Татьяна Осипова - Дитя пустоши. Трилогия

– Прошло столько лет, губернатор, – ответил Шрам. – Теперь на место страха пришло уважение.

– Спасибо и на этом, – он скрестил руки на груди, мрачно уставившись в мутную пелену из миллиардов песчинок, летящих точно пчелиный рой. – Что говорит твоя погодная установка? – буркнул он в сторону Данилы.

– Сейчас, минутку… – Он копался в системе маленького, но замечательно предсказывающего и анализирующего погодные условия прибора «Харпес» -1021. – Кремниевая буря охватывает зону в сто сорок восемь километров. Её движение происходит со скоростью двадцать метров в секунду, однако идёт тенденция к спаду активности, что радует.

– Хоть что-то. – Губернатор устало взглянул в окно, за которым мгла вздрагивала только тогда, когда песчинки кремния ударялись об автомобиль диктатора. – Город разрушен, твари сожрали или утащили с собой почти всех…

– Но их тоже напугала буря, – вставил свои двадцать копеек Шрам. – Значит, когда всё окончится, мы поймём, в городе они ещё или нет.

– Тогда резня начнется снова, ведь твари никогда не бывают сыты. Что там говорила та говорящая особь, как её?

– Ария, – ответил Горец. – Они хотели отправиться к Центру Мозгового Управления, чтобы отключить все машины разом и покончить с созданиями искусственного разума…

– Может, – осторожно начал Данила, – стоило прислушаться к ним?

– Вероятно, – устало ответил губернатор, чем удивил своих невольных собеседников. – Иногда понимаешь слишком поздно, что иногда нужно слышать не только свой голос, но…

– Что это за шум?! – вскрикнул Шрам. – Чувствуете, будто машину что-то тащит?!

Машину снова тряхнуло, а потом поволокло.

– Чёрт, губернатор!!! – закричал Данила. – Сейчас «Харпес» показывает, что скорость ветра с восемнадцати увеличилась до двадцати пяти… А ещё, что мы находимся в области снижающегося атмосферного давления.

– Походу твои умные штучки не спасут нас?! – выкрикнул Шрам.

Внезапно в машину словно что-то врезалось, она завалилась набок, а затем, подпрыгнув, будто подброшенная гигантской ногой, полетела, падая и переворачиваясь.

То, что не сделали удары и повреждения с людьми, прячущимися в автомобиле, закончили кремниевые песчинки, вгрызаясь в кожу, неспособную защититься от острых жал.

Залитые кровью изрезанные тела губернатора и его охранников встретили рассвет нового дня, когда буря ушла, обнажая после себя останки города, людей и тварей, которые, как и люди, гибли под дьявольским нашествием сильнейшей бури столетия.

Умирая, губернатор улыбнулся, взглянув смерти в лицо, вспоминая, что когда-то он был другим.

Что не смог уничтожить человек, что не сделали твари и машины, закончила природа, истерзанная за тысячелетия и теперь отомстившая всем.

Глава 6 Мать

Я еле успела добежать до входа в пещеру, чувствуя, как мельчайшие песчинки застревали в коже на шее, причиняя боль. Времени жалеть себя не осталось. Несмотря на то, что мне стало известно, я понимала, что сердце непокорной дочери принадлежит ей.

Возвращение оказалось болезненным, в свой мир я пришла чужой. Всё стало иначе, и меня встречали не радостные голоса, крики или упрёки, а пустота. Ею было наполнено пространство, как и сердце матери. Ещё немного, и оно перестанет биться. Я услышала звук шарниров. Машины ждали приказ, но почему я не слышу её голоса? Этот вопрос показался простым, и в то же время ответа, который могла получить, я боялась больше всего.

– Дитя. – Вздох облегчения вырвался из груди, и я побежала на голос матери, как мотылёк на пламя свечи. Ведь маленькая букашка не задумывается о том, что несётся к смерти.

Мать постарела. Теперь вместо неё на меня смотрел обтянутый кожей скелет. Она сидела в каменном кресле, где искусственное сердце через трубки и провода по-прежнему гоняло кровь по венам, иссушённым временем. Только куда делось чрево, спрашивала я себя? Вместо него остался гниющий сдувшийся мешок. Мёртвые дети, неспособные жить в этом мире, смотрели в пустоту остекленевшими глазами.

– Я ждала, – усмехнулась мать улыбкой покойника, обнажая беззубые дёсны. – Все верили, что ты возвратишься. Все, кроме Сиру, который, вернувшись, рассказал, как ты пошла на сделку с людьми.

– Это не сделка, – ответила я, опускаясь на пол у ног матери. – Я многое узнала о себе, о людях, машинах, и о том, что сделали с тобой. Мне теперь известно твоё имя, Александра.

Мать вздрогнула, как от пощёчины, и на мгновение мне показалось, что она испытала сильную боль и готова расплакаться. Глаза давно не увлажняли слёзы, она перестала быть человеком, но и не стала тварью, а лишь сосудом для выполнения задач машин с искусственным разумом.

– Мы замкнутая ветвь, мать, у нас нет будущего, придёт время, мы убьём всех оставшихся людей. Потом нам просто придётся питаться друг другом?

– Я знаю, – улыбнулась мать беззубым ртом. – Знаю, но тогда не останется ни одного человека…

– Посмотри на меня! – Я приблизилась к лицу-черепу. – Посмотри мне в глаза и поверь, что со мной происходят изменения неспроста. Теперь я научилась понимать их, говорить на их языке, я могу лечить людей, читать мысли. Не знаю, на что я ещё способна, но только не на то, чтобы убивать и есть!

Мать коснулась моей руки, сомкнув веки, и спросила, что здесь делают три человека и собака. Я закрыла глаза, мысленно ответив на вопрос, и попросила заглянуть в глубины памяти, чтобы понять случившееся со мной и Сиру. «Может, тогда ты сможешь понять, мама. Ведь раньше ты тоже была человеком».

«Да, и я умираю, – ответила она. – Тебе предстоит занять мое место. Поэтому ты так ценна для стаи».

– Выслушай меня! – закричала я, вцепившись обеими руками в костлявые пальцы существа, попытавшись поделиться мыслями, достучаться до небес, где давно уже не живут ангелы, а лишь смерть ждёт своего часа, и тех, кто пока ходит по грешной Земле.

***

Рассвет осветил руины города и тела, покрытые слоем кремниевой пыли. Сиру спасся, укрывшись под обломками магазина. Он с трудом выбрался, оглядываясь, ощущая боль во всём теле. Страх и ярость. Они начали снова спорить друг с другом. Опасение быть убитым уходило, оставляя после себя гнев, будто кипящую магму. Бешенство клокотало, достигнув точки кипения, пока глаза Сиру не налились кровью, и он не зарычал, сотрясая воздух зловещим рёвом.

Те, кто остались в живых, завидовали мёртвым. Спрятавшись в укрытиях под жилищами, люди оказались погребёнными под развалинами собственных домов, не в силах выбраться наружу. Некоторые выжившие выкарабкались, разгребая кремниевую пыль, и оказались на пути разъярённых хищников. Поэтому город оказался обречён с узниками под завалами и трупами на поверхности.

– Ария!!! – завопил Сиру, раскрывая пасть.