Марк Вэндэмс - один. Том 2

Вито осознал свой поступок, ощутил неловкость, кашлянул и поспешил удалиться.

– Дам знать, когда что-то начнётся! – крикнула вслед всё ещё обескураженная Марси.

– Отлично! – воскликнул Вито, не оборачиваясь. Ему нужно было привести себя в порядок, ведь после «отдыха» в земле внешний вид и запах оставляли желать лучшего. Да ещё и эти нелепые новости о предательстве Одара.

«Наверное, Марси что-то напутала».

Уже в своём кабинете, внимательно изучив распечатки, Вито подумал иначе. Ничего она не напутала. Судя по переписке, генерал Одар всё это время обманывал Вито, вводил в заблуждение. Всё это время для Вито изображали агрессию со стороны Новой Земли, намеренно подпитывая его ненависть. Но зачем? Что нужно Одару? Месть за давний геноцид? Но он же давно прекратился.

Вопрос: «Почему?» снова и снова вставал перед Вито, но больше всего его волновала не причина, а следствие. Он, Вито, всегда считал себя справедливым, думал, что на его людей покушаются, а значит – надо стоять за себя, давать отпор. Надо стоять за свой народ, за их честь и жизни. Думал, что их безжалостно истребляли, как скот, а потому отвечать жестокостью на жестокость было просто необходимо. Но оказалось, никакого истребления и не было.

Отец не раз говорил Вито, что он ещё поплатится за свою слепую веру, но он не воспринимал всерьёз эти слова. Как можно было поплатиться за то, что доверяешь своим людям? А вот как. Тот за̀мок мироощущения, понимания жизни и цели, стремления к справедливости и расплате развалился под натиском всего лишь нескольких распечатанных бумажек. Развалился и треском заполонил голову, заставляя её раскалываться от боли. Казалось, каждый сформированный под месть нейрон просто разрывался, разрушая устоявшиеся и окрепшие цепи. Всё перевернулось с ног на голову. Теперь Вито выглядел тем, кто истребляет неподобных себе, неся какую-то чушь про месть. Он, Вито, вестник смерти и будущей мести. Он принёс смерть на эту землю, а не справедливость. Он олицетворение жестокости, а не правды. Он пролил невинную кровь, а не вымыл руки в крови врага. Он тварь, истребившая часть и без того скудного населения земли. Он принёс войну в мирную землю, а не защищал свой народ. Он сделал своих людей безжалостными убийцами.

«Что же теперь делать? Как вернуть себе честь? Может, эти письма, всё-таки, неправда? Нет. Правда. Всё сходится. Что делать? Как исправить репутацию моего народа?»

Горечь и злость распирали грудь, тоска и самопоедание заполнили разум. Захотелось плакать. Он не стал сдерживаться.

Шанс.

Тьма разбежалась вверх и вниз, мутная картинка начала набирать чёткость. Лёгкие заполнял кислород из прикреплённой к лицу маски. Тело было голое и парило в вязкой жидкости.

Первые, бесконтрольные и бессмысленные мысли пробежали в голове, оставив за собой шлейф недоумения.

«Что я?» – подумал Икут.

Он медленно повернул голову и понял, что находится в регенерационной камере экстренного типа. Он внутренне застонал. Всё тело ныло и не слушалось, голова раскалывалась.

«Я жив?»

В голове вспыхнули последние воспоминания. Он, осознав собственную обыкновенность, безличность и потерянность во время беседы с Вито, упустил из руки нить укатившегося вперёд клубка жизни и бесцельно бродил по городу, придаваясь мысленному самобичеванию. Потом вдруг перескочил к своему офису и вошёл в здание. В следующий миг он уже стоял на крыше с расставленными в разные стороны руками и устремлённым в небо лицом. Потом тьма. Ничего. Тёплое такое, приятное ничего. Пустота, что пронеслась вмиг, оставив за собой лишь едва уловимое прикосновение умиротворения.

«Нет. Почему? Как? Я должен был покончить с этим миром… Почему он опять меня не отпустил? Нет…»

В комнату вошла медсестра, подошла к камере, глянула на Икута, затем на приборы. Кивнула. Вышла. Спустя минуту вернулась вместе с врачом. Он тоже изучил показания приборов, кивнул, что-то приглушённо проговорил (жидкость поглощала все звуки), взял из ящика столика шприц, проверил его, затем нажал на кнопку – уровень жидкости в камере начал понижаться. Врач открыл уже пустую камеру.

– Сейчас полегчает, – сказал он и воткнул шприц Икуту в шею.

Мир стал ещё чётче, головная боль и онемелость тела прошли. Врач подождал немного, затем отсоединил кислородную маску.

– Вы как?

Икут закашлялся и попытался приподняться на локтях. Суставы едва сгибались, так что пришлось снова лечь.

– Где я? – спросил Икут.

– Вы в больнице города Шанс.

– Как давно?

– Чуть больше суток.

Икут опять закашлялся. В комнату вошёл человек, говоря куда-то назад:

– Уверяю вас, я не помешаю.

Эйден Анз вошёл в палату Икута, посмотрел на врачей, склонил голову, затем обратился к Икуту:

– Привет. Как лечение?

Икут несколько раз кашлянул.

– Нормально.

– Что произошло? – спросил Эйден.

«А что произошло? Ничего. Просто я обманывал сам себя всю свою жизнь и шёл ложным путём. Просто я лишился смысла дальше жить. Просто я ненавижу жизнь и всё, что с ней связано. Просто я хотел уйти, но эта жизнь прилипла ко мне, как кусок пожёванной жвачки к волосам».

– Не помню.

Эйден нахмурился, взглянул на врача, затем едва заметно наклонился к Икуту и спросил абсолютно безразличным голосом:

– Тебя кто-то столкнул с крыши?

Икут раскашлялся.

«Я сам себя столкнул и готов столкнуть ещё раз».

– Не знаю… Не помню.

Эйден сверлил Икута взглядом. Позволить себе покончить жизнь самоубийством означало проявить слабость, что было непозволительно в высших кругах «Снисхождения». Икут молча выдержал взгляд. Лицо Эйдена смягчилось.

– Анхаил передаёт пожелания скорейшего выздоровления.

Икут кивнул.

– Ещё увидимся, – сказал Эйден, откланялся врачам и покинул палату.

– Я тоже вас оставлю, – сказал врач. – Отдыхайте. Если хотите быстрее восстановиться, то включите камеру обратно. Но не рекомендую, хватит с вас ускоренной регенерации.

– Хорошо, спасибо.

Врач кивнул и вышел. Икут смотрел на закрытую дверь, пока медсестра не спросила:

– Так вам включить камеру?

– Как я сюда попал? – спросил Икут, не отрываясь от двери.

– Вас принёс какой-то мужчина.

– Он представился?

– Харрот, кажется.

Тело Икута моментально покрылось мурашками, в затылке похолодело. Он перевёл взгляд на медсестру и спросил:

– Харрот?

– Да, сэр.

– Где он?

– Он исчез, после того, как передал вас врачам.

– Исчез?

– Никто не видел, как он ушёл. Собственно, никто за ним и не следил, все переключились на вас. Нужно было торопи…

Икут её уже не слушал. Харрот принёс его.

«Кто-то издевается надо мной? Или брат жив? Но почему он пропал? Почему он пропал ещё в детстве? Почему он не остался с ним сейчас? Почему он?.. Он?.. Там, в центре Шанса… Там была не галлюцинация…»