Владимир Поселягин - Прапорщики по адмиралтейству

– Суровые правила.

– Раньше вообще не принимали, пока пять месяцев не отслужишь простым матросом. Сейчас отменили, и моё мнение – зря. Учёба платная, я двенадцать рублей за год платил, как сейчас – не знаю. Наш курс уже лет шесть как выпустили.

Вот так я и собирал информацию. Главное, что я понял: это вполне возможно.

На рынках Киева я приобрёл одежду для Беты, похожую на мою, в том числе и сапожки, чтобы было во что его одеть. Единственное, что меня беспокоило всю дорогу, – к Бете начал ходить пристав и склонять его к признанию, что парень состоит в банде. Видимо, где-то на стороне он информацию получил; может, кто-то из подельников Бету сдал, но пристав твёрдо был уверен, что Бета – малолетний бандит.

Однако я – Бета – отвечал ему, что я не я и собака не моя, не помню ничего. Жизнь сначала начинаю, с чистого листа. Пристав пока вроде отстал, но всё равно нужно валить отсюда. Бета уже потихоньку ходит под моим управлением, делает гимнастические упражнения, развивает тело. Но это максимум: врач запрещает нагружаться, всё же травма головы.

В Киеве я провёл восемь часов между прибытием и отправкой. А до Одессы добрался за пять дней, если считать от Москвы.

Первым делом направился в кассы, чтобы приобрести билеты обратно до Киева. Ага, как же. На неделю вперёд всё раскуплено. Выяснил по билетам в мягкие вагоны, там та же беда. Узнал, что ближайший поезд отправляется вечером, и махнул рукой на билеты: договорюсь как-нибудь с проводником.

После этого я направился к больнице, где лежал Бета. Бета в это время под видом посещения туалета покинул палату и направился к этому скворечнику, у которого курили несколько крестьян, у двоих руки в лубках были, видимо, сломаны. Он обошёл каретный сарай, где стояла старая санитарная повозка, и с разбегу вскочил на невысокий забор из песчаника.

На той стороне его ждал я – Альфа – и помог ему аккуратно спуститься. Быстро выдал ему кальсоны и штаны, которые он надел под длинную больничную рубаху. На улице свидетели были, на нас глазели, но шума не поднимали. Сняв больничную рубаху, Бета перекинул её через ограду: чужое нам не нужно, для других бедолаг пригодится. В рубаху я завернул банкноту в десять рублей, это такое моё спасибо. После чего Бета надел купленную мной рубаху и застегнул ремень, и мы быстро пошли прочь.

Сперва мы пошли к морю, оно тёплое было, накупались вдосталь. А после оделись и отправились на вокзал. К счастью, никого из знакомых Беты, которые могли бы его опознать, мы не встретили. Я нёс вещи, Бета шёл налегке, ему пока тяжести лучше не носить, да и вообще, отлежаться бы месяц. А после можно будет начинать тренировки, я уже расписал, что нас обоих ждёт.

Поезд скоро должен был отправляться, а нам ещё нужно было договориться с проводником. Проводник нам попался алчный: я десятку предлагал, но договорились за пятнадцать рублей. Неслабые деньги для проводника, это примерно его месячный заработок, если не меньше. Так в его служебном купе и поехали в Киев. В основном спали, делать-то нечего.

В Киеве удалось взять билеты, хотя и в разные вагоны, и уже на нормальных местах мы доехали до Москвы.

Что по планам, то они чуть дополнились. Прежде всего, конечно, опекуна найти, или лучше опекуншу, она поможет мне в двух телах легализоваться, документы получить. Потом нужно будет нанять учителей и пополнять свои знания. На это придётся потратить год и после сдать в гимназии экзамены за последний класс. Так что с учёбой в гимназии мы пролетаем. Экзамены семнадцатилетние сдают, нам шестнадцать будет. В метриках попрошу записать, что сейчас нам пятнадцать.

Найму штурмана, и будем впитывать знания. Желательно заняться верховой ездой и обязательно записаться в тир, чтобы научиться хорошо – нет, даже не хорошо, а отлично – стрелять из любого оружия, включая винтовки. Научиться рубиться на шашках, или морских тесаках, чтобы мы не смотрели на эти клинки как бараны на новые ворота.

Ну и найти учителей иностранных языков, к Русско-японской минимум два знать нужно. Английский обязательно, ну и можно французский, на японский я не замахиваюсь.

После сдачи экзаменов в гимназии, едем в столицу и поступаем в морскую школу, в классы дальнего действия. Если получится пролететь подготовительный класс и поступить сразу на второй курс – отлично. Но это будет зависеть от того, чему нас штурман научит, удастся нам сдать зачёты и экзамены или нет. В принципе, если поступим в следующем году, в тысяча девятисотом, то считай, три года учёбы – и летом тысяча девятьсот третьего у нас будет выпускной.

Дальше едем на Дальний Восток и устраиваемся в какое-нибудь пароходство, не во Владике, а в Порт-Артуре. И там несколько месяцев, до начала боевых действий, изучаем местные воды, набираясь опыта у опытных капитанов. Вот такой план. Дальше по ситуации.

В Москву поезд пришёл с опозданием на два часа, нам не объяснили почему. В дороге что-то случилось, и мы долго простояли на полустанке.

После прибытия я сразу направился в трактир и снял двухместный номер, оплатив неделю вперёд. Потом сразу в баню (тут рядом с трактиром бани были и они как раз работали), потом ужин в обеденном зале, и наверх, спать. Дорога оба моих тела укатала, нужна передышка. Всю одежду перед сном отдал прислуге; вернут утром отстиранной и выглаженной, на сапожки лоск наведут.

Чистая одежда на чистом теле – как же это приятно. После завтрака я разделился, не испытывая при этом никаких проблем. Бета направился к врачу, о котором я узнал от трактирщика: мол, хвалят, молодой, но уже зарекомендовал себя. Бете ещё в Одессе удалили швы, но посетить врача всё равно стоило.

Альфа же направился собирать информацию и решать насчёт опекуна. Не стоит с этим тянуть, нужно побыстрее легализоваться, чтобы начать учёбу. И знаете, сам я ещё тот лентяй, а уже хочу учиться. Оторвавшись от Всемирной сети и перестав обрабатывать массивы информации, что было для меня как наркотик, я серьёзно стал задумываться, чем бы занять себя. И учёба, на мой взгляд, отличное средство для этого, да и планам моим вполне отвечает.

Так, Бета уже нашёл врача, сидит в очереди. У врача свой кабинет, он арендует квартиру, где и ведёт приём.

А я начал с полицейских. Кто знает свой район лучше всех, как не эти городовые, что дежурят на перекрёстках города?

– Доброго дня, – поздоровался я с одним плотным усачом с саблей на боку. – Мне нужна некоторая информация. Я отблагодарю.

В руках у меня мелькнула серебряная монета в пятьдесят копеек – половина рубля. К сожалению, в такой одежде, как у меня, более крупной суммой светить не стоит, сразу могут под руки взять: мол, откуда деньги? А пятьдесят копеек подозрений вызвать не должны.