Павел Чук - Друзья по несчастью. Часть вторая

– Шрамы украшают мужчину, – ответил я, надевая чистую одежду.

– Да-да ты прав, но где-то я уже слышал это высказывание, следующий.

Когда Куринас окончил осмотр, пришёл Уканора и повёл нас в соседнюю комнату, где на полу валялись тюфяки, набитые не то сеном, не то соломой.

– Слушайте меня, кандидаты в школу уважаемого Матиррасуны, – громко говорил Уканора, – сейчас поешьте и отдыхайте. Завтра начнём обучение. Куринас сказал, что больных, калечных среди вас нет, в чём я не сомневался. Так что, отдыхайте.

– Мастер Уканора, скажите, а когда станем бойцами? – спросил Митори.

– Неправильно, что называешь меня мастером. Мастер в школе один и это Митрополюс, который сейчас отсутствует. Обращайся ко мне просто «боец Уканора», а вы бойцами школы уважаемого Матиррасуны станете после первого сражения на арене. Если доживёте до этого, – с ухмылкой сказал Уканора, давая понять, что разговор закончен…

– Вот дела, – сидя на тюфяке и медленно пережёвывая оставленную в помещении еду, заговорил Вариторис, – я знал, что среди рабов есть свои касты, но, чтобы подняться, считай, до верхней ступеньки и не мечтал.

– Верхней, это как? – спросил, не понимая, что имеет ввиду.

– Как тебе сказать. Видно, что ты издалека, ну или, правда, память отшибло. Раб рабу рознь. Самые привилегированные – это личные учителя, наставники детей хозяина, его наложницы, а также те, кто выполняет квалифицированную работу. Ты, Павлос, например, считать умеешь? Делать записи, вести учёт, что прибыло, что убыло или умеешь ковать железо?

– Нет, не умею, – ответил, не таясь, так как считать по-местному, так и не научился, а тем более писать и орудовать в кузнеце.

– Такие рабы очень ценятся. Их берегут, хотя, и не всегда. Когда много знаешь про тёмные делишки, сохранить свою жизнь очень трудно.

– А бойцы, выступающие на арене?

– Бойцы, выступающие перед зрителями, умирающие на глазах многих сотен глаз – это следующие в иерархии среди рабов. Потом те, кто выполняет грязную, обыденную, каждодневную работу, ну, а самые отверженные, да ты их видел – это беглые. За них никто не вступится, не защитит. Один раз преступили закон, другого пути нет, только смерть. Их и в каменоломню не посылают.

– Разве у нас есть какие-то права? – удивился я, хотя и не был силён в истории, а тем более в устройстве здешнего мира, но фильмы из прошлой, земной жизни, давали представление о рабстве как таковом, особенно фильм про Спартака. Прям, как только попал в школу к Матиррасуне, так сразу на ум пришёл этот фильм, ну, думаю, один в один.

– Права? А что это? – удивился собеседник.

– Как тебе объяснить, например, тебя обвинили в чём-то, что ты не совершал, а тебе за это грозит наказание смерть. Например, ты можешь доказать свою невиновность или…

– Или Павлос. Можешь обратиться к суду богов и тебе никто не вправе отказать в этом.

– Суд богов? – не понял я.

– Да, суд богов…

– Дайте поспать, ещё наговоритесь! – крикнул кто-то лежавший около стены.

– И верно, Павлос, давай спать. Утром трудный день. Будет время, ещё поговорим.

Я лежал, откинувшись, на удобном, хоть и жёстком тюфяке. Сон не шёл. Наверно, выспался за время путешествия, да и храп соседей не располагал к просмотру сновидений. Как только забрезжил рассвет, вышел наружу – никого, дверь не заперта, даже у ворот нет стражи или какой-либо охраны.

«Чудеса!» – подумал я, прохаживаясь, осматривая своё новое место обитания. Посмотрел на клетку, в которой, прижавшись друг к другу лежали отверженные. Прошёлся, посмотрел место, как понял, где проводятся тренировки. Достаточно большое, огороженное невысоким забором открытое пространство, на котором увидел пару турников, груды камней, обвязанных верёвкой, как в каменоломне, непонятные конструкции, наверно, тренажёры для отработки специфических ударов или умений, а также шведскую стенку, сколоченную из тонких брёвен, вкопанную в противоположном углу.

Недолго думая перепрыгнул невысокий забор и пошёл к турникам, по пути увидел, что шведская стенка новенькая, недавно сделана, даже смола в некоторых местах ещё сочится.

Запрыгнул на турник, сделал несколько подтягиваний, покрутился, выполнил подъём переворотом, спрыгнул.

«Слишком легко. Нужна нагрузка, мышцы уже привыкают к пониженной силе тяжести, а надо держать себя в тонусе».

В куче обвязанных верёвками камней нашёл подходящий, с длинным концом. Принёс к турнику, обвязался верёвкой, а вот запрыгнуть с грузом не получилось, пришлось сделать сначала подставку для удобства запрыгивания на снаряд.

– Эй, Павлос! – оторвал от моего занятия окрик Уканоры.

Спрыгнул, отвязался и бегом предстал перед ним.

– Молодец, рано встал. Как голова?

– Спасибо, боец Уканора, не болит.

***

Утро началось с разминки. Нас построили и заставили выполнять разные упражнения на координацию: ходили по горизонтальному бревну, а также силу и ловкость. За всё это время я не видел других бойцов, может, все уехали с хозяином, но ближе к полудню с другой стороны усадьбы послышался звон оружия, громкие, подбадривающие выкрики и предсмертные возгласы.

Когда солнце перевалило за полдень, к нам вышел Мераза. Изрядно уставшие, мы предстали перед ним.

– Кандидаты, – обратился Мераза, – вам выпала высокая честь представлять школу бойцов моего отца – достопочтенного Матиррасуны. Вы, первый мой опыт самостоятельного выбора, не подведите. Через несколько дней вернётся мой отец, докажите перед его очами, что достойны являться бойцами школы. Вашим наставником и мастером, с позволения моего отца, назначается Уканора. Выйди, боец.

Уканора сделал шаг вперёд, по растерянному виду пожилого бойца увидел, что он не ожидал такого поворота событий.

– Уканора. За короткое время тебе надо обучить тех, кто стоит передо мной. С сегодняшнего дня ты назначаешься старшим и ответственным за их обучение. Открою тайну для тебя и для всех. Возможно здесь, в усадьбе, будет две школы бойцов – школа моего отца и школа вашего господина Меразы из рода Матирасуны. Но для этого через месяц вам надо выстоять в бою против бойцов моего отца, тем самым доказав мой верный выбор и право организовать школу под своим именем. Сейчас, отдыхайте. Уканора, подойди ко мне.

– Что-то непонятно, как так?! В одной усадьбе и две школы. И почему без старшего хозяина объявляют…

–Тишина! – прервал тихий шёпот, подошедший от господина Уканора, – слушайте меня. С сегодняшнего дня для вас я – мастер. Мои команды, приказы, – это приказы нашего господина, уважаемого Меразы. Сегодня после обеда почистить, проветрить, привести в порядок вот это здание, как внутри, так и снаружи, – он указал на одноэтажную постройку позади нас, – нам с вами здесь жить. Так что, старайтесь. Всё что понадобится, спросите у меня. Сейчас обед и, за работу!