Кевин Андерсон - Дюна: Пол

– Скажите, разве может быть лечение, худшее, чем ваше? Он умирает. Ваши заклинания не могут ни продлить его жизнь, ни облегчить его страдания.

– Вам нужно добыть эзойт-поай, милорд, но Икаццы отказываются дать вам это лекарство. Следовательно, мы ничем не можем помочь вашему сыну.

Плечи виконта опустились еще ниже.

– Герцог Прад Видал посочувствовал мне, правда, за некоторую мзду, но даже он не смог уговорить эрцгерцога пойти на уступки. Обращение Видала от имени Вольфрама было отвергнуто с порога из-за той вражды, какую эрцгерцог питает ко мне. – Виконт встал, пневматитческая подушка кресла со свистом надулась, и только в этот момент Моритани заметил стоявшего в дверях Рессера. Выражение лица виконта изменилось, он обернулся к доктору Тербали и отрывисто произнес:

– Прошу вас, если вы не можете справиться с симптомами, то хотя бы облегчите его боль.

Моритани вышел в коридор, поманил за собой мастера меча и плотно прикрыл дверь каюты. Рессер бесстрастно смотрел, как его хозяин играет желваками, едва сдерживая ярость.

– Ах, Рессер, я не могу понять, кого я презираю больше – эрцгерцога Икаца или Императора Коррино. Может, мне не стоит делать различий. Пожалуй, я ненавижу их одинаково.

Рессер не стал скрывать удивления. Знать врагов Дома Моритани было его служебной обязанностью.

– Почему вы ненавидите Императора, милорд?

– Идемте в мой кабинет. Я покажу вам один старый документ, полученный мною от ордена Бинэ Гессерит. Вы поймете истинную причину, заставившую меня прибыть на Кайтэйн.

– Я думал, что истинная причина – это желание познакомиться с бароном Харконненом.

– Есть несколько истинных причин – и ни одна из них не имеет никакого отношения к Шаддаму и его чертовой свадьбе.

Рессер почтительно остановился в кабинете виконта и выжидающе посмотрел на человека, которому поклялся служить верой и правдой. Когда-то давно, среди дымящихся руин Гинаца, Дункан Айдахо предложил ему службу в Доме Атрейдесов. Несмотря на то что большинство курсантов с Груммана были исключены из школы за то, что не осудили бесчестное поведение виконта Моритани, Рессер остался, чтобы закончить курс обучения. Он был убежден, что существует только один способ восстановить доброе имя рода Моритани: заставить его главу вернуться на путь чести. С тех пор как Рессер возвратился на Грумман, он стал самым близким доверенным лицом виконта и делал все от него зависящее, чтобы держать в рамках своего переменчивого правителя.

Невесело улыбаясь, виконт Моритани активировал ключ бюро, встроенного в консоль управления фрегатом, и выдвинул из него ящик. Из ящика он извлек свернутую в трубку бумагу, на которой мелкими буквами были напечатаны бесчисленные имена и даты.

– Это очень небольшой отрывок из протоколов селекционных исследований ордена Бинэ Гессерит. Это карта родословных.

Рессер прищурился, стараясь прочесть мелкий шрифт, но не понял, зачем ему все эти имена. Что-то было написано о Доме Танторов и о происшествии на Салусе.

– Как вам удалось раздобыть этот секретный документ?

Моритани вскинул кустистые брови и холодно воззрился на мастера меча.

Рессер понял, что таких вопросов задавать не следует.

– Мой отец как-то раз рассказал мне одну историю, – продолжал как ни в чем не бывало виконт, – длинную сказку, которую когда-то рассказывал ему его отец и так далее. Мне всегда казалось, что в этой легенде есть зерно истины, и я принялся копать. – Он хлопнул ладонью по списку. – Этот документ подтверждает мои давние подозрения. Здесь перечислены поколения, уходящие во тьму прошедших тысячелетий.

– И что же подтверждает и доказывает этот документ, милорд?

– Родовое имя нашего семейства не всегда было Моритани. Когда-то наше родовое имя было Тантор. После Салусы, однако, началась охота за представителями этого рода. Их преследовали и убивали. Каждого, кого могли настигнуть.

По спине Рессера пробежал неприятный холодок. Теперь он начал понимать.

– Происшествие на Салусе? Речь идет об атомной бомбардировке, которая почти полностью уничтожила Дом Коррино и опустошила Салусу Секундус?

– В точности так. Мы – семья отступников, и наше имя было вычеркнуто из исторических хроник. – Виконт прищурился. – Теперь, благодаря Бинэ Гессерит, у меня есть доказательства. Я знаю, что Коррино сделали со многими из моих предков… и что делает эрцгерцог Икац с моим сыном.

– И об этой генеалогии больше никто не знает? Несомненно, что все уже давно забыли о той кровавой охоте.

– Я никогда не забуду. Теперь вы один из пяти человек, включая меня, который подозревает о такой связи. Пятеро из всех живущих во вселенной людей. Вот так. Мне пришлось принять некоторые меры, чтобы гарантировать молчание моего информатора и того человека, которому он доверился.

Виконт положил документ в ящик.

– Если бы не целенаправленное истребление моих предков, то Вольфрам не был бы сейчас последним в нашем роду.

Рессер понял скрытый смысл сказанного. Из того, что он сейчас узнал, следовало, что эдикт об уничтожении безымянного семейства, обрушившего ядерный удар на Салусу Секундус, никто до сих пор по существу не отменил.

– Может быть, вам надо просто уничтожить этот документ, милорд? Хранить его у себя очень опасно.

– Наоборот, я хочу сохранить его как постоянное напоминание о разрушениях, на которые способен наш благородный род, не важно, какую фамилию он носит. – Он сжал губы в тонкую нитку. – Наступит день нашей окончательной мести, мести Домам Коррино и Икаца.

Рессеру стало холодно в каюте с искусственным климатом, но клятва в верности и долг чести обязывали его служить хозяину, невзирая ни на что.

– Смысл моей жизни – служба вам и вашему благородному Дому, лорд Моритани.

Советники эрцгерцога были заняты подготовкой официального оформления союза между Домами Атрейдесов и Икацев, но на душе у герцога Лето было неспокойно. Ему было трудно сосредоточиться на нюансах ведущихся переговоров, хотя он понимал, что любая ошибка может отозваться неприятностями спустя много лет. Можно было воспользоваться услугами ментата, чтобы проследить все возможные исходы, но Сафир Хават был далеко, неся ответственную службу на Каладане.

Союза желали оба – и Атрейдес, и Икац, но все дело осложнялось тем, что у Лето была наложница и сын, которого он утвердил своим наследником. Вся ситуация кардинально изменится, когда будет оформлен союз, заключен брак и появится сын, рожденный Илесой.