Дмитрий Карпин - Волк. Тайна Черной пирамиды

Волков попытался скрыть внутреннее возмущение и еще раз любезно улыбнулся Ане.

«Ну что ж, сам виноват, – сказал он себе. – Петербург это далеко не Париж и здесь нравственные правила высшего общества чтутся все столь же яро, как и в былые годы… Теперь придется слушать всю дорогу женские сплетни и нравоучения, как, мол, было хорошо в наше время, и какая вся молодежь стала несносная».

– Да, моя маман, – продолжила Аня. – А разве я не говорила?

– Возможно, я пропустил это мимо ушей, сударыня.

– А вон, кстати, и она, – глядя в окно, кивнула Аня.

Владимир тоже взглянул в окно и увидел появившуюся фигуру мадам Ларионовой. Женщина гордой поступью приближалась к экипажу, старой вдовой она отнюдь не выглядела.

«Бойкая старушенция, – отметил про себя Волков. – Если хочешь знать, какой станет девушка в зрелости или даже старости, посмотри на ее мать».

Хотя былой красоты, даже если она когда-то и имелась, в Елизавете Федоровне сейчас не наблюдалось, зато прыти и энергии в ней было хоть отбавляй. Волков не без интереса заметил, как эта уже немолодая женщина лихо раздает команды крепостным, как она грозит им кулаком, и как они подобострастно кланяются, крестясь и обещая что-то барыне. Лишь после всего этого мадам Ларионова проследовала к экипажу. Владимир подал ей руку и помог взобраться.

– Здравствуйте, Владимир Михайлович, – любезно произнесла Елизавета Федоровна.

– Bonjour, мадам. Я рад вас видеть, – солгал Волков. – Мы можем ехать?

– Oui 3 3 Oui (фр.) – Да , – ответила Елизавета Федоровна. – Прикажите кучеру трогаться.

Волков распорядился, и экипаж сдвинулся с места. Покинув дом Ларионовых, кучер бойко погнал лошадей вперед, дорога вела их прочь от Петербурга. Лошадиные подковы звонко цокали о мощеную камнем улицу, колеса скрипели, но дорога казалась ровной, и повозку почти не трясло.

– Не люблю долгие путешествия, – сообщила Елизавета Федоровна.

– Отчего же, мадам?

– Езда по кочкам быстро меня утомляет. Наши дороги все в ухабах и ямах, не то, что в Европе.

– В этом и состоит прелесть России, что здесь все совсем не так, как в Европе, – постарался пошутить Волков.

Шутка оказалась вполне уместной, и Елизавета Федоровна звонко рассмеялась. Владимир не без удовольствия отметил, что Аня тоже улыбнулась.

– Месье Волков, это, наверное, так странно снова возвращаться в свое родовое гнездо? – неожиданно спросила Аня.

– Почему это должно быть странно? – спросила Елизавета Федоровна.

– Я имела в виду, маменька, как это должно быть печально возвращаться в свой дом после стольких лет, зная, что там тебя уже никто не ждет.

– Должно быть, так, сударыня. Но я не задумывался над этим, – ответил Владимир, немного слукавив, ведь такие мысли посещали его ни раз и, наверное, что-то в глубине его глазах в этот момент изменилось и это что-то не осталось не замеченным Аней, поскольку она все же резюмировала:

– Нет, это печально. Вы – Владимир Михайлович, напоминаете мне одинокого волка, лишенного стаи. И я думаю это так романтично.

– Аня! – замахала руками Елизавета Федоровна. – Не пристало молодой даме вести подобные речи!.. Простите ее, Владимир Михайлович, она у нас выросла на французских романах.

– Не вижу в этом ничего плохого, – улыбнулся Волков. – Я и сам люблю почитать. Помню в детстве, мама выписывала довольно неплохие книжки из Петербурга, поэтому в доме у нас всегда была хорошая библиотека.

– Большая библиотека – это чудесно! – с восхищением произнесла Аня. – Маменька не позволяет мне покупать много книг разом, и поэтому большую их часть мне приходится одалживать.

– Это я делаю лишь для того, чтобы ты не потеряла связи с окружающим миром, доченька, – постаралась оправдаться Елизавета Федоровна. – Ты и так постоянно читаешь.

– Книги заостряют ум!.. – заметил Волков.

– А так же прививают дурной тон и заставляют человека предаваться несбыточным мечтам, – как бравый фехтовальщик, парировала мадам Ларионова. – К тому же, зачем молодым девушкам острый ум? Их обязанности: стать хорошей женой своему супругу, уметь воспитывать детей и вести хозяйство, а все эти ученые и прочие забавы пусть достаются мужчинам.

– Ты не права, маменька, – попыталась возразить Аня, но Елизавета Федоровна всплеснула руками:

– Вздор! И ничего более не желаю слушать! И вы, Владимир Михайлович, даже не вздумайте поощрять мою дочку в ее подобных вздорных мыслях!

Волков посмотрел на разгоряченную мадам Ларионову и решил за лучшее не вступать с ней в словестную дуэль. Поездка обещала быть долгой, а портить себе настроение раньше времени Владимир не хотел.

– Никоим образом, мадам, – сказал он, но все же подмигнул Ане так, чтобы ее маман этого не заметила.

– Вот и славненько, – довольная победой произнесла Елизавета Федоровна. – Владимир, с каждой минутой вы нравитесь мне все больше и больше, не то, что ваш покойный батюшка. Видно яблоко от яблони все-таки далеко упало.

Упоминание об отце изрядно не понравилось Владимиру, но и в этот раз он решил промолчать и не нарушать правил приличия, к тому же мадам Ларионова видно поняла, что сказала лишнее и поспешила исправиться:

– Владимир Михайлович, у нас в поместье вы всегда будете желанным гостем, так что захаживайте. Весь этот месяц мы точно проведем там. А в ближайшую субботу у нас намечается праздник в честь Аниного рождения, так что будем рады вас видеть.

– Почту за честь, – поблагодарил Владимир.

– Много народу не будет, – оживилась Аня. – Так, самые близкие, но, я думаю, вам понравится. Павел тоже придет, как и Алексей и граф Рябов.

Владимир вспомнил надменного графа и поморщился.

– Вам не понравился граф Рябов? – спросила Аня.

– Нисколько, – признался Владимир.

– Мне он тоже иногда не нравится, – сказала Аня. – Иногда он меня даже пугает, у него такой холодный и пронзительный взгляд, а шутки порой бывают такими жестокими.

– Надменный мальчишка, – фыркнула Елизавета Федоровна. – Но, впрочем, его семья очень богата и влиятельна, так что иметь таких знакомых всегда полезно.

– Мне иногда так хочется, чтобы его хоть кто-то поставил на место, – произнесла Аня. – И вам вчера это почти удалось, месье Волков! Правда я так испугалась, что он вызовет вас на дуэль…

– Дуэль! – округлила глаза Елизавета Федоровна.

– Не пугайся, маменька, это было просто недоразумение, и все обошлось.

– Не шутите с графом, Владимир Михайлович. Пообещайте мне, что вы больше не будете с ним шутить?! У него очень влиятельная семья, и это может выйти вам боком.

– Все зависит от обстоятельств, сударыня, – улыбнулся Владимир. – Что выйдет, то выйдет, но я не люблю, когда задевают мою честь.