Борис Борисовский - Боги Бамиана

– Опа. А это, что за кадр. Похоже с последнего этапа. Зырь Перстень, он на твой шконарь мостится. Сейчас приколемся.

Действительно, к койке Перстня, стоящей в дальнем углу подошёл новенький зек. И запихав под кровать спортивную сумку, стал раскатывать на ней свой матрас.

– Слышишь, неуважаемый, я так понимаю, ты на этот лежачок кости кинуть собираешься? – Спросил, смотрящий за отрядом, новенького.

– Не твоё дело. – Хамовато ответил спортивного вида чернявый зек. Видимо, он чётко придерживался инструкции, данной ему, каким-то, не доброжелателем.

– И почему я неуважаемый. – Осмыслив вопрос, спросил он.

– О, ты даже, этот момент уловил.– Обрадовался Ким:

– А то я думал, ты совсем, тугой. Я не люблю объяснять очевидные, вещи.

Сказал он, не выходя из проходняка:

– Но когда ты вошёл в хату, ни кто таки, не услышал, твоего «здравствуйте». Значит ты общество, не уважаешь. Ну а нам, тогда, с чего, тебя уважать? И ещё. Ты вообще в курсе, что за последний проходняк, у нас мусора крепят, не по детски. Ты как, готов?

– К чему? – Непонимающе, спросил зек. Похоже, инструктирующий первохода упустил, то ли по халатности, то ли специально тот момент, что последний проходняк, имеет, не только блага, но и обратную сторону.

– Ладно, разберусь. – Заваливаясь в обуви на кровать, нагловато ответил кадр.

– Ну-ну разбирайся. – Задумчиво проговорил смотрящий.– Давай Перстень выпьем за святую простоту.– Сказал он, протягивая стакан.

– За неё.– Поддержал тост Перстень.

– Тебя к отряднику! – Заглянув в секцию, крикнул новичку, шнырь.

– Как думаешь. – Поинтересовался Ким.– Съедет? Или вы с ним, на киче словитесь?

– Думаю, съедет, но могу и ошибаться, посмотрим. – Ответил ему Перстень.

– Что раньше времени гадать, минут через пять, видно будет.

Увидели чуть пораньше. Всего через три минуты. Не на кого не глядя, заезжее хамло, зашло в секцию и, скрутив матрас и, куда-то свалило из хаты. Конечно, кому охота, зимой в шизо париться, в отряде, в любом случае, теплей, будет.

– Ладно. – Сказал Перстень, кидая матрас, на свой шконарь

– Дорога, на пятый отряд есть? Хочу после отбоя в гости сходить.

– Дорога есть. – Сказал Ким.

– Но лучше идти днём – меньше палева. Я так понял ты завтра опять в подвал?

– Не будем о грустном. – Перстень присел на койку, – Давай рассказывай дорогу.

– Смотри, в нашей локалке, в правом нижнем углу, три прута сделаны из алюмишки и покрашены в цвет основного металла.-

Начал объяснять дорогу смотрящий

– Дожидаешься пока, вертухай в сидке отвлечётся, отгибаешь и, ныряешь в соседнюю локалку. Там второе окно с права, открыто. Ныряешь туда. Потом проходишь по продолу и, лукаешься в третье справа окно. Когда пролезешь, окажешься во внутреннем дворике. Там проходишь через него и лезешь в Зендеровский проходняк. Только смотри по аккуратней. Он психует, когда много народу через проходняк шастает.

– Понял. С ним, как-нибудь, договорюсь. Куда дальше?

– Через окно от Зендера проход в локалку пятого отряда. Ещё раз повторюсь, это лучше делать после трёхчасовой проверки, мусора обычно в это время не лютуют.

– Зендер открывай.

– Кого там ещё несёт? А Перстень, ты? Залазь.– Обрадовался Зендер.

– Хоть кто – то к нам. А то все через нас, только нервы треплют.

– И я рад тебя видеть. И тебя Лом тоже. – Сказал Перстень, усевшись в проходняке земляков:

– Как сами?

