Андрэ Нортон - Изгнанники звезд

Вперёд и только вперёд… Это походило на один из кошмаров, когда человека заставляют идти по непролазной засасывающей грязи, а следом гонится безжалостный охотник. Своего охотника я знал — это была моя собственная слабость.

Действие стало мне казаться каким-то призрачным. Четверо в коронах… Грис Шервин, который не был Грисом… Майлин…

Майлин! Она ушла из моего сознания во время тяжкого испытания в кристальной комнате. Майлин! Но когда я попытался восстановить мысленный портрет её, она предстала предо мной в новом виде. Майлин с длинными рыжими волосами… Рыжие волосы! Нет, у Майлин были серебряные волосы Тэсса, такие же, как ныне на моей собственной голове. Рыжие волосы — женщина с кошачьей короной! Я вздрогнул. Неужели часть того принуждения, потерпевшего ранее поражение, продолжает действовать на меня?

Майлин. Я старательно восстановил её мысленный образ в теле Тэсса. И в отчаянии, не веря, что получу хоть какой-нибудь ответ от девушки, мысленно позвал её. «Крип! О, Крип!»

Ответ был отчётлив и ясен, словно кто-то весело выкрикнул его. Наши голоса после долгих поисков встретились. Я не мог поверить этому, хотя слышал вполне отчётливо. «Майлин?» — если мысленное послание можно передать шёпотом, то именно так я его и отправил. «Крип, где ты? Иди… иди…»

Я не мог ошибиться, это не обман. Она была здесь, очень близко, иначе зов её не был бы таким громким. Я собрался и отправил ответ как можно быстрее:

«Я не знаю, где нахожусь. Вижу только узкий коридор. Вокруг абсолютная темнота».

«Подожди… Позови меня, Крип! Дай мне направление!»Я повиновался, передавая её имя, как мысленное песнопение, зная, что в имени и заключена сила. Имя — это смысл личности, и мысленная передача имени могла служить надёжным якорем.

«Кажется, я поймала… Иди прямо, Крип!»

Мне не надо было повторять, и я пошёл быстрее, хотя всё ещё должен был прижиматься плечом к стене, чтобы не потерять ориентир в темноте. И хорошо, что я так делал, потому что внезапно тьма сменилась ослепившим меня на какое-то время светом. Я прижался к стене и закрыл глаза.

«Крип!»

Крик был таким громким, что она должна была находиться прямо передо мной!

Я открыл глаза. Она и была здесь. Её тёмный мех стал серым от покрывавшей его пыли. Её шатало из стороны в сторону, словно она с трудом держалась на ногах. На виске темнело большое пятно запёкшейся крови…

Я соскользнул по стене и встал на колени, чтобы очутиться поближе к ней, а она упала, точно в ней не осталось больше ни капли сил. Забывшись, я попытался освободиться от уз, но тут же вспомнил о них, потому что сразу же был наказан.

«Майлин!»

Она лежала, положив голову на лапы, распростёртые на камне, почти так же, как лежала на своём месте в каюте «Лидиса». Казалось, усилия, которые она потратила на моё сопровождение, лишили её последних сил.

Было видно, что она страшно голодна и жажда мучает её гораздо больше, чем меня. Но я не мог помочь ей, пока она не освободит меня. А сможет ли она?

«Майлин! На моём ремне… резак…»

Это был один из инструментов, которые непременно имеются у каждого исследователя неизвестных миров.

Открыв глаза, она посмотрела на меня. Затем медленно подняла голову, что явно вызвало у неё боль. Она заскулила и поползла на животе к моему боку.

Подобравшись вплотную, она подняла голову выше. Её покрытая пылью морда тёрлась о мой бок, пока она обнюхивала ремень. Каким грациозным было когда-то это тельце ловкого зверька! Теперь же — неуклюжее и неповоротливое… Ей потребовалось немало времени, чтобы снять резак с крючка, хотя я повернулся к ней как мог и изогнулся изо всех сил, чтобы ей было удобнее.

Резак ещё долго пролежал в пыли (а может, мне это показалось), прежде чем она заставила себя взять его в зубы и поднесла к самой низкой петле моих пут. Дважды резак соскальзывал и глухо ударялся о камень, прежде чем ей удалось нажать на кнопку, приводящую инструмент в действие. Я крайне переживал из-за того, что не мог помочь ей, и только наблюдал за неудачными попытками. Но она упорно продолжала свои усилия, и наконец энергетическое лезвие вошло в плотную ткань нитей танглера достаточно глубоко, и моими мышечными усилиями удалось разорвать сеть.

Разрушенная таким образом, она полностью распалась. Я был свободен, хотя руки у меня совсем онемели, и я с трудом мог их поднять. Восстановление циркуляции крови происходило весьма болезненно, но я всё же нащупал в сумке неприкосновенный запас продуктов и, доставая его одной рукой, другой подтянул тело Майлин к себе, положил её голову на колени и начал потихоньку вливать воду в её пересохший рот.

Она глотнула раз, другой. Я отложил флягу с водой в сторону, облизнув собственные губы, и открутил пробку у тюбика с запасом пищи. Затем принялся вливать полужидкое содержимое тюбика ей в рот. Таким образом я скормил ей половину порции этой укрепляющей пищи, и только тогда утолил собственную жажду и насытил и своё истощённое тело.

Затем впервые за время нахождения здесь, с Майлин, отдыхающей у меня на коленях, я огляделся по сторонам. Это была одна из здешних пирамидальных комнат, но стены её не сходились наверху в одну точку, а были посредине перекрыты потолком намного меньшей площади, чем пол.

И стены здесь были не из прозрачного кристалла, а каменные. Горизонтальная плита, на которой мы сидели, находилась между полом и потолком. Я повернул голову, чтобы увидеть дверь, через которую попал сюда, но в стене ничего не было. Совсем ничего! Однако я хорошо помнил тот быстрый переход от темноты к свету, словно прошёл сквозь занавес.

От края плиты шла очень крутая лестница, спускавшаяся к полу. На полу стояло несколько блоков разной величины и высоты. На каждом из них сверху лежал шар из какого-то непрозрачного вещества, не камня. Внутри шаров мерцал слабый свет.

Шары были окрашены в красный, голубой, зелёный, жёлтый, даже фиолетовый и оранжевый цвета и более бледные оттенки. Шары, что находились ближе к стенам, имели самые бледные цвета, по мере приближения к центру помещения окраска становилась всё гуще. Центральный шар был самым тёмным, почти чёрным.

На поверхности тех, что были светлее и ярче, виднелся какой-то узор. Присмотревшись попристальнее, я узнал некоторые — это были головы рептилий, напоминавшие те, что находились в короне существа, носившего тело Гриса. Я видел также головы животного, птицы. Самой дальней была кошачья маска. Но я так и не смог догадаться, что всё это могло означать. Я опёрся на стену. Майлин лежала абсолютно неподвижно. Я подумал, что она уснула, и не стал беспокоить её.

Отдых… Мне тоже необходимо было отдохнуть. Я закрыл глаза. Вне всякого сомнения, мне следовало бы оставаться начеку. Ведь мы находились в самом сердце вражеского логова. Но на этот раз я не был способен противиться тому, чего требовало моё измученное тело. Веки, против воли, закрылись, и я крепко уснул.