Лариса Мартьянова - Мизинец Великана

Ветер подул сильнее. Стало совсем темно.

– Наверное, нас уже ищут, – вздохнула Элва.

Джанет тоже вздохнула, и девочки побрели дальше. Лес под порывами не на шутку разгулявшегося ветра трепетал и наполнялся таинственными шорохами и вздохами, не сулящими ничего хорошего. Тёмная чаща ожила – вся, от выползающих из земли корней и до лохматых макушек, что метались среди серых облаков подобно призракам.

Джанет и Элва одновременно поёжились, переглянулись и мгновенно поняли, что каждую из них терзают самые ужасные мысли.

– Сестра… – не глядя больше на Джанет, прошептала Элва, – вдруг здесь свирепствуют нелюди в зверином или птичьем обличье? Ведь Бродячие Камни – самое подходящее место для их кровавых жертвоприношений. Люди сюда и вовсе не ходят. А если и забредёт какой-нибудь путник…

Королевская дочь не договорила и только горько всхлипнула.

– Ну что ты, Элва! – утешала её Джанет, всеми силами стараясь подавить предательскую дрожь. – Всех нелюдей давным-давно поймали и казнили. Помнишь, что нам рассказывала нянька? Их сжигали на кострах, им отрубали головы и руки, с них сдирали кожу живьём, чтобы поганая тварь страдала и погибала в жутких мучениях. И даже людей, которые помогали нелюдям прятаться, обязательно заточали в Серую Башню. Ты же знаешь, что из глухих её темниц никому не выбраться, кроме как на казнь, чтобы позабавить толпу, – заверяла она подругу. – Неужели, сестра, ты боишься нелюдей, если твой отец всеми силами старается оградить от чудовищ свой возлюбленный народ? Мудрый Король с первого взгляда распознает любую тварь, прими она даже обличие не звериное, а людское.

Но бедную Элву такой вдохновенный рассказ сестры не успокоил, а, напротив, вверг в ещё более горестное отчаянье. После слов Джанет на королевскую дочь нахлынули самые удручающие мысли.

– А мы… мы, сестра… разве мы с тобой не пошли против воли Короля? – Девочка была настолько подавлена, что не посмела назвать владыку отцом. – Мы отправились туда, куда взрослым людям запрещено ходить под страхом смерти! И, мне кажется, отец намного строже, чем я думала, накажет нас.

– Теперь уже поздно, сестра, – ответила Джанет, не замедляя шага.

– Но это я втянула тебя в эту историю! – сокрушалась Элва, стараясь не отстать от подруги. – Мне нужно было идти одной, одной заблудиться, устать, замёрзнуть и одной понести наказание!

– Но мы же с тобою исконные сёстры! – возмутилась Джанет с такою силой и гневом, что на мгновение забыла обо всех своих страхах. – Мы появились на свет в один день и час! Да разве я могла бы отпустить тебя в лес одну? Ты же сама знаешь, как плохо в мире тому, чей исконный брат не смог отыскаться! Ну, или исконная сестра…

Элва угрюмо кивнула, а Джанет продолжала:

– Ах, если б ты знала, как обрадовалась моя мать, когда наш дом посетили королевские слуги в поисках сестры новорождённой принцессы, и оказалось, что исконная сестра дочери Короля – её собственная дочь!

– Я знаю, – тихо сказала Элва, – твоя мать мне это тоже рассказывала.

– Но самое главное, – призналась Джанет, – то, что ты нашлась и моя любимая сестра – именно ты! Неужели, Элва, ты полагаешь, что я осталась бы во дворце, чтобы избежать наказания? Мы десять лет росли и играли вместе! К тому же… мне эта затея действительно интересна!

Элва благодарно улыбнулась сестре и зашагала дальше.

Джанет продолжала её утешать – наверняка оттого, что, когда успокаивала Элву, она меньше боялась сама.

– Ведь великаны, о которых нам рассказывала нянька, вовсе не страшные! Тем более, они так же как и мы – исконные родичи. Подумать только – они братья!

Отчего-то именно этот последний довод, высказанный Джанет, больше всего понравился Элве, и королевская дочь радостно согласилась с доводами сестры.

– А ведь и впрямь, они – братья! Интересно, а они так же, как и мы, верны друг другу? И тоже с рождения и до самой смерти? Или у них совсем другие представления? – тут Элва забеспокоилась, перебирая в памяти истории няньки. – Кто знает, а вдруг старуха ошиблась? Недоговорила что-нибудь, а может, что-то и скрыла? Ведь великаны бессмертны. А это значит, что они нелюди… А вдруг они едят людей?.. – от своего последнего предположения Элве стало совсем худо. Она даже закрыла рот ладошкой, чтобы, чего доброго, сестра её не услышала.

Но Джанет услышала шёпот Элвы, вздрогнула и остановилась.

– Ты думаешь… всё же едят? – она крепко стиснула пальцы сестры. Плотно обступивший их лес показался Джанет ещё выше, чернее и гуще.

Элва тоже огляделась вокруг, посмотрела вниз, потом закинула голову вверх и заплакала.

За разговором девочки не заметили, как сошли с тропы и совершенно затерялись в непроглядном мраке. Невозможная усталость навалилась на обеих сестёр, и они, больше не глядя друг на друга, в тягостном молчании побрели куда глаза глядят, уже отчаявшись не только отыскать таинственные камни, но и выбраться из леса живыми и невредимыми.

Прежде тропинка всегда бежала между поросших лесом холмов, и сёстры послушно обходили возвышенности. Но теперь они решились забраться куда-нибудь повыше, дабы постараться оглядеть окрестности, ещё не понимая, что в темноте им ничего не удастся разглядеть.

– Хоть бы и вправду нас стали искать. Да поскорее! – всхлипнула королевская дочь, утомлённая крутым подъёмом.

Лес, ночь, клочья облаков, звёздный свет – всё представлялось ей враждебным, жаждущим её искреннего детского страха. Элве всюду мерещились злые светящиеся глаза, перепончатые крылья с кривыми когтями, оскаленные пасти и клыки, обагрённые кровью.

Джанет молчала, вспоминая рассказы няньки и её упоминания о том, что любой, кто нечаянно или нарочно коснулся жизни нелюдей, обрекает себя на страдание и искупление, что собственная жизнь неразумного обращается невыносимой мукой. От такового отвернётся каждый, будь то отец или мать, супруг или дети – все, кроме единственного, родившегося в один день и час с несчастным. Ибо исконный родич никогда не покинет сестру или брата, а преданно и неотвратимо возложит на себя даже это проклятье – зримое и незримое. И от этих мыслей Джанет стало ещё страшнее, чем её сестре, вздрагивающей при любом шорохе.

На верхушке холма королевская дочь коснулась рукава дочери землепашца, погружённой в невесёлые раздумья.

– Ой, смотри, сестра, что это?! – воскликнула Элва, показывая рукой вперёд.

Джанет долго смотрела и щурилась в темноту, но видела только вершины клёнов и ясеней, которые гнулись под порывами ветра.

– Нет! Смотри выше! Ещё выше, сестра!

Наконец и Джанет увидела две громадные фигуры – сначала бледную, а потом и тёмную, что застыли над лесом. Они были гораздо выше окрестных холмов и закрывали собою половину неба. Сначала Джанет со страхом подумала, что это великаны, но гигантские фигуры не двигались, и она поняла: то было нечто и вовсе необъяснимое.