Татьяна Осипова - Дитя пустоши. Трилогия

На мгновение я увидела, как Сиру повалил губернатора, прижимая к камням. О, зачем он это делает, пронеслось в голове! Он сжал ему горло и посмотрел в мою сторону. Потом ослабил хватку, поднялся и отошёл в сторону.

– Мы не твари! – выкрикнула я, удивляясь, что эти слова так легко вылетели изо рта.

– Кто же ты, если не тварь? – Исраэль попытался подняться, он не отрывал глаз от меня, продолжая повторять вопрос.

– Мы не твари, – ответила я, и добавила: – Мы дети пустоши, и нам есть что сказать вам, и есть что делить, есть против чего бороться! Но только вместе…

Потом наступила тьма, я ничего не видела, не слышала, ощущая тупую боль в затылке и рёв Сиру, который становился тише, как будто уплывал далеко-далеко. Голоса таяли, тело стало мягким и послушным, пока сознание не отключилось.

***

Эльза, обняв сына, не могла заснуть. Пугало тоже был с ними, как и Пётр, которому всё-таки удалось хоть ненадолго вздремнуть, вытянув длинные ноги на диване. Эльза, зачесав длинные волосы за уши, улыбнулась, вспоминая, что её муж, отец Макса, тоже любил так спать, положив голову ей на колени, а ноги на подлокотник дивана.

Как всё странно, думала она, к чему мы шли и что получили в итоге. Ария и Сиру исчезли. Губернатор не захочет сохранить им жизнь. Но он должен выслушать нас, как и поверить или объяснить некоторые вещи. Почему губернатор и человек из видеозаписи так похожи между собой? Почему никто не захотел выслушать их?

Эльза всё думала об Арии, не хотелось, чтобы чудо, что началось так неожиданно, быстро и нелепо оборвалось.

Только под утро ей удалось заснуть, как и всем, и лишь первые лучи солнца, проникающие сквозь плотные занавески, рассказали о приближении нового дня. Эльза открыла глаза, ощущая себя пленницей этого места, а потом двери распахнулись. На пороге стояли четверо из охраны градоначальника. Тот, что с бородой, сообщил, что губернатор ждёт всех для беседы. На вопрос, что с Арией и Сиру, охранники ничего не ответили, а лишь криво усмехнулись, заставляя поверить в самый худший сценарий.

– Вы не должны делать этого, – сказала Эльза.

– Не должны делать что? – спросил тот, что стоял рядом с бородачом, невысокий парень со светлыми волосами. – Думаете, вам решать, как поступать правильно? Вы здесь не гости, а пленники, так как представляете угрозу для общины.

– Не нам решать, но прежде, чем совершить непоправимый поступок, губернатор должен был…

– Губернатор никому и ничего не должен! – грубо оборвал Петра бородач. – Следуйте за нами!

Эльза взяла сына за руку, Макс не стал сопротивляться, как сделал бы раньше, он подозвал Пугало, пока один из парней, зацокав языком, поманил собаку к себе. Пугало зарычал, тогда мужчина, быстрым движением набросив ему на шею петлю, привязывал другой конец веревки к перилам лестничного проема, и загоготал, довольный собой.

– Собака останется здесь!

– Нет! Собака пойдёт с нами! – выкрикнул Макс.

– Заткнись, щенок! – насмешливо бросил ему светловолосый. – Иначе я пристрелю пса.

На глазах Макса навернулись слезы, в горле всё пересохло, но он сдержался, чтобы не кинуться на охранников, понимая, что только сделает хуже.

Они следовали за бородачом, который не спеша поднимался по ступеням. Ступени скрипели, а Пугало завыл. Макс обернулся и приказал ему вести себя тише, хотя единственным желанием было отдать команду «фас».

– Так-то лучше! – усмехнулся бородач, а тот, что шёл позади Макса, со шрамом на щеке, добавил, что надо было сразу приструнить собаку, а не налетать с безумными глазами, вопя о какой-то справедливости.

