Екатерина Черницына - Верните Душу марионетке

Кайро постучал по двери, выбивая кулаком особый ритм.

Дверь тут же открылась, за ней высунулось испуганное лицо пожилой селянки. Но увидев перед собой Кайро и девочку, оно растянулось в улыбке. Пролепетав что-то своей маленькой госпоже, она провела их через зал.

Мэй не успела заметить, как выглядел дом местной жительницы. Они оказались в самой дальней комнате перед стеной, на которой весел старинный гобелен. На нем был нарисован всадник, оседлавший копытное животное, которое они встретили в лесу. В руке всадник держал знамя с фамильным гербом королевской семьи, как на амулете Кайро.

Кайро отдернул гобелен, перед ним была пустая каменная стена. Он слегка надавил на ее, и стена стала медленно отъезжать в сторону. Это была стальная дверная панель, замаскированная под обычную каменную кладку. За ней они увидели вполне современную металлическую лестницу, спускающуюся вниз в просторный коридор. В нем поочередно лампа за лампой загорался голубоватый свет, тускло освещая грязные стены. Такой коридор можно было встретить на судне космических кораблях и станциях, но никак в подвале обычного дома.

Они осторожно стали спускаться по трапу вниз. Коридор закончился еще одной панелью. Кайро открыл и ее, а за ней была еще одна лестница, более широкая и длинная. Она уходила глубоко под землю, конец ее был скрыт в полутьме.

Мэй со стоном облокотилась о стену. При виде тысячей ступеней у нее пошла кругом голова.

Кайро подошел к ним и здоровой рукой обнял ее за талию с другой стороны. Передвигаться, имея поддержку сразу с двух сторон, стало значительно легче. Они быстро спускались, перемахивая через несколько ступеней.

– Там внизу находится наше убежище. Лифт здесь не работает, – Кайро словно извинялся, – он съедает много энергии, а она важна для нас как вода. Это что-то вроде огромного бункера размером с город. Он находится под слоем защитного материала толщиной в несколько метров. Он спасает от землетрясений, наводнений, в нашем случае от взрывов и радиации.

Шаг за шагом они преодолевали спуск. Если хоть немного не двигать ногами, то они будут волочиться, больно ударяясь о ступени. Поэтому она заставила себя перебирать ими, порхая с одной ступени на другую.

Лам бежала спереди, топот от ее ботинок обрывался в темноте, оставляя после себя приглушенное эхо. Сзади и с обеих сторон слышалось сопение – устала не только Мэй, но и шедшие за ними старики и дети. Айн бодро и с невозмутимым видом вышагивала рядом.

Минуя не одну сотню ступеней, они остановились перед еще одной тяжелой панелью. Кайро отпустил Мэй и так же легко открыл и эту. Панель со скрипом и скрежетом отъехала, из расширяющегося проёма повеяло невообразимым ароматом, состоящим из неприятных запахов гнили, сырости и пота.

Панель исчезла в стене, и перед ними открылся огромный плохо освещённый зал, больше напоминавший стальной бункер.

Здесь было много народу. Впервые за долгое время Мэй видела столько живых людей.

Кругом стояло оживление и гул от разных голосов. Здесь скрывались от неприятеля солдаты и офицеры. Их можно было отличить от штатских по грязной форме, которая когда-то была небесно-голубого цвета, и по такого же цвета пилоткам. Они сидели прямо на полу, кто-то чистил свое оружие, некоторые сбились в кучу и ели скромную пищу.

Между ними бегали маленькие дети. Их одежда сильно прохудилась, лица испачканы, многие плакали, но никто не обращал на это внимание. Здесь были и женщины, они носились с большими корзинами и тюками; одеты они были в длинные до пола просторные юбки и блузки с засученными рукавами. На их головах были повязаны длинные платки из плотной ткани.

И много, много раненых.

В затхлом воздухе стоял крепкий запах крови и смерти.

На Мэй со всех сторон нахлынули переживания этих людей. Она "слышала" возгласы боли и крики отчаяния, принадлежавшие мужчинам, женщины пытались держать всё в себе и тихо сходили с ума от всего происходящего. Дети плакали громче всех, они не могли понять причину такой паники. Только изредка где-то промелькнет короткая вспышка смеха и тут же утонет в этом глубоком водовороте безысходности.

С удвоенной силой закружилась голова, к горлу подкатила тошнота. Она вырвалась из рук Хока и рухнула на холодный сырой пол. Из горла вырвался страшный крик, она руками вцепилась в повязку на голове. Она хотела вытрясти из нее все то, что сейчас с такой силой давило на нее. Но кругом были только эти бесконечные возгласы, они с каждой секундой становились все сильнее и громче.

Мэй казалось, что ее череп вот-вот вскипит и взорвется, и она еще сильнее сжала его руками, выдавливая из него всю грязь.

Хок опустился рядом на колени. Лам, Кайро и Айн испуганно смотрели на корчащуюся фигуру Мэй.

«Ставь щит, Мэй! Щит!»

Мэй не слышала его, она не слышала даже собственного крика, срывающегося на визг.

Айн опустила руку в свою сумку и быстро достала из него сложенный защитный обруч.

«Надеюсь, это поможет», – она развернула его и надела на голову Мэй.

Мэй еще с секунду продолжала кричать и потом резко замолчала. Она устало растянулась на полу и отключилась.

Все столпились вокруг этого необычного зрелища. Поселенцы стали переговариваться друг с другом, на какое-то время позабыв о своих делах.

Из дальнего конца бункера выбежала навстречу седовласая женщина. Она растолкала всю толпу, громко приказав им расступиться в стороны. Женщина склонилась над Мэй и взяла ее за руку.

– Бедняжка, – проговорила она, поглаживая девушку по мокрому лбу. – Отнесите ее в мою комнату, ей нужно прийти в себя.

Хок поднял Мэй на руки и понес ее туда, куда указала ему госпожа Минани.

– … и немедленно уводите людей. Диверсия окончится неудачей, займемся этим позже.

Мэй проснулась от приятного женского голоса. Хоть он и раздавал довольно жесткие приказы, все же ласкал слух. Она вытянулась во весь рост, приятно осознав, что лежит на мягкой перине, а под головой удобная подушка. Боли она не ощущала, тело не ныло, и мышцы были расслаблены как после массажа. Она повернулась в сторону голоса.

Немного поодаль к ней спиной сидела женщина и говорила в монитор. Старухой назвать ее было невозможно, так как она была довольно энергична и полна решительности. Длинные серебристые волосы были сплетены в сложную прическу. На ней было длинное платье с широкими рукавами и юбкой.

Они находились в небольшой комнатке. Из мебели здесь была кровать, на которой лежала Мэй, стол с консолью, где сидела женщина, деревянный шкаф и несколько табуретов. За дверной панелью доносились разные голоса. Ей стало легче, когда поняла, что никаких чужих эмоций больше не испытывает.