Валентин Силич - Умри, чтобы жить

– Ты хочешь убить его?

В ее голосе не было ни ненависти, ни злобы. Просто легкое раздражение, вызванное прерванным отдыхом.

– Он не опасен. Хотя три года назад убил бы, не раздумывая! Я стал добрее!

– Ты счастлив… радость и смерть несовместимы.

– Ошибаешься! Смерть врага – радость, но я устал от ненависти.

– Все люди опасны!

– Этот нет! Он любовался тобой!

Вирта недоверчиво фыркнула, тем не менее ее раздражение прошло. Она подошла ближе и принялась рассматривать затаившего дыхание человека с легким любопытством.

– Что будем с ним делать?

– Давай отпустим, у него нет оружия, только нож.

– Как легко ты стал говорить об этом.

– Зато помню, чего мне это стоило!

– Интересно, он сразу побежит?

Ранкар склонился и слегка оскалил клыки, несчастный мгновенно зажмурил глаза.

– Прямо жучок-обманка, смотри, даже лапы поджал!

Вирта удовлетворенно фыркнула и отступила. Укрывшись за кустом с серебристыми листьями, она легко растворилась в его ветвях. Ранкар убрал лапу и отступил на пару шагов. Пойманный продолжал лежать еще некоторое время. Осторожно приоткрыл веки и покосился сначала в одну, затем в другую сторону.

Не обнаружив поблизости ничего черного, шустро перевернулся на живот. Встал на четвереньки и уперся взглядом в глаза лежащего напротив зверя. Человек смотрел в золотистый искрящийся омут. Его колени скользили, потихоньку сдавая задом. Не отводя взгляда, он тихо забубнил:

– Ты меня не съешь, правда? Ты ж не людоед? И не будешь есть грязного человечка, что вылез из трубы… Я ведь не кажусь вкусным ни тебе, ни твоей подруге! И пусть она не облизывается так ап-пети-титно!

Вирта лениво зевнула. Продемонстрировав набор острых зубов, влажно поблескивающих в пасти, она сделала пару шагов. Человек громко икнул, затем еще и еще раз. Тигрица слегка присела, заинтересовавшись странными булькающими звуками, и потянулась носом. Бедолага дернулся и шустро попятился, развив невероятную скорость! Пораженные таким странным и резвым способом передвижения, звери удивленно переглянулись. Проводив взглядом след в густой траве, скрывший убегавшего с головой, Вирта лукаво скосила глаз. Ранкар, развеселившись словно щенок, весело рявкнул. Нежно боднул подругу головой и лизнул в шею, предлагая закончить прогулку. Зверь даже не подозревал, что его рык оказался последней каплей, уничтожившей мужество человека. Тот зажмурил глаза и обреченно замер в ожидании неминуемой смерти, не замечая, как по штанине расползается пахучее пятно.

От воспоминаний отвлек тихий зов. Два силуэта крались по проходу, чутко вслушиваясь в невнятную тишину. Поводя ушами, тиграны нервно подрагивали крыльями ноздрей. Ранкар встал на лапы.

– Опасности нет, мне нужна помощь.

Слушая вожака, звери словно наяву видели битву.

– Она спасла моего сына! Он считает, что от человека у нее лишь шкура!

– Ни один человек не стал бы спасать тиграна! Я согласен с твоим сыном и готов нести ее.

– Хорошо, Зарг! Шер, поможешь мне нести Вирту!

Второй тигран молча шагнул к раненой самке. Осторожно и мягко ухватив за задние лапы, он вместе с Заргом втащил ее на спину Ранкара. Затем Шер помог уложить тело человека и присоединился к вожаку. Прижимаясь боками, они осторожно и синхронно встали. Тело самки лежало на двух сильных спинах. Шер придерживал Вирту за лапу. В пасти Ранкара, свесив голову и хвост, сонно сопел сын. Эйва равномерно покачивалась в такт шагам несущего ее Зарга. Он осторожно держал в зубах хрупкую руку, не давая девушке соскользнуть.

– Пи-и-ить…

– Усыпи ее! Путь долгий.

Зарг заурчал, обволакивая измученное сознание человека. Еще пара тигранов выступила из тьмы и скользнула вперед, оберегая от нежелательных встреч. Ранкар глухо рокотал, поддерживая песней спящее сознание подруги. Спустя восемь часов вся группа вышла под звездное небо. Осторожно уложив драгоценный груз в высокую густую траву на берегу небольшого ручья, лег рядом, ожидая рассвет.

Послушав сына, Ранкар принес Вирту к ручью. Ночь удивленно рассматривала своих гостей, подмигивая искорками звезд.

Эйве снился чудесный сон про то, как ее укачивает море. Лежать было удобно и спокойно, вот только сильно хотелось пить…

– Пи-и-ить…

Плеск волн усилился, заглушая странным образом жажду. Выплыв в очередной раз из глубин, она не услышала привычного рокота. Лицо приятно холодила трава. Где-то рядом тихо журчал ручей. Самый прекрасный звук… плеск воды, свежий воздух и аромат леса…

Проведя языком по потрескавшимся губам, девушка тихо застонала. Чуть в стороне шевельнулась черная тень и замерла в нерешительности. Плеск манил! Она проползла не более метра, когда ее рука внезапно ощутила движение воды. Девушка погрузилась в ручей с головой. Вода оживляла, стремительно возвращая силы. Эйва тихо и счастливо смеялась, ударяя по текучему серебру ладонью. Руки заломило от холода, и эйфория сна прошла. Эйва замерла, вслушиваясь в непривычные звуки ночи. Это не бред! Она на поверхности!

Рядом стрекотали цикады и квакали лягушки, тяжело шлепая по влажному песку ручья. Что-то прошуршало в траве, и Эйва вздрогнула. Резко поджала ноги и напряглась, собираясь вскочить.

Тело отозвалось такой резкой болью, что она непроизвольно вскрикнула, прикусив губу.

– Здесь нет опасности, не бойся…

– Джарг…

– Немного похоже, но это не мое имя. Меня зовут Зарг! Я охраняю тебя и остальных.

– Остальных?! Кого остальных? Где я? Кто ты?

– Здесь Вирта и малыш, они спят. Ранкар тоже спит, не тревожь его. Мы в лесу. Можешь идти куда захочешь, но рассвет еще не скоро, отдыхай! Я тигран и сегодня я страж этой ночи!

– Тигран? Большой?

– Что значит большой? Не понимаю. Если сравнить с Ранкаром, то я уже ел мясо, когда он только появился на свет. Но он больше, когда мы стоим рядом. Что значит для тебя большой?

– Я просто хотела спросить…

– Достаточно ли я взрослый, чтобы мне доверили охранять тебя?

Эйва хмыкнула, готовая поклясться, что в голосе зверя звучит ирония.

– Нет, я думала не о себе. Маленький Джарг! Он долго голодал. Его нельзя кормить досыта хотя бы пару дней! Это опасно!

– Хана напоила его молоком. Ее сын подрос и предпочитает мясо, которое приносит отец. Она была рада накормить малыша! Молоко быстро вернет ему силы.

– Я рада! Он замечательный, храбрый, и он спас меня!

– Я слышал, это ты его спасла.

– Только вначале, когда вытащила из-под завала.

– Да, а от крыс и пауков он уполз сам, обессиленный от голода и жажды, на раненых лапах…

– Бедный ребенок, ему досталось! Нет, Зарг! Он спас меня от страха одиночества! У меня не оставалось сил, чтобы бороться… Я никогда не смогла бы выбраться из этого кошмара!