Макс промолчал, сжав кулаки, если бы он был один, то придумал бы, как сбежать отсюда и сжечь этот проклятый город ко всем чертям. Сейчас же, когда рядом мама, он должен был думать и об её безопасности.

***

Я открыла глаза, понимая, что боль вернулась, она разговаривала голосом матери, укоряла меня и твердила, что людям нельзя было доверять. Отбросив дурные мысли, я попыталась найти Сиру, понимая, что прикована к стене и на моих руках железные браслеты и цепь. Я позвала его тихо, услышала в ответ стон. Парень сидел в дальнем углу, прикованный цепью, как и я, только на его шее вдобавок находился ошейник, словно он был псом или зверем в цирке для людей. Человек бы заплакал, но мы не умеем делать этого, и тогда я завыла, как и положено дикой твари, пытаясь вырвать цепи из каменной кладки. У меня ничего не вышло, а Сиру, повзрослевший, возмужавший, теперь был бессилен что-либо сделать. Люди обездвижили его, избили, и теперь он истекал кровью, не имея сил что-то ответить.

– Сиру, – прошептала я. – Ты должен быть сильным! Ты нужен мне, всем нам.

– Прости, – услышала я в ответ, и больше ни слова.

О чём думал он, что творилось в его голове? Ещё неделю назад он был мальчиком, теперь преобразился и стал взрослым, мог ли он осознать, оценить происходящее так, как это делала я?

– Сиру, не сдавайся, прошу тебя. Всё изменилось. Раньше мы загоняли людей в клетки, теперь сами стали жертвами, но не потому, что доверились им, нет, всё случилось из-за того, что жители этого города не ведают, что делают, они боятся нас, и ты не должен злиться на них.

– Я убью всех, – прошипел сквозь зубы Сиру, и я не узнала его голос. – Они все умрут, потому что я сделал выбор, а ты ведь тоже обманула меня, Ария.

– Сиру, нет, – из моего рта вырвался стон.

Испытывала ли я боль? Да. И теперь она становилась сильнее, теперь, когда тот, в кого я вкладывала свою душу, захотел отвернуться от меня. Но возможно, он просто напуган, зол, и всё можно изменить, снова внушить ему, что мы изменим мир.

– Ария, ты ошибаешься, что мы способны сделать мир другим. Общество меняет всех, и людей тоже, теперь я понимаю, почему мать отправила сюда нас с тобой. Тебя необходимо было испытать, и ты не прошла проверку, а для меня это урок, чтобы в голову не приходили неправильные мысли.

– Ты, правда, так думаешь, Сиру? – Я не верила, что последние мучительные события так повлияли на него.

– Ты назвала нас детьми пустоши, но ты другая. Ты не белая дева, но и не человек, ты навсегда станешь чужой, везде, а вернувшись в стаю, ты уничтожишь то, что строилось годами. Мать не допустит этого. И я не хочу, чтобы так случилось.

Я закрыла глаза, понимая, этот разговор не приведёт ни к чему. Верю, Сиру испугался, и его доверие к людям, строящееся на зыбкой почве, камнем пошло ко дну. Не знаю, что принесёт сегодня, что будет завтра, теперь я могла надеяться только на Эльзу. Но сможет ли она что-то предпринять? Захочет ли вытащить из лап смерти белую тварь? Или начнётся новая буря, способная стереть всё, что не удалось уничтожить сначала.

***

– Ну, здрасте вам, господа-товарищи! – Губернатор расположился в высоком кожаном кресле, и ему, по всей видимости, было там удобно. За массивным дубовым столом, на американский манер закинув ноги, он словно показывал всем присутствующим безупречные подошвы ботинок. Что-что, а в городке было чисто, ни пылинки, ни одной мысли, о которой бы не ведала охрана губернатора – железная дисциплина.