Андрэ Нортон - Эхо времен

Росс проворчал:

— Я об этом не задумывался, но ты, конечно, прав.

Эш кивнул.

— С помощью чего бы ни осуществлялась идентификация — с помощью ладоней, щупалец, языка, чего угодно, — одна из немногих вещей, которые роднят нас с этими существами, такова: мы все — индивидуумы, хотя бы минимально отличные друг от друга, иначе бы этот принцип оплаты не работал.

Мердок посмотрел на дисплей и согласно кивнул. Гордон был прав. У него никто не спросил ни имени, ни возраста — его вообще никто ни о чем не спрашивал. В неведомом компьютере его зарегистрировали благодаря отпечатку ладони, и теперь, куда бы он ни отправился в этом городе возле космопорта, пожелай он что-то купить, оплатить проезд на транспорте или сменить место жительства, ему пришлось бы только приложить ладонь к такой же серебристой пластине.

— Помимо всего прочего, так ведь чертовски удобно следить за народом, — задумчиво произнёс Росс гадая, нет ли у этой сети ещё какого-то побочного назначения.

Эвелин кивнула.

— Я как раз сегодня думала об этом. Михаил и Виктор находятся вне рамок этой системы, но это только потому, что они живут в джунглях. А долго ли они смогли бы ходить по городу без необходимости зарегистрироваться? И нет ли ещё каких-то существ, которые пытаются существовать за пределами системы?

— И если такие есть, то ради чего они избегают регистрации? — подхватил Эш. — Наверняка мы тут не единственные, у кого имеются собственные планы.

— Это не самая весёлая мысль на свете, — проворчал Мердок, и тут в дверь снова постучали. Он подошёл, открыл и впустил в комнату русских женщин.

— Есть новости от Сабы? — сразу спросила Ирина, прищурив тёмные глаза.

— Пока все без перемен, — ответил археолог.

Базарова что-то пробормотала по-русски. Росс, который успел уже немного выучить этот язык, для себя перевёл примерно так: «На сегодня и это неплохо». Потом она сказала по-английски:

— Она жива. И это радует.

— У вас новости есть? — осведомился Гордон.

— Количество пыльцы в воздухе нарастает, — ответила Павлова. — Невзирая на дождь.

Бывшая балерина уселась на пол — как обычно, изящная и подтянутая.

— У меня ничего нового.

Мердок спросил:

— Вам ещё не довелось познакомиться с малосимпатичными малявками под названием «джекки»?

Русские переглянулись и дружно поморщились.

— Ага, — улыбнулась Эвелин. — Нас явно ожидают не самые приятные новости.

Вера фыркнула.

— Мы знаем одно: эти мерзавцы любят окружить кого-нибудь и обчистить до нитки, и они так поступают со всеми, если только противникам не удаётся сбиться в группу, превосходящую числом джекков, чтобы их можно было поколотить или припугнуть.

— Для них это, похоже, игра, — добавила Базарова, раздавая друзьям свежие клубни незнакомого растения и порции какого-то блюда, на вид напоминавшего тушёную морковь, на вкус, однако, больше похожего на перченые кабачки. — К счастью, когда джекки собираются в стаи, они принимаются своеобразно верещать. Наверное, это у них такие боевые песни. Поэтому, как только их услышишь, всегда можно спрятаться. Пару раз поначалу, когда мы ещё не знали, что означает это верещание, нам здорово досталось. Джекки у нас почти все отобрали. К счастью, они не тронули ничего из нашего драгоценного оборудования, так, всякие мелочи. Приборы мы хорошенько прячем.

— Но теперь, стоит нам только услышать этот звук, мы убегаем как зайцы, — вставила Павлова. — Мы спросили про джекков у одного из мува, он-то и объяснил нам, кто они и как следует себя с ними вести. Сами они никого не любят, но прикидываются, будто пытаются изучить «науку изгнания». Насколько я понимаю, вам тоже пришлось столкнуться с этим видом?

— Они заправляют всем в цеху, куда нас сегодня перевели, — ответила Риордан. — И если мы хотим получить в своё распоряжение транспортное средство, нам надо придумать, как обойти этих пакостников на повороте.

Гордон задумчиво проговорил:

— Делают вид, что пытаются изучить «науку изгнания»… Интересно. Очень интересно, — повторил он, рассеянно постукивая кончиками пальцев по краю тарелки. — По идее, с ними должно бы происходить что-то нехорошее из-за такого антиобщественного поведения. Ведь оно совсем не укладывается в схему приспособленчества, верно?

— По-моему, совершенно не укладывается, — согласился Росс и отставил в сторону тарелку. Он наелся, и еда была вкусная, но ему так страстно хотелось выпить чашку кофе и съесть чего-нибудь нормального. Он рассердился, поймав себя на этом желании, и вернулся к той проблеме, которую они обсуждали.

— А знаете, чем это попахивает? Политикой. Какой-то политикой. И я вам скажу: мне очень и очень не нравится этот запашок.

— Политика может стать для нас проблемой, — заметил археолог. — Но пока, по крайней мере, наши интересы не пересекаются с интересами рвущихся к власти или уже имеющих её. Не хотелось бы, чтобы эта проблема застала нас врасплох.

Он перевёл взгляд на русских женщин.

— Понятно, — кивнула Вера. — Я знаю, что ты скажешь дальше: надо больше слушать. Мы делаем, что можем.

— Понимаю, — вздохнул Эш. — Но чем больше мы будем знать, тем быстрее сможем действовать. Я сильно ограничен в доступе к источникам информации, поскольку должен оставаться поблизости от Дома знаний, пока не смогу окончательно убедиться, что Сабе не грозит опасность.

— Верно, — кивнула Эвелин. — Что ж, будем стараться. Станем работать как лошади. Посмотрим: может, джекки от нас отвяжутся. Нам совершенно необходим свой транспорт.

— Насколько я понимаю, возможности красть запчасти, чтобы потом собрать глайдер и спрятать его, у вас нет? — спросила Ирина и смущённо улыбнулась. — Михаил Петрович обязательно сделал бы так.

При упоминании о русском Росс почувствовал раздражение. Базарова явно намекала на то, что американец не настолько сообразителен и ловок.

— У нас там все учитывается и запирается на замок, никакого доступа… — начал он, но оборвал себя и нахмурился. — Нет, так нельзя. Может быть, нам и удалось бы собрать глайдер, но ведь этот транспорт летает над вкопанными в землю рельсами, и нашу машину пришлось бы зарегистрировать в центральной диспетчерской службе — или как там это у них называется — во избежание столкновений с другими глайдерами. По крайней мере, мы выяснили, что порядок именно такой. Но вот джекки со своим воровством…

— Не может ли быть так, что они собирают машины для себя? Если так — то с какой целью? — спросила Эвелин. Её взгляд стал задумчивым.

— А не стоит ли нам наябедничать виригу, а потом посмотреть, что из этого получится? — подхватил её муж. — Что до меня, я терпеть не могу стукачества, но после того, как эти твари меня сегодня достали, я бы, нажаловавшись на них, ничего, кроме глубочайшего удовлетворения, не испытал.