплетает стены и пол, сияющим кружевом свисает сверху. В двадцати шагах напротив четыре арахнида, и какой-то отвратительный гнойного цвета слизень. Один из пауков крутит кокон, опутывает что-то имеющее смутные очертания человеческого тела, похожими коконами усыпан весь пол. Сколько их тут? Двести? Пятьсот? Осмотрел себя. Я в разодранном скафандре без шлема. На груди слева – три "клейма" квантора. Рубцы шрамов воспалились, горят огнём.

– Где мы? – Не узнал свой голос. Он звучит глухо и надтреснуто.

– Н-на кораб-бле инсек-кто… – запинаясь выговаривает Кристел.

Поворачиваю голову на голос вправо. Кристел примотана к фосфоресцирующей паутине, словно бабочка к сети паука. Шлема нет, её скафандр разодран до пояса, округлые идеально слепленные груди оголены, покрыты гусиной кожей. Шпионка мелко дрожит от холода, сотрясает паутину. Её губы посинели, а выбившиеся из причёски вороные локоны покрывает седой иней. Дальше за Кристел к паутине примотан капитан Бюжо.

Пробую липкие нити на прочность. Не могу даже шелохнуться, словно обмотанный стальным канатом. От напряжения мышцы пронзает боль, а в голове усиливается шум.