– Как зеки, у которых по девять отсижено и по шесть впереди. – Мрачно пошутил Зендер.

– Да не слушай ты его. – Сказал Лом. – Всё нормально. Просто депресняк его давит. Да ещё, дорога пошла, через проходняк. Народ туда – сюда шастает. Вроде и благое дело – общее. Но нервяк, сам знаешь, трудно сдержать. Водку будешь?

– Буду. Стесняюсь спросить. У всех самогон, а у вас, что за праздник?

– Да у нас один товарищ, решил в двадцать одно покидать. Вторую неделю с москвичом каким – то шпилят, пока наши побеждают. А вообще знали, что ты сегодня зайдёшь и, барыге, заранее заказали. Ну, давай.

Стук в окно, не смог обломать, самый повторяемый в мире тост.

– Давай за Давая.

– Какого на хрен. Давая?

– Чего надо?

Открыв окно, спросил Зендер.

– На шестой.– Ответили с улицы.

– Давай залазь. Шустрей давай. – Проворчал он, пропуская в окно, зека, с другого отряда.

– И так день, и ночь, вторая неделя.

–Так, а что вы паритесь? – Удивился Перстень:

– Есть же свободные проходняки. Переехали и всё, а сюда новеньких кого-нибудь поселили.

– Я ему давно уже об этом говорю. – Сказал Лом, наливая водку в стаканы.

– А он заладил, я в этом проходняке, шесть лет прожил, и переезжать не собираюсь.

– Ну, тогда один выход. – Предложил Перстень. – Менять дорогу.

– Скорей всего, так и будет, вон, пусть через соседей, лазают. – Проворчал Зендер.

– Я мужики, тоже до пятого прогуляюсь. – Сказал Перстень.

– Не обессудьте, надо мулю земляку передать, а на обратном пути с вами ещё пообщаемся.

– Ну вот.– Буркнул Зендер. – А кто там у тебя?

– Мага Махачкалинский. Я на киче с Закиром славливался. Его из бура в шизо кидали на десяточку 53 53 Десять суток ареста. . Просил зайти к Маге. Да и он расстроится, если не зайду.

– Он сам к тебе, чуть попозже, с нами, собирался. Иди, конечно.-

Проворчал Зендер и, вышел из проходняка.

– Ты на него сильно не обращай внимания. Весеннее обострение и сопутствующие факторы, имеющиеся в наличии. Ну, ты меня понял.– Извинился за друга Лом.

– Понял. Скажи Лом, что надо сделать, чтобы покреститься?

– Выучить три молитвы: – Отче наш, Богородицу и Символ веры. Что, без помощи Отца небесного тяжко?

– Ты знаешь да. Выйду с третьей пятнашки покрещусь. Если как говорят крещёные «Бог даст». Напиши мне, пожалуйста, молитвы. Я их на обратном пути заберу. – Что опять в шизо поедешь? – Поинтересовался Лом

– Скорей всего да.

– Ну, Бог в помощь. – Сказал Лом, передавая Татарину листок с молитвами. Зендер просто сказал: – Увидимся.

***

–«Сууууууууууууууууууууууукккка, как холодно, на киччччччччччччччччччччччччччччччче, в феврале месяццццццццццццццццццццццццццццццццце».-

Думал Перстень, подтягиваясь на висящем над железной дверью камеры наморднике. Подтягиваться он мог долго, минут двадцать. Потом столько же приседать и столько же отжиматься. Отжиматься ещё можно было к верху ногами, на руках. Потом, пока тело разогрето, попытаться уснуть.

– Что за бумажка? – Подумал он, нащупав во внутреннем кармане робы, какой то листок.

– А это молитвы. Те, что Лом, написал. Посмотреть, что ли. Хотя какая от них помощь. Навряд – ли теплее станет. Так что там написано?:

–«Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да придет царствие твое, да будет воля твоя, яко же на небе, и на земле. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. И остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Аминь».