Татьяна Осипова - Дитя пустоши. Трилогия

Громкий хлопок заставил остановиться и обернуться. Сиру схватил меня за руку. Волна горячего воздуха налетела внезапно, отбрасывая нас вперёд, опрокидывая, засыпая камнями и пылью.

Ничего не понимая, я поняла, что слух отказывается подчиняться, а рот полон песка. Сиру закрыл руками уши и заплакал, но я ничего не слышала. Отплёвываясь от грязи, я попыталась подняться. Темнота стала гуще, словно проход оказался снова закрыт. Я попыталась встать и поняла, что меня придавило. Кое-как освободившись, понимая, что ранена, я поползла вперёд, но где же выход? Проход завален камнями, и теперь…

Звуки вернулись, как и плач Сиру.

– Я думал, с тобой что-то случилось, Ария! – он бросился мне на шею.

– Со мной всё в порядке, но что произошло, будто какой-то взрыв… Это в лаборатории? – Смутная догадка заставила меня обернуться. – Мы должны вернуться, Сиру. Ведь люди, которые не стали убивать нас, в опасности!

– Отчего ты так думаешь? – недоверчиво посмотрел на меня Сиру, прищурив глаза. Так он стал похож на человеческого мальчика, и я, кивнув, погладила его по гладкой голове.

– Потому что там остался Нерон, и он мог что-то сделать, или машины заложили в него бомбу. Понимаешь, что будет, если они все погибли? Мы обязательно должны вернуться!

– Хорошо, – равнодушно пожал плечами Сиру, неожиданно быстро согласившись. Взяв за руку, я потянула его за собой, пытаясь пробраться назад. Машины и остатки биологических штаммов несли угрозу всем, и людям, и белым девам, а ведь в лаборатории могло случиться что угодно.

Я шла, переходя на бег, тянула Сиру за руку, останавливаясь, чтобы спросить его, не больно ли ему, хорошо ли он слышит меня.

– Ария, ты стала другой! – В какой-то момент я поняла, что он просто тупо подчиняется, но совершенно другого мнения о происходящем.

– Мы не съели человеческую самку, и всё изменилось, всё теперь пойдёт иначе, Сиру! Поверь мне!

– Знаешь, не зря моей наставницей стала ты, – он улыбнулся, – может быть, поэтому мне хочется верить тебе. Ты особенная, Ария!

*****

Когда Серый ожил, странным образом рассмеявшись, Пират, потирая бороду, непонимающе взглянул на него.

– Кто ты и зачем здесь?

Пират хотел ещё что-то добавить, наклонившись к бывшему товарищу, но существо, которое всё ещё носило облик человека, улыбалось, неожиданно выплюнув изо рта:

– Бумс-с!

Потом вспышка света ослепила, а взрывная волна разбросала всех в разные стороны, сотрясая каменные своды и пол. Лаборатория уцелела, однако Пирата нашпиговало, как шрапнелью, останками Серого, как и стоящего рядом Марадону и врача Алису. Эльза лежала без сознания, её отбросило, ударив о стену, а Макса кинуло на неё, что смягчило удар, и он ненадолго отключился.

Пётр, единственный оставшийся в сознании, не попал под убийственную взрывную волну, а с ужасом приходил в себя от увиденного кошмара. Его бледное лицо с веснушками стало ещё светлее. Рыжая борода и волосы покрылись пылью, сделавшись серыми, он закашлялся, пытаясь прочистить горло. Пугало, покрытый пеплом и грязью, заскулив, выбрался из-под стола, бросившись к Максу, облизывал ему лицо, а Эльзе руки.

Пётр с опаской взглянул на то, что осталось от Серого, понимая одно – друг был всего лишь оболочкой, начинённой смесью из смертоносной бомбы и механизмами, которыми щедро снабдили его машины. Они заштопали полумёртвого друга, превратив в мину замедленного действия.

Белые твари появились из облака пыли неожиданно. Пётр выставил вперёд пистолет, понимая, что это те самые двое, которых Эльза велела отпустить. Он был достаточно высоким, и при казавшейся нескладности умел отлично управляться не только с огнестрельным оружием. «Зачем они здесь? – спрашивал он себя. – Пришли поживиться тёпленьким мясом»? Он находился в более выгодном положении, взяв на мушку в узком коридоре незваных гостей. Деваться им было некуда.

Существа стояли, не пытаясь напасть, хотя, должно быть, запах крови будоражил их звериное чутье.

Ария приложила руки к сердцу, потом к губам, пытаясь что-то сказать Петру, не понимающему её, но видящему, что от твари не исходит никакой угрозы. Мальчик жался к ней, как щенок, а она, словно принюхиваясь, осматривала лабораторию, будто пытаясь оценить ущерб.

Когда Эльза и Макс пришли в себя, Пугало залаял, не подпуская к ним Арию. Однако Эльза махнула псу, разрешая белой твари подойти ближе, и коснулась её руки.

– Что случилось?! – пронеслось в голове Эльзы.

– Это существо, которое раньше было нашим товарищем… Оно взорвалось, словно бомба, оно хотело убить нас всех, но теперь я знаю, в чём причина. Профессор из записи оказался прав, главная наша цель теперь – мозговой центр, и мы всё сделаем, чтобы отключить его.

– Я не вернусь в пустошь, Эльза. Я отправлюсь с вами, чтобы помочь отключить главную машину, потому что выход из тоннеля завален камнями, и моя стая не станет слушать меня, как и Сиру, обрекая на мучительную смерть обоих. Я знаю, я чувствую это. Мне хочется помочь вам, спасти нас всех…

Эльза отдёрнула руку, сейчас она больше не хотела слушать мелодичный голос чудовища. Она смотрела на погибших товарищей, не понимая, зачем вообще находится здесь, и не лучше ли было бы остановиться тогда, когда это было возможно.

– Я, – вдруг сказала Ария, и люди посмотрели на нее с непониманием, удивлением и страхом, – хо-чу по-мо-чь…

Эти слова были произнесены по слогам, а мальчик смотрел на свою наставницу широко открытыми глазами и не мог понять, как она может говорить на человеческом языке, и как у неё это получается.

– Я… ббы-сст-ро ммоо-гу учч-чи-ть-ся, – произнесла Ария, потом снова взяла Эльзу за руку, мысленно говоря ей, что она научится языку, и всё сделает, чтобы вернуть людям и белым девам мир.

Их осталось немного – Эльза с сыном, Пётр и собака Пугало, если ещё посчитать тварей, неожиданно ставшими союзниками, решимости этой разношёрстной компании можно было только позавидовать.

Пётр, косо поглядывая на новых попутчиков, старался пропустить Макса и Эльзу вперед. Он всё ещё опасался за безопасность подруги и её сына. Пытаясь пробраться вперёд, Макс и Эльза разгребали хлам и то, что раньше было машинами, пока не наткнулись на лифтовую шахту, двери которой оказалось несложным открыть.

– Не знаю, насколько надёжна система старого лифта, – Пётр задумчиво закусил губы, – но отправляться в нём на поверхность – рискованная затея. Его не запускали лет семьдесят, а то и больше. Все механизмы могли прийти в негодность.

– Всё, что мы делаем – рискованная затея, – ответила ему Эльза, посмотрев на Арию. Та коснулась холодными пальцами её руки и сообщила, что сможет выбраться на поверхность, чтобы осмотреться.